Кончилась Сибирь с ее тайгой, Россия пошла – кривоватая, сероватая, грязноватая.
Прут навстречу эшелоны, а в эшелонах тех – дезертиры гроздьями. Ссыпаются наземь по станциям и полустанкам, и полыхают страстями деревни.
– Дай-ка, – Махно берет у вертлявого уголовника артиллерийский бинокль. – Где украл?
– Меняю на самогон!
А в бинокль видно, как в неблизкой проплывающей деревне разъяренные крестьяне с вилами врываются в помещичью усадьбу. Пропорот барин, рассыпается утварь, коней выводят со двора, бабы тащат узлы, веселое пламя ударяет над крышей, а у забора насилуют, задрав пышные юбки.
– Лютует народ.
– Справедливость устанавливает. Хватит терпеть.
Глава шестая
Петроград в 17-ом году
1.
– А в марте как единоначалие отменили в армии, братва в Кронштадте все офицерьё переколола!
– И што, не сопротивлялись, что ли?
– Какое там! Ну, хлопнет какой из револьвера, так ему тут же штык в брюхо.
– А больше всё или объяснять что-то хотели – или прятались, как тараканы.
– Хватит, покрасовались в кают-компаниях, покомандовали!
2.
– Товарищи солдаты свободной России! Солдатский комитет нашего полка постановляет: ввиду возможных потерь – командованию отказать в отправке нас на фронт.
– А-а-а-а-а-а-а!!!
– Нам с нашими братьями, обманутыми немецкими рабочими и крестьянами, делить нечего! Штык в землю! И после – можно в брюхо своим буржуям!
Френч хаки, алый бант, пенсне на шнурке: комиссар Временного Правительства лезет на трибуну:
– Граждане свободной России! К вам обращаюсь я, друзья мои! Жестокий враг грозит занять нашу землю, поработить наших жен и детей! Наш долг защитников Отечества жжет наши сердца и велит нам…
– Идти на… по домам!
– Отправить интелихентов с винтовками воевать!
– Засунь свой долг себе в…!
3.
– Только сознательный пролетариат завоюет свободу и счастливую жизнь! Смотрите: опять буржуи морочат народу головы, а все по-прежнему – воюй, работай, хозяину подчиняйся, живи в бедности. Все это (широкий круговой жест) создано нашим трудом. Короче – будем устанавливать свою власть, рабочую! Записывайтесь в отряды Красной Гвардии! Винтовку с патронами – даем каждому. И по тридцать рублей денег на первый месяц. Подходите!
– А что делать-то надо будет?
– Пока ничего. А как придет час – всех хозяев сковырнем и сами всем владеть и управлять будем.
4.
Керенский от Зимнего Дворца: наполеоновская поза, ораторские интонации, металлический баритон и патриотическая слеза. Да здравствует свобода!
5.
Анархисты и эсеры в толпах и собраниях:
– Народ сам установит, как ему жить! Никакого начальства!
– Во-во!
– Но социалистическая программа, чтобы все для народа, требует во главе самых сознательных и грамотных товарищей!
– Во-во!
6.
Ленин с балкона особняка Кшесинской:
– Геволюционные солдаты и матгосы, вместе с гогодским габочим классом и дегевенским кгестьянством, должны взять всю власть в собственные гуки! Только тогда будет установлено подлинное нагодовластие!
Толпа внизу:
– Во-во!
7.
Анархисты в большой квартире: анфилада комнат, высокие потолки с лепкой, паркет. Матросы, интеллигенты с бородками, меньше пролетариев и солдат.
– Дело вот какое, господа, – говорит лысоватый нестарый человек приятного, однако очень решительного вида.
– Здесь господ нет, – матросик.
– А также товарищи и граждане. Ничего, себя надо уважать, не надо навязывать другим свою точку зрения как единственную. Временное Правительство стремится заменить самодержавие царизма самодержавием буржуазного государства. Невелика разница. В любом государстве человек все равно не свободен. Подчинен чиновнику, подчинен законам, написанным чиновниками.
– А если не хочет подчиняться?
– Подчиняет армия, полиция, суд. Анархическая же наука ясно показала: человек должен быть свободен! Жить свободным обществом. Сами решать все вопросы. По-доброму, по-умному – договариваться друг с другом…
Чай, спирт, кокаин, махорка, патроны, портянки.
Аршинов-Марин знакомит Махно с отговорившим оратором: