Копье Дракулы

– Так вот… Незадолго до смерти он приезжал в Москву и пробыл здесь шесть дней. Затем вернулся в Бухарест и через шесть дней был найден мертвым. Я уже организовал запрос румынской полиции по линии Интерпола о деталях смерти Георгеску, результатах вскрытия и все такое……

– Может быть, он прилетал в Москву на встречу с Причардом? – предположил я. – Но почему Причард скрыл от нас этот факт?

– Думаю, что нам следует задать ему этот вопрос, – решительно заявил Тавров, берясь за телефон. – Теперь мы можем обвинить его в сокрытии информации и пригрозить пожаловаться нашему клиенту. Похоже, что Причард получал и, судя по всему, продолжает получать неплохие деньги за свои исторические изыскания в Москве. Он явно не захочет терять свою кормушку и, я думаю, на этот раз будет полностью откровенным.

* * *

– Этого не может быть! – категорически заявил Причард. – Если бы Георгеску приехал в Москву, он обязательно поставил бы меня в известность. Ну, не любовница же у него здесь, в самом деле!

– Тем не менее это так, – твердо заявил Тавров. – Вот данные пограничного пункта аэропорта Шереметьево. Седьмого сентября господин Ион Георгеску прилетел в Шереметьево в полдень рейсом Аэрофлота и тринадцатого сентября также рейсом Аэрофлота из Шереметьево в восемь часов сорок минут вечера улетел обратно в Бухарест. А девятнадцатого сентября он был найден у себя дома с признаками насильственной смерти. Что скажете?

– Ничего, – пожал плечами Причард. – Для меня это неожиданность.

– Полагаю, для вас действительно будет неожиданностью, когда вам придется свернуть свои исследования и уехать из Москвы, – сумрачно сообщил Тавров. – Мы можем пожаловаться вашему работодателю на отсутствие с вашей стороны желания сотрудничать, и он после этого, скорее всего, прекратит сотрудничество с вами. Если же это не подействует, то вам просто аннулируют визу. Поверьте, я располагаю достаточными связями для этого, и вам придется покинуть Россию. А вашему работодателю вы нужны именно как специалист по России, так что…

Стрела попала в цель.

– Уверяю вас, господа, что мне абсолютно неизвестен факт приезда в Москву Георгеску! – растерянно воскликнул Причард. – Я понимаю, что это может оказаться крайне важно, но он мне никогда не говорил, что собирается приехать в Москву и уж тем более что он здесь был. Уверяю вас, что это правда!

– Предположим, что это так и господин Георгеску решил посетить Москву тайно, – холодно согласился Тавров. – Но что в таком случае могло заставить его пойти на это? Что могло случиться такого, что заставило Георгеску отправиться в Москву, в которой он никогда не бывал? И русского языка он практически не знал.

– Вы говорите, что он прилетал седьмого сентября? – задумчиво переспросил Причард. – А вы знаете, ведь действительно у меня был один разговор с ним где-то в конце августа. Да, точно!

Причард вскочил с дивана и бросился к компьютеру.

– Вот! Тут сохранилась наша переписка по этому вопросу.

– Вы уж расскажите, по какому вопросу, – предложил Тавров.

– Да-да, конечно! Дело в том, что в начале августа я получил письмо от некоего адресата, скрывшегося под ником Шерхан. Этот самый Шерхан сообщил мне, что является так называемым «диггером». Этим английским термином в России называют исследователей искусственных подземных сооружений. Шерхан якобы от нашего общего знакомого узнал о моих поисках артефактов, связанных с Еленой Волошанкой, и, в частности, привезенной Еленой в подарок своему мужу коллекцией оружия. Шерхан утверждал, что ему удалось вскрыть один из замурованных ходов в районе Кремля и там он якобы обнаружил сундук с оружием, относящимся к пятнадцатому веку. Он прислал мне фотографии этого оружия. Среди них была фотография весьма интересного наконечника копья. Поскольку меня интересовал именно наконечник копья, а Шерхана интересовали только деньги, я предложил ему купить все найденные образцы за пятьдесят тысяч евро. Но то ли Шерхан знал, что я ищу только наконечник копья, то ли действительно этот артефакт был отдельно помещен в деревянную шкатулку, но Шерхан предложил свои условия: сто тысяч евро за найденные кинжалы и отдельно триста тысяч евро за наконечник копья. Я пробовал торговаться, но он категорически отказался снижать цену, сославшись на то, что она и без того невысока.

– И что же вы предприняли? – спросил Тавров.

– Я сказал, что меня интересуют доказательства связи данного оружия с мужем Елены Волошанки великим князем Иванов Ивановичем Молодым или хотя бы доказательства того, что это оружие было привезено из Валахии или Молдавии. Шкатулка, в которой, по словам Шерхана, он обнаружил наконечник копья, судя по особенностям украшавшей ее резьбы, была несомненно русского происхождения. В общем, убедительных доказательств Шерхан представить не смог, и я отказался от сделки. Вот, я сохранил и письма Шерхана, присланные им по электронной почте, и присланные им файлы фотографий оружия и шкатулки.

– Это интересно, но не совсем понятно, какое отношение это имеет к поездке Георгеску в Москву, – заметил Тавров.

– Как непонятно? – удивился Причард и щелкнул мышкой. – Вот, смотрите. Желая отработать материал до конца, я переслал фотографии оружия Георгеску с просьбой дать заключение о возможной принадлежности этого оружия валашским или молдавским господарям. Георгеску буквально на следующий день прислал мне категорическое заключение о том, что оружие никакого отношения к молдавским или валашским господарям не имеет. Более того, по утверждению Георгеску, есть признаки, говорящие о том, что оружие изготовлено не ранее середины шестнадцатого века. А наконечник копья вообще является репликой знаменитого, хранящегося в венском дворце Хоффбург копья Судьбы и уже в силу этого не может являться боевым оружием. И вы знаете, в этом Георгеску прав! Вот фотография венского копья Судьбы, это фотография хранящегося в Кракове копья Судьбы, официально признанного копией венского. Видите? Сходство всех трех наконечников несомненно, но они различаются в деталях.

– Мы, разумеется, слышали о копье Судьбы, – подтвердил я. – Его еще называют копьем Лонгина или копьем святого Маврикия. Насколько я знаю, помимо венского артефакта и его краковской копии, существуют еще ватиканская и армянская версии копья Судьбы, совершенно не похожие на венскую и краковскую.

– Все верно, – согласился Причард. – Георгеску высказал предположение, что найденный Шерханом наконечник копья является копией венского копья Судьбы, изготовленного по приказу царя Ивана Грозного с целью укрепления авторитета московского царя как повелителя Третьего Рима. Иван Грозный строил свое государство как преемника Римской и Византийской империй. Поскольку Священная Римская империя рассматривалась католическим миром как наследник Римской империи, то Московское царство считалось ее православным конкурентом в претензиях на наследство Великого Рима. Видимо, для московской копии копья Судьбы планировалось создать соответствующую легенду об истинном копье Судьбы, но почему-то это не было сделано. Видимо, в Смутное время кто-то из православных патриотов припрятал копию копья в подземелье до лучших времен.

– Да, но в таком случае данный наконечник копья все равно представляет исторический интерес, – заметил я.

– Но не такой большой, чтобы заплатить за него триста тысяч евро, – возразил Причард. – Тем более что это всего лишь предположение, ничем не обоснованное. Если бы Шерхан представил оригинал артефакта и можно было бы провести его исследование, то, возможно, удалось бы найти заинтересованного покупателя. Но Шерхан категорически отказался это сделать. А нам платили за то, чтобы мы нашли копье Дракулы. Так что заключения Георгеску оказалось достаточно, чтобы закрыть вопрос с приобретением артефакта у Шерхана.

– А вы переслали Георгеску только фотографии или перенаправили ему письмо Шерхана? – спросил я.

– Разумеется, перенаправил письмо! – заверил Причард. – Чтобы Георгеску был в курсе предыстории вопроса. Вот, вы сами видите это в папке «отправленные».

– То есть Георгеску вполне мог умышленно дать ложное заключение, а затем связаться с Шерханом напрямую, в обход вас, – заключил Тавров.

– Да, мог. Но зачем ему это понадобилось? – недоуменно почесал затылок Причард.

– Видимо, он решил вести свою собственную игру, – высказал я предположение.

– Ну, этим можно объяснить, зачем он приезжал в Москву, – согласился Причард. – Хотя непонятно, зачем ему это понадобилось. Неужели он нашел другого заказчика? Но тут я даже не могу предположить, кого именно.

– А что, если спросить Шерхана об этом напрямую? – предложил я. – Насчет Георгеску?

– Попробуйте, – согласился Причард. – Вот его адрес: shergkhan@mail.ru. Но должен вас предупредить: я послал ему еще пару писем, в которых предложил оказать ему содействие в поисках надежного покупателя, который заплатит наличными и не будет задавать лишних вопросов. Понимаете, все-таки это артефакты определенной исторической ценности, и было бы лучше, если бы они попали в руки настоящих исследователей, а не случайных коллекционеров. Но он, к сожалению, не ответил на мои письма. То ли нашел другого покупателя, то ли просто решил прекратить со мной контакты.

– Или успел договориться с Георгеску, – проворчал Тавров. – Ведь не зря тот прилетал в Москву!

– Не могу отрицать такую возможность, – пожал плечами Причард. – Скажу честно: я считал Георгеску честным ученым и никак не ожидал от него двойной игры.

– Слава! – обратился ко мне Тавров. – Перепиши адрес этого Шерхана и попробуй с ним связаться по электронной почте. А вас, господин Причард, я убедительно прошу не удалять пока из компьютера вашу переписку с Георгеску и Шерханом.

– Я понимаю, – кивнул Причард. – Разумеется, я сохраню. А вы проинформируете нашего заказчика о том, что вам стало известно о действиях Георгеску? Я так понимаю, что с исчезновением господина Харриса вы стали главным координатором в этом деле.

– Вы правильно понимаете, – сухо заметил Тавров. – Поэтому настоятельно рекомендую вам ставить меня в известность обо всем, что хоть в малейшей степени может иметь отношение к делу или просто кажется вам подозрительным. Пример с Георгеску, я полагаю, достаточно показателен.

* * *

Я не стал откладывать в долгий ящик поручение Таврова и, придя домой, сразу уселся за компьютер. Войдя в почту, я задумался: а что написать этому диггеру Шерхану? Диггеры по жизни подозрительные люди, с замкнутым кругом общения. Как найти ключик, чтобы Шерхан отозвался? Поколебавшись, я решил предложить ему купить у него предметы, относящиеся к временам Ивана Грозного. Дабы усыпить все подозрения, я намеревался честно сослаться на Причарда. Позвонив Таврову и получив его одобрение на содержание письма, я с легким сердцем вошел в почту и принялся набирать адрес. И тут случилось такое, что повергло меня в замешательство. Уж этого я точно не ожидал!

Едва я набрал первые буквы адреса Шерхана, как умненький Яндекс услужливо высветил мне вариант. Всего один вариант адреса, который попадал в точку: shergkhan@mail.ru.

* * *

Я машинально щелкнул мышкой, подтверждая выбор, и некоторое время тупо смотрел на строку адреса, не веря своим глазам. Услужливость Яндекса означала лишь одно: я уже отправлял письмо по этому адресу! Но это невозможно! Нет у меня никакого знакомого Шерхана.

Глава 4

Поразмыслив, я решил изучить содержимое папки «отправленные». Я крайне редко очищаю папки в почтовом ящике, разве что только спам, и поэтому там должны были сохраниться все отправленные мной, как минимум в течение года, письма. И мои поиски увенчались успехом. Как выяснилось, я писал ответ на письмо этого самого Шерхана. Я торопливо открыл послание, прочитал текст, на который отвечал, и чуть не упал со стула. Текст был прислан тридцать первого декабря прошлого года и гласил: «Славка! Поздравляю тебя и твою семью с Новым годом! Желаю счастья и успехов во всем. Надеюсь, что в Новом году посидим конкретно в узкой компании. Твой однокурсник Сергей Шергин».

Вот так! Оказывается, загадочный диггер Шерхан есть не кто иной, как мой однокурсник Серега Шергин, которого убили прямо на моих глазах.

В моем сознании кое-что стало проясняться. Похоже, что меня подключили к делу только по одной причине: я был лично знаком с Шергиным, его убили у меня на глазах. А откуда наш с Тавровым заказчик мог это знать? Ну, так я же давал показания, как свидетель. Значит, у заказчика есть связи в наших правоохранительных органах. Теперь вопрос: зачем меня пристегнули к этому делу? Что, если этот наш заказчик и распорядился убрать Серегу Шергина, а теперь хочет знать: не успел ли Серега меня посвятить в свои тайны?