Таинственный сапфир апостола Петра

– Ты никак струсил, Одорих? – усмехнулся Рагнар.

– Не говори так! – Одорих возмущенно побагровел. – Ты знаешь, что я никогда не был трусом! Я готов сразиться хоть с сотней врагов – но только живых врагов! Но мертвецы – это совсем другое дело, от них никогда не знаешь, чего ждать! Вдруг они оживут и набросятся сзади? Вдруг они выпьют всю мою кровь?

– Так и говори, что струсил! Теперь, когда мы нашли могилы этих христиан, отступать не время! Наверняка где-то тут они прячут и свои драгоценности!

– У нас нет никаких драгоценностей, добрый господин! – повторял старик самым жалобным голосом.

– Я это уже много раз от тебя слышал, старик! – прикрикнул Рагнар на христианина. – Умолкни и иди вперед!

Германцы шли дальше вслед за стариком – и чем дальше они шли, тем медленнее и неохотнее двигался их провожатый.

– Шагай быстрее, старик! – прикрикнул на него Рагнар и ткнул христианина в спину.

– Я стар… – жалобно произнес тот, спотыкаясь. – Здесь темно… Я не могу идти быстрее…

– Шагай, если не хочешь познакомиться с моим мечом!

Христианин что-то невнятно пробормотал, сделал еще несколько шагов и остановился.

– Прошу вас, не заставляйте меня идти дальше, добрые господа! – проговорил он жалобным голосом.

– Еще как заставим! – рявкнул Рагнар. – Я чувствую впереди запах сокровищ, и ты приведешь нас к ним!

– В этом подземелье нет никаких сокровищ! – воскликнул христианин с неожиданной страстью. – То есть в нем нет никаких земных сокровищ, тех, которых вы желаете! Здесь есть только сокровища духа! Сокровища нашего Небесного Отца!

– Нам без разницы, чьи это сокровища – мы их заберем, чего бы это ни стоило, хочешь ты этого или не хочешь!

– Вы не так меня поняли… это не сокровищница, добрые господа, это кладбище… Здесь нашли свое последнее упокоение святые, благочестивые люди…

– Старик, мне надоела твоя болтовня! Еще одно слово – и я отрублю тебе руку! – И варвар потянул свой меч из ножен, угрожающе сверкая глазами.

Старик тяжело вздохнул и сделал еще несколько шагов. Он едва передвигал ноги, как будто к каждой была прикована пудовая гиря.

Подземелье расширилось, свод его стал гораздо выше, потерявшись в темноте.

Воин с факелом в руке вышел вперед, поднял факел над головой, чтобы осветить помещение, в котором они оказались.

Это был большой грот со сводчатым потолком и выложенными кирпичом стенами. Должно быть, прежде это был подвал какого-то из римских храмов, но сейчас этот грот был, как и все подземелье, превращен в захоронение.

Только здесь был похоронен всего один человек.

Он покоился посреди грота на мраморном возвышении, со сложенными на груди руками. Лицо и все тело этого человека не были тронуты тлением, от него не исходил тлетворный запах смерти, запах разложения, напротив, этот мертвец источал тонкое, едва уловимое благоухание.

Гладкий лоб с глубокими залысинами казался необыкновенно высоким, тонкие седые волосы ниспадали на плечи.

Мертвец был облачен в длинное одеяние из белого льна и в грубые кожаные сандалии.

Весь его облик был исполнен такого удивительного величия, что Рагнар невольно попятился и непривычно тихим голосом спросил христианина:

– Кто это? Какой-то мертвый вождь?

– Да, это вождь всех праведных, это наследник великого владыки, ученик и преданный слуга нашего Господа. Это о нем сказал Спаситель: Ты – Петр, камень, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее! Он нес нам слово Божье, он был нашим добрым пастырем… Покиньте это место, добрые господа, не тревожьте вечный покой святого!

– Кто бы он ни был, мы не уйдем отсюда прежде, чем заберем его сокровища! – воскликнул, выходя вперед, рыжебородый. – Не зря же мы тащились по этому подземелью!

– Я говорил вам, добрые господа, что здесь нет никаких сокровищ! – повторил христианин.

– Никаких сокровищ? – повторил за ним рыжебородый. – А это что?

Он протянул к мертвецу руку и схватил крест, покоившийся на его груди. Массивный золотой крест был по четырем концам украшен четырьмя сияющими камнями – синим, как полуденное небо, красным, как закатное солнце, зеленым, как пронизанное светом южное море, и янтарно-желтым, как солнце.

– Не трогайте этот крест, добрый господин! – закричал христианин, бросившись к германцу. – Не трогай эту святыню, варвар! Убери от нее свои грязные руки!

Он выхватил из своих лохмотьев заржавевший кинжал и попытался ударить германца в грудь, но молодой воин, который стоял в тени, опередил его и молниеносным ударом меча поразил христианина.

Старик рухнул на пол возле мраморного возвышения и забился в предсмертных конвульсиях.

– Туда ему и дорога! – проговорил Рагнар, отталкивая мертвого христианина к стене. – Ну что ж, похоже, что больше ничего стоящего в этом подземелье мы не найдем. Остается только один вопрос: как поступить с этим крестом?

– Мы, вольные германцы, должны поступить по справедливости! – подал голос молодой воин, который убил христианина.

– По справедливости? – повторил за ним рыжебородый. – Ты так считаешь, Герузий? Я думаю, что самое справедливое – разыграть его в кости!

– Нет, в кости с тобой я играть не буду, – возразил Рагнар.

– Что, ты хочешь сказать, что я нечестно играю? – Рыжебородый потянулся за мечом.

– Нет, я только хочу сказать, что тебе чересчур везет.

– Значит, меня любят боги!

– Все равно, как ни называй – это не будет справедливо. Я предлагаю вынуть из креста камни и разделить их. Камня четыре – и нас четверо. Я считаю, что это будет справедливо.

– А сам крест?

– Сам крест мы оставим этому святому. – Рагнар взглянул на величественного мертвеца. – У нас же есть обычай отдавать часть добычи богам…

– Мы отдаем часть добычи своим богам – но это не наш бог и не наш святой! – возразил рыжебородый.

– Пусть так, но все же оставим ему крест, чтобы он не слишком гневался!

– Пусть будет по-твоему! – неохотно согласился рыжебородый.

Выбравшись из подземного склепа, германцы прошли еще немного среди руин Вечного города и остановились там, где начинались вымощенные камнем дороги, расходящиеся в разные стороны.

– Здесь наши пути расходятся, – проговорил Одорих, оглядываясь по сторонам. – Я отправлюсь на запад, к королю франков. Говорят, он набирает дружину, чтобы сразиться с везиготами.

– А я хочу попытать счастья на востоке, – сказал молодой Герузий, который только что заколол христианина. – Мезигий, вождь аваров, хочет поступить на службу к византийскому базилевсу.