Магический камень апостола Петра

– Деньги, конечно, мать промотала по-быстрому. Осталось кое-что – квартира, дом загородный, еще квартира наша старая. Надумала мать дом продавать, тут я возмутилась – ничего же не останется, как дальше жить станем? Умерь, говорю, свои аппетиты, нужно перестраиваться, отца теперь нет, откуда деньги взять?

Говорю ей это и вижу, что не понимает она меня, не слушает совсем. Ей главное – образ жизни свой поддержать вот прямо сейчас, а что потом будет – она и думать не хочет. В общем, поругались мы с ней донельзя. Я ведь тоже на наследство отца право имею, а она хочет все промотать. Но не судиться же с собственной матерью. Все равно толку не будет, только позориться – все ведь узнают.

– Это верно… – поддакнула Агния.

– В общем, оставила мне мать нашу старую квартиру, с тем и разъехались мы. Куда податься? Делать я благодаря мамочке ничего не умею, никакой полезной профессии не приобрела. Сунулась туда-сюда – денег обещают кот наплакал, а на самом деле выходит и того меньше. По тусовкам болтаться и мужа искать – вид не тот, только всякая дрянь липнет. Года два так проболталась – жила с одним типом, только он потом разорился. Так ему и надо, вечно деньгами попрекал и хамил.

С матерью мы совсем разошлись. Она, разумеется, деньги все прожила, потом ко мне с упреками – дескать, растили тебя, кормили-одевали, учили, так теперь изволь мать содержать. Меня бы кто содержал…

Агния поерзала на стуле и незаметно взглянула на часы. Как бы разговор поскорее закончить… Ой, как домой хочется!

– В общем, подвернулась мне работенка одна… – Алиса усмехнулась, – ты не поверишь. Познакомили меня с одной семейкой. Приехали они из Сибири, на чем-то там резко разбогатели. Отец такой, как медведь – ходит тяжело, смотрит хмуро, молчит, да как рявкнет. Жена его тоже тетка крупная, но вполне вменяемая, хоть разговаривать умеет. И дочка у них пятнадцати лет – вылитый папочка. Ужас, в общем.

Так вот жена не то чтобы умная, а, знаешь, народная такая у нее смекалка, житейская. И говорит она мне по-свойски – сделай, мол, из моей Машки человека. Знаю, что красотой она не блещет, но научи хоть одеваться, себя держать, ходить нормально, а то вон, как медведица, передвигается. Все эти бренды-шменды чтобы наизусть знала и вообще, чем сейчас молодые увлекаются, обо всем ей представление дай. Чтобы в школе, где учится (а они ее, конечно, в частную школу отдали за бешеные деньги), так вот, чтобы в школе пальцем на нее не показывали и полудурком не называли. Если, говорит, увижу, что дело с мертвой точки сдвинулось, уж не обижу, деньги в данном вопросе не главное.

Ну, я и согласилась, хотелось попробовать. Машка девка оказалась неплохая. Покладистая, что мать велела – то и делала. Меня слушала, пыталась цивилизоваться. Не сразу, конечно, но получше выглядеть стала, я даже к ней привязалась немножко. Дела у отца семейства шли неплохо, и весной поехали мы на Лазурный Берег. Отдохнуть и кое-какую недвижимость прикупить. Меня взяли, поскольку Машка без меня не соглашалась ехать, и опять же – язык. Они, все семейство, и по-русски не больно разговаривают, откуда уже тут иностранные языки! А у меня все же английская школа, и опять же на искусствоведческом французский и итальянский кое-как нам давали, за то спасибо. Вот в Ницце и познакомились мы с Эдиком…

В этом месте Алиса тяжко вздохнула и залпом допила остывший кофе.

– В общем, я как рассуждала? Человек солидный, меня на четырнадцать лет старше. Не мальчик, но и не старик. Опять же – с положением. Бизнес у него неплохо идет, вилла в Ницце… Короче, позвал он замуж, я и пошла. Думаю: это вариант подходящий.

Не сразу, конечно, решилась, несколько месяцев мы с ним так прожили. И вроде все хорошо, а потом… ты не думай, я ведь не полная дурочка, кое-что в жизни понимаю…

«Про это ты уже говорила», – невольно подумала Агния, но промолчала.

– Первое время вроде ничего все было. Ребенка даже хотела я родить. Но… он против был – подожди да подожди. Ну и ладно, у меня время еще есть… А потом как-то поехали мы на вечеринку к одним там… тоже русским. Ну, народу полно, музыка громкая, все разбрелись кто куда… Эдик ушел – по делу, говорит, поговорить кое с кем надо. А я встретила там – помнишь Димку Крученых? Он еще с Ленкой Ковалевой какое-то время встречался…

– Помню, у его отца частный музей, он Димку и пристроил на искусствоведческий, чтобы был при деле потом, – рассмеялась Агния, – да только все зря, Димка такой балбес…

– Угу, сам мне рассказывал, что такую скуку на него все это навевало. В общем, папочка дает ему сколько-то денег и отправляет с глаз долой. И Димка крутится среди обеспеченных людей – где-то что-то посоветует, где-то поможет купить, так и живет. В Россию, сказал, ни ногой. Климат ему здешний не нравится и вообще…

Короче, поболтали мы с Димкой, я обрадовалась, что знакомого встретила. А он же ведь знаешь какой – шумит, ржет, обниматься лезет. Ну, обычное дело, его никто всерьез не воспринимает…

– Конечно…

– Да только это я так раньше думала. Ну, в тот раз Эдик появился – поедем домой, говорит, я все дела закончил. Я еще с Димкой его познакомила – дескать, приятель старинный, учились вместе и все такое. Хорошо, хоть не стала при муже с ним на прощание целоваться. Он-то хотел, да я вовремя увернулась.

– А дома что было? – спросила Агния, примерно зная, какой будет ответ.

– Ну, что было… – Алиса смотрела перед собой остановившимся взглядом. – Не успели мы в холл войти и дверь за собой закрыть, Эдичка как даст мне по лицу! И еще, и еще. Я кричу: «Что такое, за что?» А он весь белый стал и шипит так, голос у него пропал.

«Ты, – скрипит, – меня опозорила перед всеми, чтобы жена так себя вела – это вообще нужно мужа в грош не ставить». Я даже удивилась – да что я сделала-то? Ну, подумаешь, поболтала со старым приятелем, да мы с ним столько лет знакомы, никогда ничего с ним не было, даже и в голову не приходило.

Он не отстает, еще больше распалился, схватил меня, толкнул, я еле на ногах удержалась. Ты что, кричу, совсем рехнулся? Как смеешь со мной так? И в ответ ему по морде. Так только, задела легонько. Ну, за то и получила сполна. Здорово он меня избил, а как на пол бросил и я увидела, что ногой в лицо целится, так от страха сознание потеряла. Очнулась – он водой холодной на меня брызгает. Поднял, в спальню на кровать отнес, а я в зеркало боюсь заглянуть – вдруг нос сломал или вообще все лицо искалечил. Но вроде бы глаза смотрят, крови нет…

Принес он мне коньяка и воды, потом и говорит: «Прощения просить у тебя не буду, ты сама виновата. Я, – говорит, – не из тех мужей, которые спокойно смотрят, как жена при всех с любовником крутит». Я было хотела снова сказать, что Димка мне никто, да только он так на меня зыркнул, что язык заледенел. Ну, я молчу, а он и говорит, чтобы я урок усвоила и больше так никогда не делала, что он, мол, в такие моменты за себя не ручается.

И ушел в кабинет спать. А я поглядела на свое лицо – щеки опухли, синяки будут, а так ничего страшного. Видно, ногой все-таки не стал бить, опомнился.

Это я потом уж поняла, что если заведется он, то ни в коем случае нельзя ему сопротивляться, от этого он еще больше звереет. А тогда по наивности думала, что если не буду больше на других мужиков смотреть, то и он успокоится.

– Все не так оказалось?

– Разумеется, – вздохнула Алиса. – Уж вроде бы как ему ни угождала – все напрасно. На тусовках этих хожу за ним как коза на веревочке, чтобы на виду быть. Он ворчит – не таскайся за мной, дай о делах поговорить. Я тогда говорю – останусь дома, что мне там делать? Снова побои – ты хочешь меня сплавить, а сама любовника принимать! До смешного уж доходило: с садовником или там с мусорщиком парой слов перекинешься – опять драться начинает.

– Чего же ты терпела, от него не ушла? – негодовала Агния.

– А куда? – Алиса опять пожала плечами. – Он мне прямо сказал, что ничего я не отсужу, как-то так у него все устроено, что при разводе ничего не получу. А куда ехать? К матери возвращаться? Да мы к тому времени совсем отношения прекратили. Она, видишь ли, как узнала, что я замуж вышла, так и намылилась у нас в Ницце жить.

Только Эдичка ей быстро объяснил, что к чему. Денег, сказал, на мало-мальски обеспеченную жизнь дам, и чтобы больше я вас, теща дорогая, в упор не видел. Следуйте в Россию по месту проживания. Я еще, дура, благодарила его.

– Да уж… – пробормотала Агния, больше сказать было нечего.

– Так и прожили два года… Потом у него дела здесь какие-то образовались, сюда вернулись. Так-то он неплохой… – Алиса как-то встрепенулась, – ты не думай, просто вот как находит на него. Но я, наверное, сама виновата, он прав. Неправильно себя веду. Он ведь честно предупредил, а я… все не так делаю…

– Все жертвы насилия так считают, – вспыхнула Агния, – это неверная точка зрения.

– Да ладно, ты сама знаешь, как в народе говорят: «Бьет – значит любит».

Улыбка у Алисы получилась очень грустной.

– Пойду я, – сказала она, положив на стол деньги за кофе.

– Ты без машины? – встрепенулась Агния. – Я отвезу!

– Да не надо… – вдруг Алиса покачнулась и оперлась о стол, – ой, что-то голова закружилась, кофе, верно, крепкий…

– Вот видишь, давай-ка на машине моей поедем. Тебе далеко?

– Да нет, тут почти рядом… Спасибо тебе, – слабым голосом сказала Алиса.

Вид у нее и правда был бледноватый, на лбу испарина, руки трясутся. Агния подхватила ее под руку, поймав на прощание удивленный взгляд официантки: вроде бы дамы приличные, сидели тихонько, спиртного не пили – так с чего бы это одну так повело?..

– Вот здесь, – Алиса показала на красивый шестиэтажный дом дореволюционной постройки, но явно недавно перестроенный и отремонтированный.

По фасаду дома шли изящные пилястры, балконы поддерживали строгие мускулистые кариатиды. На парковке перед домом стояли дорогие роскошные машины, рядом с которыми новенькое красное «Пежо» Агнии выглядело как деревенская замарашка на великосветском балу. Впрочем, Агния по этому поводу ничуть не комплексовала – она привыкла иметь дело с богатыми клиентами.

– Ну как ты – в порядке? – спросила она Алису.

– Не волнуйся, – ответила та слабым голосом. – Тут-то уж я дойду… здесь всего ничего…

Она выбралась из машины, шагнула к подъезду – и покачнулась, лицо залила бледность.

Агния выскочила следом, подхватила Алису под руку, помогла удержаться на ногах.

– Да что с тобой? – проговорила озабоченно.

– Ничего… – Алиса улыбнулась слабой, вымученной улыбкой и всем весом повисла на руке Агнии. – Сама не знаю…