Дилетант

Платон держал на вилке крупную маслину, черную, как нефть, и через стол смотрел на Вадима. Стол, сервированный на веранде роскошного кирпичного дворца, потрясал великолепием средневековых оргий. Груды жареного мяса, развороченные безжалостным ножом пироги с вывалившейся сочной начинкой, туманно-серый язык под заливной бульонной гладью, капустный салат с рубиновыми каплями ледяной клюквы, помидоры, словно красные бильярдные шары, глянцевые синие сливы… С веранды открывался чудесный вид на уединенное лесное озеро, тихое и неподвижное в данный момент. Вадим развалился в плетеном кресле и, не притрагиваясь к еде, смотрел на Платона с затаенным интересом. Тот непрерывно подкладывал себе с многочисленных блюд куски пищи, подливал водки из графинчика, беззастенчиво хрустел кольцами едкого лука. «Когда ж ты нажрешься?» – думал Вадим.

– А какие у меня проблемы? Никаких.

– А что ж тогда в родной Шлимовск пожаловал? Не иначе как отсидеться.

– Ну, возможно. Просто отдохнуть. И ностальгия, понимаешь.

– Ностальгия, – усмехнулся Платон. Тыкнул, кхекнул и потянулся за очередным лангетом.

– Как вообще дела в Шлимовске? – поинтересовался Вадим. – Дела нормально. Вот, в выборах мэра буду участвовать. В роли тайной пружины, хе-хе. Кстати, не хочешь потрудиться? Пока будешь утолять тоску по малой родине?

– И что надо сделать?

– Да ерунду. И заплатят хорошо. Нужно кое-кому нервишки помотать.

– Каким образом?

– Украсть бабу с дитем.

– Это не мой профиль.

– А мой, что ли? Дадут десять тысяч. Купаться будешь в зелени, – насмешливо улыбнулся Платон.

– В десяти тысячах не больно-то искупаешься. И что, только украсть?

– Смеешься. Конечно, не только. Но сначала недельки две подержать взаперти. Как раз для тебя, ты же в бегах. Вот и посидишь в подполье. Покараулишь.

– Нет, не хочу.

– А я хочу? Надо услугу оказать полезным людям. Женщина с ребенком отличный инструмент воздействия.

– Говорю, не мой профиль.

– Конечно, тебе банкиров подавай. Ладно, Вадим, не выпендривайся.

Вадим задумался. С Платоном ему ссориться не хотелось – слишком влиятельная личность. Провести две недели в обществе нервной мамаши с ребенком – хотелось еще меньше.

– Соглашайся, – подтолкнул мячик для гольфа Платон. Мячик медленно преодолел несколько метров нерешительности Вадима и упал в заготовленную лунку, поставив точку в его размышлениях. Десять тысяч долларов за несерьезную работу плюс две недели уединения, которое ему сейчас очень кстати, плюс расположение Платона – наверное, придется согласиться.

– Вот и славно, – понял Платон. – Я знал, что ты не откажешь. Зачем нам ссориться, правда, Вадик?

– Машину даешь?

– Все дам. И ключи от квартиры. Там все приготовлено. Жратва, хаггисы-маггисы.

– Какие хаггисы? – не понял Вадим.

– Ну, памперсы.

– Ребенок что, маленький?

– Угу.

– Час от часу не легче.

– Тебе-то какая разница?

– Что за баба?

– Да девчонка. Соплей перешибешь. Каждый день после обеда гуляет со своим детенышем в городском парке. Маршрут один и тот же. Выбирает, где поменьше людей. Знаешь, дубовая аллея параллельно берегу водохранилища, начинается у кафе «Чио-Чио-сан»? Вот там – она курсирует битых три часа ежедневно. Там ее и возьмешь.

– Когда?

– Да хотя бы послезавтра. А завтра езжай в парк, посмотри на нее.

– А фотографию?

– Да зачем тут фотография? Нет у меня. Девчонка тощая, симпатичная, короткие светло-русые волосы, голубые глаза. Очень симпатичная, тебе понравится, хе-хе. Коляска ярко-синяя с желтыми мишками и автомобилями.

– Мишки, автомобили, – хмыкнул Вадим. – Тоже мне ориентировка.

Платон приподнялся в кресле, оглядел сверху на четверть опустошенный стол и нацелился вилкой на жареный шампиньон.

Вадим вздохнул, пододвинул к себе тарелку и в расстроенных чувствах тоже принялся за еду.

Маша покупала авиабилет в прохладных кассах. Ей предложили на выбор три авиакомпании, и Маша вспомнила, как лет восемь – десять назад, когда она летала к бабушке в Омск, каждая покупка билета на самолет превращалась в битву при Дарданеллах. Надо было прийти до открытия авиаагентства, вломиться с возбужденной толпой внутрь, занять очередь, желательно в несколько окошечек, и с нетерпением ждать ответа царственно-неприступной дамы за перегородкой.

Времена изменились. У девушки-кассирши вид был очень привлекательный и заинтересованный, она прямо-таки сгорала от тайного желания продать Маше как можно больше авиабилетов во все точки земного шара. Она терпеливо ждала, когда Маша на что-нибудь решится.

– Рекомендую «Трансаэро», – прозвучал за Машиной спиной приятный мужской баритон. Маша обернулась и смахнула бюстом рекламные буклеты с кассовой стойки. Разноцветные листочки вспорхнули и ссыпались на пол.

Прекрасная командированная, живописная, как норвежский фьорд, но отнюдь не такая холодная, в короткой юбке и лайкровой мини-кофточке, нагнулась за бумажками и сразу вызвала небольшое столпотворение из потрясенных этим зрелищем лиц. Элегантный незнакомец явно оценил разрушительные способности Маши.

– Рекомендую «Трансаэро», – повторил он, улыбаясь. – Вы всегда такая опасная?

– Только в критические дни, – скромно сказала Маша.

– Знаете, фантастическое совпадение. Я тоже лечу в Шлимовск.

– Правда? – удивилась Маша.

– И тоже во вторник.

– Я балдею, – призналась Маша. – Как это сильно! И, учитывая, что вы практически выступили в роли рекламного агента компании «Трансаэро», возможно, мы полетим в одном самолете?

– Возможно. На всякий случай сообщу, что меня зовут Леонид. А вас?

– Мария.