Сокровище Великих Моголов

Сотрудники все со специальным образованием, тут шефу надо отдать должное, он не лох какой-нибудь, работников подбирать умеет.

Опять-таки мне это все по барабану, но Анфиса Павловна знает его давно и очень хорошо о нем отзывается, хотя она тетка язвительная, оттого, наверное, ни один муж надолго не задерживается.

Может, вам интересно, как же я-то попала в эту фирму? А вот не поверите, но у меня тоже есть образование. Незаконченное высшее, если точно.

Родом я из далекого города Новоуральска. Город большой, есть в нем даже свой университет. В котором мой отец всю жизнь преподавал историю. Профессором даже стал, правда, не так давно. И всю жизнь про эту историю в доме были разговоры. И папаша даже в мыслях не держал, что его единственная доченька не пойдет по его стопам.

И даже решил послать меня учиться в Петербург, поскольку сам когда-то закончил там исторический факультет университета. Нажал на все педали, нашел кучу знакомых, потратил денежки на мою подготовку – и вот я студентка.

Скажу сразу: история меня никогда не интересовала. Больше того, учебой я вообще не слишком заморачивалась. Ну так, тройки, четверки, по информатике – пять. А согласилась я на все только из-за того, чтобы уехать из дома.

Характер у моего папочки отвратительный, в своей семье он был тиран и деспот. Врать не стану, бить он меня никогда не бил, но словами мог запросто размазать по стенке.

Лет с пяти доставал. С ребенком-то словами легко расправиться, тем более язык у него всегда подвешен был, все же лекции читал. Кстати, я уже после узнала, что студенты его не любили, поскольку лекции были скучные и как преподаватель он очень вредный был.

Надо сказать, что мама никогда с ним не спорила, как-то умела сгладить все углы, не помню, чтобы он так издевался над ней, как надо мной. За меня она, кстати, в открытую никогда не заступалась, так что лет с десяти я перестала ей жаловаться – толку-то.

Все же какие-то вещи она пыталась до меня донести, просто, по-житейски. И, как выяснилось позже, кое-что до меня дошло. И в голове осталось, не в пример папочкиным разговорам.

Но все же папочка решил меня выучить на историка, чтобы я потом работала в архивах, писала толстые монографии и прославила его фамилию (можете себе такое представить?).

И вот я студентка в большом городе.

Сразу начались неудобства. Денег, которые присылали родители, катастрофически не хватало, общежитие было ужасное, но самое главное: учеба. Мне понадобилась пара месяцев, чтобы понять: это не мое. Все, что пытались впихнуть в мою голову преподаватели, не то чтобы вылетало из нее, оно просто категорически не хотело туда попадать. И вовсе не потому, что я – полная дура. Ну не нравилась мне эта история, пыль веков и все такое прочее.

Однако пару лет я все же на факультете продержалась, просто замдекана нестрогий был. Но потом меня отчислили, к тому времени я уже работала то тут, то там, и мы снимали квартиру с одной девчонкой из Саратова.

Родителям я ничего про это не писала и летом не поехала в родной город, отговорившись подработкой, тем более что отец ворчал по телефону, что денег присылать скоро не сможет.

Потом я закончила секретарские курсы и устроилась на постоянную работу, так прошло еще два года, и я вздохнула свободнее, у меня появился постоянный парень, и даже подумывали мы с ним о совместном жилье, надеясь сэкономить.

В общем, время было хорошее, а потом я написала родителям, что закончила учебу и получаю диплом. И пока я раздумывала, как смонтировать фотку, где я с сияющим лицом держу на весу корочки на фоне здания Двенадцати коллегий, мне позвонила мама. И сказала, что очень рада, что я получила диплом и что теперь она складывает с себя все обязанности по моему воспитанию и уходит от моего отца.

Признаться, я малость обалдела от такого известия и спросила только, куда она уходит.

Мама рассмеялась и сказала, что отец ей жутко надоел со своей историей и что двух историков она просто не выдержит, и вообще, ей давно пора начинать свою собственную жизнь, чего и мне она желает. После чего мама положила трубку, я даже не успела ничего толком выяснить.

Далее телефон ее не отвечал, и я выпросила на работе отпуск и полетела в Новоуральск. Отцу звонить я не стала, знала уже, что только на грубость нарвусь.

В родном доме я застала незнакомую довольно молодую бабенку, которая расхаживала по квартире в таком виде, что сразу стало ясно: она тут если не живет, то ночует, причем часто.

Отец выглядел помолодевшим, но неухоженным, у мамы он был поаккуратней. Девицу он представил как свою аспирантку. На мой вопрос о маме он разразился потоком ругательств, и эта стерва так и стояла, слушая, нарочно не ушла. Да еще улыбалась так противно, что мне захотелось двинуть ей в морду. Еле удержалась.

Мне все же удалось кое-что выяснить у маминой подруги, которая и сама узнала обо всем недавно (как мама меня учила, не следует ничего выбалтывать про себя даже близкой подруге). Так что подруга обиженно сообщила мне, что мама уехала со своим коллегой, который в позапрошлом году овдовел, а в этом году получил в наследство квартиру в Москве от какой-то двоюродной тетки. И позвал маму с собой.

Она недолго думала, подала на развод и уехала, чтобы начать с ним новую жизнь. А про старую забыть.

Ну что ж, я решила, что раз она не хочет общаться с единственной дочерью, то и я навязываться не стану. Собрала кое-какие мелочи да и уехала.

Потом мне написала та же подруга. Сказала, что родители официально развелись и делили имущество. Из имущества у них была только квартира и дача. Мама взяла дачу, продала ее и перевела все деньги мне.

Я проверила – и правда перевела. Купила на эти деньги машину и больше с родителями не общалась.

С тем парнем мы разбежались, я пару раз сменила работу, сняла приличную квартиру и устроилась в эту фирму.

И все было хорошо, пока сегодня утром этот тип не втянул меня в отвратительную историю.

Я выехала за пределы города по Северному шоссе, свернула на приличную асфальтированную дорогу и подъехала к границе Шереметевского парка.

По правую руку от дороги, за старинной кованой оградой, начинался сам парк, и за парадным лугом виднелся желто-белый ампирный дворец, украшенный изящной колоннадой. На круглой площадке перед дворцом красовался памятник тому самому графу, который разбил этот парк и построил дворец.

По левую руку, за простым металлическим ограждением, возвышалась серая бетонная коробка научного института, выстроенная на закате советской эпохи.

Я ехала между этими двумя мирами, между восемнадцатым веком и двадцатым, и вскоре впереди показались бытовки и хорошо знакомая строительная техника.

Это и был наш объект.

Мы приехали как раз вовремя, бригадир Иваныч уже созрел для рукоприкладства. И то верно, уж больно противный тип ждал шефа с договорами и актами. Худой, какой-то облезлый и потертый, с жидкими бесцветными волосиками, зачесанными на одну сторону. И глаза, как у снулой рыбы.

При нем была женщина неопределенного возраста в очках с зализанными волосами. Облезлый тип говорил тихим голосом, тетка, наоборот, стрекотала как сорока, сыпала цифрами, номерами нарушенных статей и размерами штрафов.

В общем, я поняла, что мне там делать нечего, и тихонько стояла в сторонке, от скуки наблюдая за рабочими, которые тоже не слишком надрывались, поскольку Иваныч был временно не в лучшей форме и ослабил контроль.

Чуть в сторонке я заметила молодого человека, который тоже наблюдал за рабочими.

Пару раз мы пересеклись взглядами, а потом он подошел ко мне, осторожно обходя глинистые кучи. На нем был довольно приличный костюм и дорогие летние ботинки, так что работяги косились на него неодобрительно. Вообще, для такого молодого человека он выглядел как-то старомодно и чопорно – костюм с галстуком, белые манжеты рубашки выглядывали из рукавов.

– Здравствуйте, – сказал парень, приветливо улыбнувшись, – а вы кто же будете?

– А вы? – тут же ответила я, хотя знала, что нельзя отвечать вопросом на вопрос.

Это все мама: опять-таки нужно помнить, какое впечатление производишь на незнакомого человека. И никогда не хамить сразу: мало ли, кем он окажется?

Может, это как раз нужный тебе тип. А первое впечатление он уже о тебе составил.

Но сейчас я вовсе не была расположена вести светскую беседу. Хоть на мента этот тип и не похож, что он тут делает?

Парень, которого уместнее было бы назвать все же молодым человеком, улыбнулся еще шире и представился сотрудником дворца-музея Федором, а фамилию я не расслышала, потому что Иваныч заорал на облезлого и порывался даже дать ему в морду.

Ну, он у нас вообще нервный очень и вспыльчивый, так что Сарычеву пришлось срочно вклиниться между ними, и Иваныч случайно попал ему в глаз.

Как ни странно, облезлый не полез в бутылку, видя такое отношение, и даже тетка перестала выплевывать цифры, как автомат – монеты. Иваныч тоже успокоился, и те двое уехали, прихватив акты и дав слово Сарычеву, что вышлют нам копии тотчас же.

Тут я спохватилась, что хотела умотать отсюда, пока Сарычев был занят разговором, а теперь уже поздно.

Я пошла было к машине, но снова перехватил меня тот парень из музея, Федор, что ли. Сказал, что рад познакомиться (хотя я даже не сказала, как меня зовут), что ему все тут очень интересно, и пригласил меня посетить этот самый дворец-музей (всю жизнь мечтала!).

И все отирался возле меня, вертелся под ногами и совал какой-то проспект, так что пришлось его взять. И в конце концов, меня окликнул Сарычев весьма недовольно: