Точка женщины

Рыжая и сама смущается. С ума сойти, он что… знает, куда хочет поехать? Подождите, может быть, он вообще знает, чего хочет? Рыжая так удивлена, что даже не понимает, с какой полки взять каталог. Спокойно. Главное не спугнуть. Не спугнуть вот это ощущение! Первый раз в жизни ей действительно хочется придумать кому-то сказку, но она как на зло, не знает, с чего начать. Она открывает наугад несколько страниц, но они кажутся какими-то блеклыми. Она смотрит в монитор, пытаясь загадочно улыбаться, но понимает, что у нее ничего не получается. Наконец она поднимает глаза на вошедшего и еле слышно говорит:

– Я могу отправить вас на Шри Ланка, без проблем. Но вот только… хочется предложить вам что-нибудь поинтересней. Подождите до завтра. Я перезвоню вам утром и все расскажу.

Рыжая готова к тому, что посетитель будет сердиться. Они все моментально выходят из себя, узнав, что отель с третьей страницы закрылся на ремонт или что за массаж придется доплатить отдельно. А уж предложение подождать, пусть даже несколько минут, вызывает кошмарные приступы ярости. Рыжая готова к тому, что он сейчас встанет и уйдет, хлопнув дверью. Или еще хуже – тихим холодным голосом нажалуется начальнице. Но он не кричит. Просто встает, протягивает ей карточку с телефоном и уходит, очень аккуратно прикрыв за собой дверь. Рыжая Анна замирает от удовольствия и начинает придумывать свою волшебную сказку. Она ворочается с боку на бок всю ночь, а утром звонит своему вчерашнему посетителю и предлагает поехать в Мексику. Там, на побережье, есть городок, где огромные кактусы растут на песке прямо у воды, черепахи ползают у линии прилива, закапывая свои яйца, а небо такое синее и бездонное, что здравомыслящему человеку никогда не придет в голову надеть акваланг и нырнуть под воду. Все это она говорит ему в трубку, и он отвечает, что в жизни не слышал ничего приятней.

Рыжая продает ему сказку, забыв о комиссионных. И когда он появляется в ее офисе, чтобы забрать паспорт и билеты, она с трудом удерживается, чтобы не сказать, что будет ждать его возвращения. Он уходит, и только через несколько минут она замечает, что он забыл на стуле книжку – большую, красочную, похожую на детскую. «Энциклопедния вымышленных существ». Рыжая улыбается. Он и сам похож на вымышленное существо: слишком уж хорош для реальной жизни. Она убирает его книжку в шкаф и первый раз в жизни ждет, что путешественник вернется. Несколько недель Рыжая вздрагивает при каждом звоне колокольчика.

Она не знает, что в Мексике ее посетитель, бросив чемодан в гостинице, побежит к морю. Что он увидит кактусы, которые растут прямо у воды, и черепах, которые ползают по линии прибоя. Что он пролежит на песке целую ночь, не в силах сомкнуть глаза. А утром все-таки наденет акваланг и нырнет с ним в воду. И что в воде ему откроется такая красота, по сравнению с которой все небеса на свете – просто какая-то глупость. Что вынырнув из воды, он выпьет водки, настоенной на кактусах, пытаясь вспомнить имя Рыжей женщины, которая рано утром рассказала ему эту сказку посреди заснеженного города. Он думает, что когда вернется домой, то обязательно позвонит ей и скажет «спасибо». Их мысли друг о друге совпадают, и это прекрасно. Загвоздка только одна: после второго погружения у него произойдет разгерметизация акваланга, и ныряльщик останется в компании кораллов и разноцветных рыбок навсегда.

Через месяц Рыжая решается ему позвонить. Она набирает номер, и неживой металлический голос сообщает ей, что абонент заблокирован и потому временно для нее не доступен. И сама не зная почему, Рыжая понимает, что перезванивать бесполезно.

Разумеется, на следующий день Рыжая появляется на берегу опять. Глаза снова красные и полны слез, но лицо на редкость сосредоточенное. Вот и делай после этого людям добро. Конечно, она решила, что ей так чудесно спалось потому, что она отлично поплавала перед сном. А то, что она не проплыла и ста метров, а только рыдала, сидя на дереве, причем не перед сном, а с самого утра, просто не приходит в ее рыжую голову. Она с разбегу ныряет в воду и начинает сосредоточенно плавать туда-сюда. Ждет, когда же на нее снизойдет долгожданный покой. Покоя, конечно же, нет и в помине, потому что я не собираюсь баюкать ее каждый день, чтобы Рыжей сладко спалось в деревянном бабушкином домике. Я ухожу на дно и закрываю глаза. Пусть плавает. В конце концов, может ей действительно станет легче. А мне нет дела до того, что снится Рыжей, когда она кладет голову на вышитую подушку и накрывается лоскутным одеялом. Я не разговариваю с женщинами. Но впрочем, если нет ничего поинтересней, могу послушать про ее мужчин.

Дзыыыыыыыынь!

Дверь открывается.

– Слушайте, почему у вас петли так скрипят? – вошедший ставит на пол спортивную сумку и моментально берется за дело. – Масло есть?

Рыжая удивленно раскрывает глаза. Он что, перепутал офисы? Или продает дверную смазку? Или что… просто взял и решил ей помочь?!

– Оливковое, для салата…

– Давай! – радуется он, берет бутылочку, плюет на руки и действительно начинает мазать петли.

С ума сойти. Он плюет на руки! Это так мужественно… Рыжая так радуется, что даже забывает спросить, куда он хотел бы поехать. А между тем, спортсмен заканчивает смазку петель, несколько раз закрывает и открывает дверь, чтобы убедиться, что все порядке. Ставит на стол бутылочку с маслом и весело кричит:

– Ну ладно, бывай!

Рыжая еще хлопает глазами от изумления, когда дверь открывается снова.

Дзыыыыыыыыыыыыыыыынь!

– Нет, подождите-ка! – хохочет спортсмен. – Я ж пришел к вам, чтобы вы меня отдыхать отправили! В гооооры!

Рыжая неслушающимися руками достает с полки несколько каталогов и раскладывает по столу. Альпы, Анды, Пиренеи и даже кавказская гора Машук.

– Да все равно мне, красавица! – грохочет спортсмен. – Главное, чтоб было куда забираться, и воздух чистый!

В этот раз она берет все в свои руки, от начала и до конца, и решает сама ехать вместе с жизнерадостным спортсменом. И придумывает сказку на двоих: Анды, схематичные рисунки, сделанные тысячи лет назад, каменные фигуры с суровыми лицами, пещеры, подъемы, спуски, молчаливый проводник и палатка за плечами.

– Кстати, – улыбается Рыжая, через две недели вручая спортсмену билет и полис медицинского страхования, – я и сама поеду по тому же маршруту. Рекламный тур…

– Вот и ладненько! – радуется тот. – Не заскучаем!

Они встречаются в аэропорту, вместе проходят таможню и сдают багаж. Вот там-то Рыжая цепляется ногой за ремень сумки, взмахивает руками, падает и ломает левую ногу. И пока ее, рыдающую и уверяющую, что она вполне может сесть в самолет, увозят на каталке, спортсмен в одиночестве проходит паспортный контроль и направляется на посадку. Лежа в ожидании скорой на жесткой кровати медицинского пункта, Рыжая видит в окне взлетное поле и огромный белый самолет, который уносит спортсмена и его багаж навстречу Андам и молчаливому проводнику.

Я. ЛЕТО

Когда Рыжая выходит из воды, у нее довольно ощутимо дрожат руки и коленки. И дело уже не в том, что ей скоро тридцать, а в том, что на этот раз она действительно плавала почти полтора часа, практически не останавливаясь. Она с трудом вываливается на берег, забирает свое полотенце и уходит. Вода не становится спокойней, но сегодня Рыжая хотя бы не рыдала, и на том спасибо. Постепенно сгущаются сумерки, но река по-прежнему бурлит. Из такой реки бежать бы восвояси, да ведь нельзя… Иногда мне кажется, что ни души, ни памяти у водяницы нет как раз для того, чтобы она не сбежала из своей воды и хоть как-то сглаживала ее настроения. Тоска зеленая…

Но если уж на то пошло, то я ведь давно собиралась высунуть из воды сразу две лапы. Я это сделаю сегодня. Прямо сейчас. Лучшего случая и придумать невозможно. Я подплываю к берегу, сначала аккуратно нащупываю землю одной лапой, потом медленно вытаскиваю из воды вторую. Чувствую траву, очень мягкую и теплую, ведь на берегу гораздо теплее, чем в воде. Попадаются камушки и еще что-то удивительное, кажется шишка. Если подтолкнуть ее лапой к воде, то потом можно будет спокойно рассмотреть. Сейчас рассматривать не получится: голову-то я на всякий случай все равно держу в воде. Я начинаю подталкивать шишку, и вдруг…

– Эй, ты там купаешься или тонешь?

От неожиданности я поднимаю голову высоко из воды и понимаю, что единственное место, которое сейчас объединяет меня с рекой, – это мой живот. В панике я сую голову обратно в воду и прячу лапы, поднимая фонтан брызг. Спокойно, все в порядке. Моя память со мной, ничего не случилось. Я перевожу дыханье и всплываю на поверхность.

– Ну наконец-то! А то я уже собрался прыгать за тобой в воду! Разве интересно нырять в такой темноте? Ничего же не видно.

Лунная ночь, мужчина на берегу – это именно то, что сейчас нужно мне и воде. Еще один глубокий вдох. И еще один. Все, что мне надо сделать, – это как следует его позвать, и тогда… Только через несколько мгновений мне в голову приходит очень странная мысль: он увидел меня в воде! Увидел сам, хотя я совсем не собиралась показываться ему на глаза. Я никогда не слышала о том, чтобы человек мог увидеть водяницу, если она сама этого не захочет. И тем более, ее напугать. Хотя и о водяницах, которые высовывают лапы на берег, я тоже не слышала… Может быть, я действительно слишком сильно высунулась из воды и память уже не та, что раньше?

Я встряхиваю головой, и мокрые кудряшки разлетаются в стороны. Раз уж он меня увидел, пусть полюбуется.

– А ты что же, теперь прыгать передумал?

На фоне темнеющего неба он выглядит как высокая стройная тень. Лица не видно. Собственной памяти у меня нет, но почему-то этот силуэт кажется мне знакомым. Как будто я видела его раньше, вот только где? Я прикрываю глаза и жду, когда вода мне подскажет… Вода не подсказывает. Что ж, бывает и такое, значит, то, о чем я забыла, не так уже важно. Большинство купальщиков приходят сюда много раз подряд. Место тут не особенно людное, но если кто-то полюбил купаться именно здесь, где, река с обеих сторон окружена тенистыми деревьями, а теченье такое быстрое, что вода в любую погоду кажется ледяной, то будет приходить снова и снова. Может быть, они чувствуют присутствие волшебства. А может – просто отдают дань привычкам. Не исключено, что этот мужчина бывает здесь часто. Просто при свете дня я не удосужилась его как следует разглядеть. Водяница не обязана разглядывать каждого мужчину, который входит в воду. В конце концов их много, а я одна. Он неторопясь усаживается на берег и задумчиво отвечает:

– Сам удивляюсь! Я целый день мечтал о том, чтобы искупаться. Специально из Москвы приехал, от машины чуть ли не бегом бежал. А сейчас понимаю, что купаться не хочу. Вот не хочу и все тут! Странно, да?

– Ничего странного, – говорю я, но больше даже не ему, а самой себе. Так видел он мои лапы или нет? Если видел, почему не убегает? А если не видел, почему не идет в воду?

– А ты уже давно купаешься? Наверное, замерзла, да?

– Я в воде не мерзну.

– Брось, в воде мерзнут все, – говорит он, и его интонация тоже кажется мне смутно знакомой.

– Я – нет.

В сумерках вспыхивает яркий огонек фонарика. Оказавшись на свету, я как можно скорее кусаю губы. Он внимательно смотрит на меня, а потом начинает изучать берег. Оглядывает его, сантиметр за сантиметром, как будто что-то ищет.

– Слушай, – наконец говорит он, и его голос мне очень не нравится, – а где твоя одежда?

– На том берегу, – беззаботно вру я. Водяницам врать не возбраняется.

– Так там же лес! С той стороны нельзя подъехать!

– А я пешком пришла.

– Откуда? На той стороне до самой близкой деревни километров десять!

– А я люблю пешком ходить.

– И обратно пойдешь? Сейчас? В темноте через лес? Где твоя машина? Или велосипед? – его голос становится все более напряженным.

– У меня нет ни машины, ни велосипеда, – совершенно честно признаюсь я. – А в том, чтобы ходить в темноте через лес, нет ничего сложного. Если точно знаешь, куда хочешь прийти, конечно. Вот если не знаешь, то запросто дашь сбить себя с пути…

– И ты не боишься? – тихо спрашивает он.