Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего

Начав еще 12 марта, батареи 155-го зенитного полка люфтваффе продолжали производить пуски V-2 по Ремагенскому мосту. Пристрелявшись, 17 марта они наконец добились близких попаданий. В 9.30 и 12.20 две ракеты разорвались уже в 270 м от моста, нанеся ему последние фатальные повреждения. Всего же по мосту были выпущены одиннадцать «Фау-2».

В 15.00 американские саперы уже приготовились приварить огромную усиливающую плиту на наиболее поврежденный пролет. Командир 276-го саперного батальона подполковник Клейтон Раст находился в центре моста, следя за ходом работы, когда услышал вверху резкий щелчок, похожий на винтовочный выстрел. Он поднял голову и в этот момент услышал еще один щелчок, и тут от моста отвалилась одна часть. Затем вся конструкция начала рушиться, и в итоге весь мост упал в воду. Раста и других солдат, оказавшихся в воде, стало относить вниз по течению к пешеходному мосту, неподалеку от которого им удалось выбраться на берег. Тем не менее погибли и утонули 28 человек.

На следующий день – 18 марта – пилот самолета-разведчика Ar-234, пролетев над Ремагеном, удостоверился, что моста Людендорфа больше нет. Это же подтвердили и сделанные им аэрофотоснимки.

Но на этих же снимках было также хорошо видно, что в Ремагене продолжают работать понтонные мосты. Поэтому в тот же день люфтваффе попытались разрушить и их.

Сначала между 11.38 и 12.38 три Ме-262А-2а из II./ KG(J)51, используя систему слепого бомбометания «Эгон», сбросили на них с высоты 6000 м шесть контейнеров AB250-2. Час спустя два Ar-234B-2 доставили к Ремагену еще по одному контейнеру AB500-1, содержащих 74 осколочные бомбы SD-4.

Потом около 22.00 туда же отправились еще два FW-190F-8 из 11./KG200, несшие по одной бомбе SC500. Однако в наступившей темноте пилоты уже не смогли обнаружить переправы и потому просто сбросили свой груз на американский плацдарм на восточном берегу Рейна.

Тем временем Гитлер направил поздравительную телеграмму командованию 155-го зенитного полка люфтваффе. То обстоятельство, что мост Людендорфа обрушился вскоре после того, как по нему был нанесен ракетный удар, для фюрера было достаточным, чтобы связать уничтожение важной стратегической цели непосредственно с применением «Фау-2».

И можно сказать, что в общем-то он был недалек от истины. Ведь неизвестно, сколько еще дней потребовалось люфтваффе, чтобы окончательно «добить» поврежденный мост при помощи налетов бомбардировщиков, и сколько бы самолетов они еще потеряли при этом. А тут было так заманчиво: вполне безопасно бабахнуть несколькими баллистическими ракетами по мосту – и дело сделано.

Интересно, что союзные средства массовой информации поначалу называли совсем другую причину падения моста. Так, агентство ДНБ 19 марта передало эту новость следующим образом: «Как только что было сообщено, восточнее Ремагена ценой собственной жизни немецкий летчик разрушил железнодорожный мост, направив на него свою машину, груженную бомбами».

Кстати, и рейхсминистр Йозеф Геббельс, находившийся в крайне натянутых отношениях с Герингом, тоже приписывал заслуги в уничтожении моста совсем не люфтваффе. Так, он писал в дневнике: «В этот день поступает единственное радостное известие о том, что мост через Рейн у Ремагена рухнул вследствие непрерывного артиллерийского обстрела и попыток взорвать его с помощью наших морских диверсантов».

Тогда же немецкая пресса опубликовала сообщение о расстреле пяти офицеров вермахта, которых военный трибунал признал виновными в срыве взрыва моста. По личному указанию фюрера это сообщение было даже включено в сводку Верховного командования вермахта.

В заключение надо отметить, что разрушение немцами моста Людендорфа сильно запоздало. С 7 по 17 марта союзники успели переправить по нему на плацдарм на восточном берегу целых семь дивизий. Кроме того, снабжение находившейся там группировки тоже шло полным ходом, поскольку через Рейн уже были наведены понтонные мосты.

Время «мистелов»

Тем временем «Боевое подразделение Хелбиг» продолжало атаки переправ через Одер в районе Гёрлица с применением управляемых бомб Hs-293.

13 марта Не-111 из VersuchsKdo/KG200 удалось поразить один из мостов. Однако при этом советскими зенитками был сбит один бомбардировщик. Два члена его экипажа получили ранения, а остальные четыре, среди которых были унтер-офицеры Хайнц Риттлер и Адольф Герадс, погибли.

21 марта четыре Do-217 и шесть Не-111 нанесли новый удар управляемыми бомбами по мостам, но его результаты неизвестны. На следующий день, в ходе очередного налета, прямое попадание зенитного снаряда получил еще один самолет – Не-111W.Nr.7540. Он благополучно вернулся на аэродром, но один член экипажа – унтер-офицер Хайнц Шрикк – был убит.

23 марта была предпринята очередная попытка атаковать переправы около Гёрлица, а также переправы через так называемый Старый Одер в районе местечка Ратштокк, в 10 км юго-западнее Кюстрина. Но вылет завершился неудачей, поскольку сброс бомб Hs-293 не удалось произвести, как затем говорилось в донесении, «из-за технических неисправностей».

К 24 марта в составе VersuchsKdo/KG200 насчитывались девятнадцать Не-111 и восемь Do-217, но из них в пригодном для полетов состоянии находились соответственно одиннадцать и четыре самолета. На следующий день четыре «Хейнкеля» снова появились над Гёрлицем. На этот раз немцам удалось добиться по одному попаданию в так называемые «Северный» и «Южный» мосты.

В понедельник 26 марта 1945 г. переправы в районе все того же Гёрлица, а также около городка Лебус, расположенного на западном берегу Одера, в 19 км юго-западнее Кюстрина, вместе с Не-111 атаковали и Do-217. Результатом стало одно попадание в мост около Лебуса.

Это был последний из серии налетов, совершенных бомбардировщиками VersuchsKdo/KG200 на одерские переправы с применением управляемых бомб Hs-293. Поскольку они, несмотря на имевшиеся успехи, не принесли ожидаемого эффекта, было решено возобновить операции «Боевого подразделения Хелбиг» с использованием «Мистелов».

К этому времени в II./KG200 имелись 29 комплексов: четырнадцать «Мистел-1», два «Мистел-2» и тринадцать «Мистел-3», из которых половина находилась в пригодном для полетов состоянии. В составе той же группы были еще шестнадцать исправных «Юнкерсов» – по восемь Ju-88A/S и Ju-188A/E. Поддержать атаки ударных комплексов также могли пятнадцать исправных бомбардировщиков Ju-88A-4 из II./LG1.

31 марта с аэродрома Бург в 7.30 начали взлетать шесть «Мистелов» из 6./KG200. Их цель находилась приблизительно в 340 км на юго-восток. Это был железнодорожный мост через Одер в городе Штейнау (ныне Сьцинава, Польша), в Нижней Силезии. Он имел длину 400 м и ширину 5 м.

Впереди ударных комплексов летели два Ju-88 и два Ju-188 из 5./KG200, которые исполняли роль цельфиндеров. Кроме того, «Юнкерсы» несли в общей сложности восемь бомб SD1000 и тридцать бомб SD70, так как должны были нанести отвлекающие удары как по железнодорожной станции Штейнау, так и по самому мосту.

Для прикрытия «Мистелов» были выделены двадцать четыре Bf-109G/K из III./JG52 под командованием кавалера Рыцарского креста майора Адольфа Борхерса, которые базировались на аэродроме Швейдниц. Они должны были встретить комплексы над городком Вальденбург (ныне Валбжиг, Польша), расположенным в 15 км к юго-западу от их базы.

С самого начала ударную группу начали преследовать технические проблемы. Сразу после взлета, а именно в 7.36, на одном из «Мистелов» на высоте 70 м отказала гидравлическая система, что не позволило убрать шасси нижнего компонента. Пилот привел боеголовку в безопасное состояние, после чего произвел аварийное разделение, и Ju-88 упал около поселка Гентин, в 24 км северо-восточнее аэродрома Бург.

Затем еще до встречи с истребителями прикрытия неожиданно встал двигатель на Bf-109F-4, являвшемся верхним компонентом другого «Мистела». Летчик не смог перезапустить его и потому повернул обратно в Бург. Однако, когда до аэродрома оставалось еще 120 км, в работавшем на максимальных оборотах левом двигателе Ju-88 началась сильная вибрация. Стало ясно, что он долго не протянет, а на одном двигателе комплекс просто не мог удержаться в воздухе, и пилот произвел разделение. «Юнкерс» упал в поле в районе Торгау и взорвался, поскольку на этот раз боеголовка не была приведена в безопасное состояние. «Мессершмитт» же разбился около городка Преттин, в 13 км севернее Торгау, и, хотя самолет был полностью разрушен, летчик отделался лишь сломанной ногой.

Едва группа достигла Гёрлица, как отказал двигатель еще на одном Bf-109F-4, тоже служившем в качестве верхнего компонента. Пилоту пришлось повернуть назад и в районе силезского городка Лаубан (ныне Любань, Польша) произвести аварийное расцепление. «Мессершмитт» совершил вынужденную посадку «на живот» около Гёрлица, получив при этом 60 % повреждения.

Тем временем в десяти минутах полета перед ударной группой летел одиночный Ju-188. Достигнув аэродрома Швейдниц, его экипаж выпустил сигнальную ракету. Это была команда на взлет для уже ожидавших на старте «Мессершмиттов». Вскоре появилась основная группа, которая на высоте 2000 м встала в левый разворот над Вальденбургом. Как только истребители прикрытия собрались, их ведущий покачал крыльями, давая сигнал, что можно следовать далее. Три звена Bf-109G/K прикрывали «Мистелы», а остальные три звена – «Юнкерсы» из 5./KG200.

Ударную группу продолжали преследовать проблемы. В 8.45 оставшиеся «Мистелы» были обстреляны собственной зенитной артиллерией, и это несмотря на хорошо видимые с земли опознавательные знаки люфтваффе. Как затем выяснилось, зенитчики приняли доселе невиданные ими составные ударные комплексы за «хорошо замаскированные вражеские самолеты».

К счастью, дружественный огонь не причинил никаких повреждений, и в 9.05 вся группа достигла Штейнау. «Мистелы» начали полого пикировать с высоты 2500 м до 200 м, при этом по ним открыли огонь советские малокалиберные зенитки.

Пилот первого «Мистела» целился в центральную секцию моста, но при пуске произошел отказ системы рулевого управления Ju-88. Куда именно он попал, зафиксировать не удалось из-за дымовой завесы, которую начали ставить советские подразделения, охранявшие мост. После расцепления пилот Bf-109F, прежде чем выйти из пикирования и повернуть назад, обстрелял из бортового оружия позиции советской пехоты.

Однако уже пилот второго «Мистела», произведя успешный пуск своего Ju-88, добился прямого попадания в западную часть моста. Третий пуск тоже прошел благополучно, и нижний компонент поразил мост ближе к центру, но, правда, затем было официально подтверждено только одно предыдущее попадание. Аэрофотоснимки, сделанные дальним самолетом-разведчиком из 2-й эскадрильи Aufkl.Gr.100 с высоты 7900 м вскоре после налета, показали, что серьезно пострадала западная часть моста. В четырех его пролетах обрушились девять из двенадцати ферм.

Кроме того, «Юнкерсы» из 5./KG200 нанесли серьезные повреждения железнодорожной станции Штейнау, особенно на ее восточном выходе. А также добились попаданий в цели на советском плацдарме на западном берегу Одера.

Затем 4 апреля оберст-лейтенант Малке из штаба 6-го воздушного флота люфтваффе проанализировал опыт, полученный в ходе этой атаки моста в Штейнау. В своем донесении он, в частности, писал:

«b) Уровень технических отказов в 50 % очень высок. Поскольку используются старые самолеты, следует ожидать, что в будущих операциях технические отказы будут возникать на таком же уровне. Длительный простой самолетов привел к непредвиденным техническим проблемам, которые не может предотвратить даже хорошее обслуживание. В запланированных операциях с большой дальностью полета должны использоваться лучшие самолеты. Применение шести «Мистелов» против одного моста должно рассматриваться в качестве минимума для успешной атаки.

c) В случае дневных вылетов истребительный эскорт должен приспособиться к разомкнутому строю «Мистелов». Подразделение «Мистелов» доложило, что истребительное прикрытие во время операции было хорошим. Истребители, естественно, находят трудным выполнять такие задания из-за больших дистанций между «Мистелами». Чтобы сохранить топливо и из-за соображений безопасности (особенно в лунные ночи и при наличии идеальной облачности), предлагаю, чтобы вылеты выполнялись без истребительного прикрытия.

d) Разведывательные снимки показывают хороший эффект воздействия на железнодорожный мост, несмотря на минимальную площадь цели. Это требует большого навыка со стороны пилотов «Мистелов».

Как же после всего вышеизложенного можно оценивать высказывания одного из высокопоставленных советских авиационных командиров? Так, бывший командующий 16-й воздушной армией генерал-полковник С. И. Руденко в мемуарах, написанных в 1976 г., утверждал: «С марта 1945 г. мы не допускали авиацию противника к р. Одер, встречая фашистские самолеты над его территорией, и навязывали воздушные бои». Он же указывал, что в марте 1945 г. его подчиненными было проведено около 500 воздушных боев, в которых удалось сбить 465 немецких самолетов, в том числе – 429 истребителей. Однако эти оптимистические заверения командующего армией были очень далеки от действительности…

6 апреля люфтваффе продолжили наносить удары по советским переправам. Днем шестнадцать FW-190 из I./SG1 бомбили мосты через реку Нейсе в районе города Гёрлиц, а еще четыре «Фокке-Вульфа» из той же группы – мосты восточнее Франкфурта-на-Одере. Затем вечером мосты через Одер впервые атаковали «Мистелы» из I./KG(J)30. Подробности этой операции неизвестны. Однако пилот одного из них – обер-фенрих Георг Гуче – затем рассказывал:

«Из Рехлина, нашего аэродрома, выбранного для операции «Железный молот», нам приказали атаковать мосты через Одер, к югу от Штеттина, через которые осуществлялось снабжение русских армий, наступавших на северном секторе фронта. Взлет был назначен на 17.00. Самолеты выстроились один позади другого с работающими двигателями. Мой «Мистел» был вторым в колонне. Из своей кабины я не мог видеть горизонт, поскольку кабина моего FW-190 была слишком задрана вверх. Процедура взлета состояла в том, чтобы так синхронизировать передвижение трех дросселей, чтобы «Мистел» оставался на взлетно-посадочной полосе. Развив достаточную скорость, можно было взять ручку управления на себя и убрать шасси и закрылки. Затем вы убирали газ, регулировали шаг винтов и начинали устойчивый набор высоты.

После достижения нашей боевой высоты в 2000 метров я смог увидеть фронт, вспышки и разрывы орудийных снарядов. Сильный туман делал визуальную ориентацию очень трудной, но Одер было легко опознать как серебристую ленту. Мост, который я искал, был темной линией поперек этой полосы. Меня «приветствовал» мощный зенитный огонь, но я перевел «Мистел» в пикирование, включил систему автоматического управления, опустил вниз перекрестье прицела и нацелился на мост. Когда цель выходила из перекрестья, я корректировал прицел, и система автоматического управления снова помещала цель в перекрестье.

Приблизительно на дистанции 1000 метров я нажал на тумблер, который автоматически привел в боевое положение боеголовку и отделил «Мистел». Мой FW-190 подскочил, поскольку освободился от тяжелого веса Ju-88. Набирая высоту, я заметил яркую вспышку в русле реки под собой, которая быстро исчезла. Я без особых трудностей вернулся на свой домашний аэродром».

Операция «мосты на Висле»

Утром в воскресенье 7 апреля 1945 г. командир KG(J)30 кавалер Рыцарского креста оберст Ханс Хайзе получил боевой приказ о начале действий против мостов через Вислу.

В течение этого же дня требовалось подготовить к вылету 24 «Мистела» из I. и II./KG(J)30. Около полуночи они группами по шесть комплексов должны были взлететь с четырех различных аэродромов. Пилоты, поднявшиеся из Пеенемюнде, на острове Узедом, в Балтийском море, имели приказ атаковать железнодорожный мост в Деблине. Целями для «Мистелов», вылетавших из Пархима и с аэродрома Рехлин-Лёрц, в 44 км юго-западнее Нойбранденбурга, соответственно были железнодорожные мосты в Торне и Варшаве. Комплексы же, взлетевшие из Ораниенбурга, должны были нанести удар по советскому штабу, располагавшемуся, по данным разведки, около города Тарнув.

Вся операция получила незамысловатое наименование «Мосты на Висле» («Weiselbr?cken»). Однако дела с подготовкой к ней с самого начала пошли не лучшим образом. Так, днем 134 четырехмоторных бомбардировщика В-17 из 3-й авиадивизии 8-й воздушной армии США совершили налет на Пархим, сбросив свыше 370 тонн фугасных и зажигательных бомб. В результате были разрушены три ангара и шесть жилых бараков, тяжелые повреждения получили множество других сооружений и мастерских. На аэродроме были уничтожены около тридцати различных самолетов, включая четыре «Мистела».

Взлетно-посадочные полосы в Пархиме покрылись воронками, и предполагалось, что потребуется двое суток, чтобы привести их в пригодное для эксплуатации состояние. Это означало, что оставшиеся неповрежденными «Мистелы» из I./KG(J)30 не смогут подняться в воздух в назначенное время. Поэтому оберст Хелбиг принял решение – перенацелить на мост в Торне комплексы, базировавшиеся на аэродроме Ораниенбург, которые, согласно первоначальному плану, должны были лететь к Тарнуву.

Однако некоторые пилоты из I./KG(J)30 вечером того же дня все же поднялись в воздух. Они на автотранспорте перебрались на заводской аэродром фирмы «Юнкерс», располагавшийся в Маринее, северо-западном пригороде Ростока, на котором находились несколько «Мистелов». Поскольку комплексы уже успевали подготовить к ударам по мостам на Висле, пилоты получили приказ атаковать советские переправы через Одер в районе поселка Грайфенхаген (ныне Грыфино, Польша), на восточном берегу реки, в 20 км южнее Штеттина.

Среди них был обер-фенрих Георг Гуче, который потом вспоминал:

«Нас направили в Росток-Маринее с приказом вылететь оттуда и нанести удар по мостам около Грайфенхагена. Там действительно было два моста – один обычный мост и один понтонный мост почти на уровне воды, которые оба использовались Советами. На сей раз туман был настолько плотным, что во время первого захода я смог лишь разглядеть мост и, таким образом, выполнил второй заход и сбросил свою нагрузку более или менее наудачу.