Когда закончится война? Часть 1-2

У меня аппетита совсем нет после ночных событий. – Лиза слегка поморщилась.

– Ешь, Лиза. У нас не было выбора. – Просто сказал мужчина. – Лучше бы, если они нас? И рыбу надо доесть. Иначе может испортиться – лето!

Убрав посуду со стола и помыв её, Андрей начисто протёр кухонный стол и сказал:

– Вот теперь мы наметили план действий прорыва из этой западни.

Если просто все вместе, взявшись за руки, попробуем выйти из окружающей нас темноты, неизвестно, куда мы выйдем. Может, ещё в худшее место попадем?

Да и выйдем ли мы вообще, не превратившись в таких же психов?

Другая причина – мы и за руки взяться не сможем – у каждого есть что вынести с собой.

Значит, выход только один. На трамвае вы из своего мира приехали, на нём нужно и выбираться отсюда! Да и груз он поднимет.

– Сейчас мы с тобой заучим слова, необходимые для обряда. Если сумеем их сказать как надо и не разу не собьемся, шансы должны быть. Во всяком случае – это единственный вариант вырваться из этой ловушки!

И они приступили…

Глава 8

В двухэтажке все, кроме дежурных на первом этаже, с наступлением летней ночи легли спать. Новички настолько устали за день, что несмотря не необычную обстановку, уснули почти мгновенно.

Всем им принесли матрацы и подушки сюда же, в общую залу, так как разлучаться гости не захотели.

Мишка до того сладко спал, что даже начал пускать слюни на подушку.

Друг его, Юрка, едва слышно похрапывал.

Мария неслышно дышала, повернувшись лицом к мужу и положив сложенные руки себе под голову.

Геннадий сначала очень хорошо уснул, но часа через три открыл глаза от нарастающего чувства тревоги. И первое время, прислушиваясь, лежал, не шевелясь. Старый солдат, стараясь никого не разбудить, поднялся со своего ложа и подошел к окну. Вот промелькнула тень в ночных сумерках, вот и вторая крадётся к дому.

Геннадий крикнул, как в казарме поднимают спящих солдат: «Рота! Подъём!»

Кто оказался на ногах сразу, кто и не понял спросонья, где находится. Спали в одежде, поэтому и готовы оказались быстро.

Из комнаты тоже начали показываться разбуженные люди. И тут снизу зазвенел набатом обломок рельса!

Паники не было. Система подъёма по тревоге была отлажена. Дети даже не вышли из комнат. Часть людей осталась здесь, а большая половина без суеты и толкотни спустилась вниз по лестнице. Но те и другие были вооружены подручными орудиями быта.

В двери с улицы стали чем – то долбить с такой силой, что они потрескивали.

– Такой наглости ещё не было! – Сказал удивленно лейтенант. – Двери могут и не выдержать, и тогда нам придётся совсем худо.

– Мужчины, принимаем бой на улице! – Отдал приказание милиционер и с силой распахнул дверь.

Слышно было, что кому – то прилетело от этой двери, послышалась ругань. Все: милиционер, лейтенант, худой ботаник в очках, дед из «раскулаченных», оба парня – друга, Геннадий и водитель трамвая выскочили на улицу. Их во дворе поджидали больше десятка психов, озверелых и страшных.

– Психов не жалеть, бить насмерть. Иначе они сделают это с нами, а потом съедят! – Крикнул милиционер. И завязалась битва, страшная и кровавая.

Мишка и Юрка держались рядом. Парни были молодые и крепкие и своими дубинками уже успели сбить с ног одного бешеного так, что он лежал без движения, распластавшись на земле, лицом вниз. Теперь на них наседала с косой в руках здоровенная тётка с растрепанными космами. Она с дикими криками: «Убью молокососов!» непрестанно размахивала своим страшным оружием смерти, стараясь зацепить острым лезвием за какую – ни будь часть тела.

– Миш, она на самом деле больная! – Крикнул Юрий, в очередной раз увернувшись от взмаха косы. А друг, выбрав момент, когда она переключила внимание на другого, подскочил к ней и, ловко подставив подножку, толкнул её в спину. Со всего маху бабенция грохнулась на площадку и об асфальт раскроила себе череп.

Старая бабка, худенькая, но подвижная, с разбега прыгнула «раскулаченному» деду на грудь. Ногами она, как клещ, обвила дедовскую поясницу, и начала длинными ногтями царапать лицо и шею ему, визжа как разъяренная кошка.

– Ну ты, карга старая, настоящая ведьма! – Вырвался из цепких объятий крепкий старик.

– А какая раньше, добрая ты женщина была, Галина Панкратовна! – Приговаривал с сожалением старик, привязывая её к дереву.

– Охлынь маленько.

И подняв с земли свою сучковатую палку, оценивающим взглядом окинул поле сражения. Хуже всех приходилось их товарищу милиционеру и лейтенанту. Возле них вился целый клубок из визжащих и рычащих одержимых.

Вот, пошатываясь и прижав руки к груди, отошёл, а потом упал милиционер. По груди, окрашивая ладони в красный цвет, струилась кровь. Дед подбежал к раненому и помог подняться.

– Держись за моё плечо. Я тебя в дом попробую отвести.

Кто – то из нападавших заметил их и бросился вдогонку. Освободившиеся парни подоспели вовремя. Они вдвоём навалились на нового противника и заломили молодому парнишке руки за спину, подтащили его к дереву. Здесь осталась от прежней жизни длинная бельевая верёвка. Ею и воспользовались ребята. Они быстро связали руки и ноги паренька и крепко прикрутили его остатком верёвки вокруг ствола тополя.

Дед Архип с раненым успели зайти в дом, а парни бросились снова в гущу боя. Пока они бежали обратно, успели увидеть такую картину.

Двое солдат: молодой и старый, тесно прижавшись друг к другу спинами, отражали атаки противника с обеих сторон. Двое уже валялись поверженные, то ли мёртвые, то ли просто без сознания. Однако силы были явно неравные. Лейтенант стоял практически на одной ноге, а вторая чем-то повреждена. Штанина тяжело хлопала по ноге, пропитанная кровью.

Помощь подоспела вовремя. Ещё одна вражеская особь упала замертво.

Бойцы тяжело дышали. Одежда была изорвана и в крови. Они собрались в кружок и настороженно оглядывались по сторонам.

Нападающие убегали прочь.

Вдруг Сергей стал терять сознание и медленно оседать. Геннадий успел подхватить фронтового товарища. И повёл его в дом.

Остальные последовали за ними, крепко сжимая свои дубинки.

Рядом никого, кроме пленников у деревьев, не было. Последний раз выглянув из-за двери, Мишка констатировал:

– В Багдаде всё спокойно!

Дежурные остались у двери. Остальные поднялись вверх по лестнице.

Ксения уже сделала перевязку милиционеру. Беда в том, что никаких лекарств у городских жителей не осталось. И баба Аня посоветовала положить на дырку от отвертки сначала листья алоэ, который рос у неё в комнате. Она отрезала большой мясистый лист с растения, сполоснула его водой. Затем ножом удалила все колючки – зазубринки и располовинила его повдоль. Прохладный, мокрый от обильного сока алоэ закрыл кровоточащую глубокую ранку. Разорвав на полоски простыню, женщины подали бинт Ксении, которая умело наложила повязку.

– Ну вот, алоэ и боль немного снимет и присохнуть к ране бинтам не даст. – Учила бабушка. Женщины продолжали наблюдение из окна. Баба Аня, увидев, что сын её тяжело ранен, побежала вниз навстречу. Одновременно с ней бросились на первый этаж и Мария, которая до этого, не отрываясь, смотрела на своего мужа и шёпотом молилась о его спасении.