Пропавшие закорючки

Нет, ему все же интересно было посмотреть Ирине в ее «честные глазки» именно в тот момент, когда она, как ни в чем ни бывало, заходила в дом…

Да и парочка вопросов с налета, как говорится, врасплох, тоже будет совсем не лишней.

Но как только Игорь увидел заплаканное, совершенно несчастное, потерянное лицо Ирины, он тут же забыл обо всех своих коварных планах.

– Что с тобой, котенок? – тут же бросился он ей навстречу. – Что случилось?

Но Ирина ничего не смогла ответить, а только громко, безутешно заревела.

Игорь никогда прежде не видел Ирину в таком состоянии и поневоле растерялся.

На шум голосов из своей комнаты вышла Бабуся и тут же застыла в позе, которая могла бы служить аллегорией вечного горестного недоумения, которое людям, увы, приходится испытывать вплоть до глубокой старости.

– Батюшки, девонька наша, кто же тебя так обидел? – всплеснула руками Бабуся.

Но Ирина только трясла головой, как партизан на допросе, и по щекам ее безудержно текли слезы.

– Пойдем, пойдем, выпьешь водички, или даже лучше водочки чекушку – и все спокойно расскажешь, – сказала Бабуся и, вцепившись в рукав нарядной блузки Ирины, потянула ее в кухню, где сразу же усадила на табуретку и заставила выпить воды.

– На тебя кто-то напал? – спросил Игорь глухо – его голос заранее осип от ненависти к обидчику.

Ничего, он эту скотину из-под земли достанет!

– Нет-нет, – всхлипнула Ирина.

– Кошелек, что ли, умыкнули? – спросила Бабуся, прикидывая в уме, какая неприятность лично ее могла бы расстроить.

Но – нет, не до такой же степени, в самом-то деле!

– Нет, – еле слышно шевельнула бледными, ненакрашенными губами Ирина, отрываясь от стакана с водой.

– Изнасиловали? – спросил Игорь как можно спокойнее, как будто вопрос касался самого обыкновенного, будничного дела.

Но что поделать! Он просто не мог сейчас этого не спросить.

– Ой, нет, – сама испугалась Ирина и вдруг добавила: – Еще хуже.

Игорь облегченно про себя вздохнул и подумал: а что, собственно, может быть хуже?

То, что Ирина была жива, он и сам видел сейчас собственными глазами.

А все остальное, наверняка, какая-нибудь ерунда, из-за которой не стоило так убиваться.

Поэтому Игорь сразу же успокоился, и к нему даже стало возвращаться его обычное чувство юмора.

– Зарплату, что ли, в библиотеке, наконец-то дали за три месяца, и ты ее пересчитала? – спросил он почти весело.

Ирина посмотрела на него с упреком.

Она и сама сильно переживала по поводу того, что тех денег, которые платили библиотекарям, ей, признаться, хватало на парочку походов на базар.

Зато в такой день она сама, как говорится, на свои «кровные», или как говорили в библиотеке – «на свои пыльные», могла купить Игорю какой-нибудь подарок или выбрать бутылку хорошего вина на ужин.

Но обсуждать эту тему вслух? Сейчас?

И на глазах Ирины снова показались слезы, но теперь уже от новой обиды. Так сказать, от обиды номер два.

Но Игоря пока все же гораздо больше интересовала первая.

– Где ты была? – спросил он строго, решив попробовать зайти с другой стороны. – Мы тут за тебя все, между прочим, переволновались.

– На работе, – просто ответила Ирина.

– Так поздно?

– Да, там у нас…случилось.

– Но почему ты хотя бы не позвонила? Не предупредила? Ты что, совсем там потеряла голову из-за своих книжек? – напирал Игорь, начиная буквально полыхать праведным гневом.

И ведь он был прав: нельзя же так, в конце концов, мотать нервы близким людям из-за работы, которая к тому же приносит сущие гроши?

Его знание психологии Ирины оказалось верным – она сразу же начала оправдываться и объясняться.

– Наверное, меня теперь выгонят с работы, – понурившись, сообщила Ирина.

– Вот и слава богу… – начал было Игорь, но не стал продолжать, вспомнив, что для Ирины такой оборот стал бы настоящим несчастьем.

Сколько раз он предлагал ей устроиться в фирму к своим хорошим знакомым на какую-нибудь гуманитарную должность, типа секретаря-референта, где хотя бы платили побольше, но Ирина постоянно под разными предлогами отказывалась.

Впрочем, Игорь догадывался о главной причине всех ее отказов – Ирина просто до одурения любила свою работу в областной научной библиотеке, хотя Игорь и не вполне понимал, что именно там можно было любить.

Хотя, когда Ирине все же удавалось вытаскивать Игоря на организованные ей выставки, вечера, встречи с разными занятными личностями, ему порой приходило в голову, что в профессии Ирины все-таки что-то такое есть.

Кто-то ведь должен даже в нынешней смутной, безумной жизни охранять островки культуры, к которым, оказывается, цеплялось множество читающих, и не только об одном хлебе насущном думающих тарасовцев?

– Я хотел сказать: с какой стати тебя должны выгнать? – поправился Игорь. – Пусть попробуют найти кого-нибудь, чтобы так же…

– Пропала книга, – сказала Ирина совершенно упавшим голосом.

– Ну и что с того? – удивился Игорь. – Подумаешь! На то она и библиотека, что одни книги пропадают, новые появляются. Я не понимаю, почему такая паника.

– В моем отделе пропала книга, – пояснила Ирина, делая упор на слове «моем». – И не просто книга, а одна из самых ценных в фонде. Мы до ночи разбирались, и директриса, наша Раиса Дмитриевна, сказала, что если я ее не найду, то должна буду из своего кармана заплатить полторы тысячи долларов.

– Сколько? – переспросил Игорь.

– Сколько слышал. Дело в том, что эта книга сама по себе раритет – мало того, что она прошлого века, но на ней есть также автограф самого Киплинга.

– Какого? – удивленно спросил Игорь. – Который про Маугли написал?