– Да, вот еще! – вспомнил Щербатин перед уходом. – Если кто спросит, откуда ты, – не вздумай заводить насчет Земли, Луны, Солнечной системы… Никому тут это не интересно. Говори: нижний сектор, восьмое удаление. А лучше вообще молчи.
Откуда он все знает? Вроде сидел рядышком, ни с кем не разговаривал – а все знает. А я – нет. Всегда у меня так.
Жутко хотелось сунуть руки в карманы, но на робе не было карманов. Насколько я понял, мне – человеку-нулю – не полагалось иметь ничего такого, что можно положить в карман. А значит, и карманы иметь незачем.
За то время, пока мой приятель где-то гулял, мне удалось приблизиться к окошечку шага на три. Да и то я не уверен, что людей передо мной стало меньше. Скорее всего просто очередь чуть деформировалась.
Мне это все, конечно, надоело. Терпеть не могу очереди, да и кто их любит? К тому же я все еще скверно себя чувствовал после холодной ванны. Так и тянуло сесть на травку, закрыв глаза. Но никто не садился, и приходилось кое-как держаться на ногах.
«А может, ну их к черту? – подумал я. – Уйти из этой сволочной очереди, полежать где-нибудь, отдохнуть. А потом прийти, когда народ рассосется. Что достанется – то и достанется».
Я не успел додумать эту мысль до конца, потому что наконец вернулся Щербатин. Он шел не торопясь, вразвалочку, с очень довольной физиономией.
– Что бы ты без меня делал, Беня? – снисходительно проронил он. – Ну все, хватит тут топтаться. Идем обедать. Я уже все устроил.
– Что ты устроил, Щербатин? – спросил я, вышагивая вслед за ним вдоль забора.
– Пищевые разработки. Три дня пути. Меньше года по-нашему до первого холо. Правда, отправляемся уже завтра.
– А восстанавливаться?
– А в дороге восстановишься. Какая разница, где пузо чесать – здесь или в трюме? – Он вдруг остановился и ткнул меня пальцем в грудь. – Я вытащу тебя из этой чертовой робы не за четыре и даже не за два года, а меньше чем за год! Осознаешь?
– А что это за пищевые рудники?
– Да не рудники, а разработки. Не знаю еще. Но, думаю, лучше, чем несколько лет вручную чистить дно каналов или дышать песком на камнедробилке. Может быть, ты считаешь иначе?
– Я – как ты…
Через крошечное окошко в стене нам выдали картонные тарелки и дощечки-ложки. На тарелке покоилась влажная темно-зеленая масса, похожая на перетертую траву. Она и на вкус оказалась, как трава.
– Не отравимся этим комбикормом? – с опаской спросил я, робко пробуя кушанье на язычок.
– Посмотрим, – философски заметил Щербатин.
Комбикорм оказался очень питательным, кроме того, после него не хотелось пить.
– Сбалансированный корм для трудолюбивых двуногих, – сообщил мой приятель, поглаживая живот. – Здесь, кстати, можно есть сколько хочешь. Им не жалко. Проголодаешься – сразу иди сюда и проси добавки.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Что?
– Да все. Ты все тут знаешь. Не первый раз, что ли?
– Ничего я особенного не знаю. Просто не сижу на месте с унылой рожей, как ты.
– Нет, постой. Как ты смог устроить нам пищевые рудники? По блату?
– Просто умение контактировать с людьми. Профессиональное качество. Был бы у меня блат – остались бы здесь. Вон, видишь? – Он кивнул в сторону мужика в зеленой робе, который бродил по траве и подбирал в бумажный мешок брошенные картонные тарелки и белые носки. – Очень милое занятие, все равно что садовник.
– Нет, Щербатин, ты меня не путай. Отвечай: откуда ты все знаешь? Ты ведь не наугад тогда номер набрал, знал же, куда позвонить, чтобы нас вывезли сюда?
– А-а, вот ты о чем… Ну да. Была кое-какая информация. А что?
– А ничего. Ты вообще кто? Международный адвокат? Или межпланетный адвокат?
– Что ты несешь?
– То и несу. Просто спрашиваю. Что ты там говорил про какие-то галактики, планеты?
– Да, мы в другой галактике. Ты еще не убедился?
– Ага, стало быть, между нашей Землей и этой галактикой ходят регулярные рейсы.
– Нет, не регулярные. Но добраться можно. И нам повезло. К чему ты клонишь?
– Щербатин… – Я потряс головой. – У нас там дома академики все лысины себе прочесали – есть ли хоть где-нибудь братья по разуму. А оказывается, до них чуть ли не на попутке добраться можно.
– Ну, примерно так. И что?
– Почему они с нами не вступают в отношения? Почему не прилетят, не помогут чем-нибудь?..
– А на кой ляд мы им сдались?
– Ну, как… – растерялся я.
– Да, как? Вот скажи мне, Беня, ты был когда-нибудь в Бобруйске?
– Нет.
– А почему?
– А что мне там делать?
– Ну вот! Ты сам и ответил на свой вопрос. У тебя же не возникало желания приехать в Бобруйск, помочь им там чем-нибудь, а?
– Ну, то Бобруйск, а то другая галактика.
– И что? Люди-то везде одинаковые. И обитаемых миров – тысячи. Наш, кстати, не лучший.
– Неужели им неинтересно, как там у нас?
– Тебя снова спросить про Бобруйск?
– Деловой ты, Щербатин, просто сил нет, – процедил я. – Все-то у тебя просто и понятно.
– Ага. А разве плохо? Жизнь – она и так непростое дело. Так зачем ее усложнять?