Таймер для обреченных

– Нет, – наконец отозвался он. – Я дежурю 1 марта, на этот день назначены регламентные работы, и 4 числа.

Он взял направление к городской курортной зоне, тянущейся вдоль побережья. Затем передумал и развернул машину на северо-восток, где раскинулась промышленная часть города.

– В вашем полку практикуется подмена дежурств?

– Нечасто. По болезни, по семейным обстоятельствам могут поменять смены.

– Выберите одно из двух. На ваше усмотрение.

– Что должно произойти 3 марта?

Андрей предвидел ответ, но все же спросил. Как и пять лет назад, его до коренных зубов забило тягучим адреналином. Он сидел за рулем своей машины, но чувствовал себя в аппаратной кабине и на огромном расстоянии управлял ракетой. Ему еще раз напомнили, что он не принадлежит себе.

Он слушал и не слышал израильского разведчика, который монотонно сыпал характеристиками и параметрами цели – скорость, эшелон, маршрут, отражающая поверхность.

Андрей перебил его:

– Вы не берете в расчет погодные условия.

Бывший ракетчик отрезал:

– Бросьте! Атмосферные условия не помешают наблюдению за целью и условиям стрельбы. Тем более что стрелять вам не придется. За вас это сделают другие. От вас требуется создать условия, которые ничем не отличались бы от условий в октябре 2001 года.

– Чей будет самолет?

– Государственную принадлежность летательного аппарата вы определите с помощью средств опознавания. На самолете наверняка будет приемник запросных сигналов. Вы увидите на индикаторе условную метку, она высветится рядом с отметкой от «своего».

– Своего?

– Не прикидывайтесь дурачком, Андрей Викторович. Самолет противника на запросный сигнал РЛС не ответит. «Свой» или «чужой» – не это вас должно волновать. Вас должны волновать деньги. Двести пятьдесят тысяч долларов.

– Сколько?!

– Руль крепче держите.

Андрей впился в баранку так, что пальцы побелели. Не мог поверить в эту баснословную сумму, как не мог поверить в то, что получит эти деньги.

– А если я откажусь? За эти годы я столько раз вздрагивал, что уже ничего не боюсь.

– Хорошо. Вернемся к автовокзалу.

– Уже уезжаете?

– Подберем одного типа.

– Типа Вия?

Новицкий промолчал.

Прошло двадцать минут, а капитан Карпатов вздрагивал уже во второй раз. Он узнал человека, который по-хозяйски распахнул переднюю дверцу авто и занял место рядом с водителем. «Не может быть…» Андрей бессильно опустил руки. «Мне все это снится…»

Рядом с ним сидел командир противодиверсионной группы зенитно-ракетного полка старший лейтенант Роман Парубный. Его подразделение выполняло функции по охране объекта, посменно заступая в караул, но его костяк – отряд антитеррора.

Месяц назад старлей продал офицерские хромовые сапоги и был рад выручке. Теперь он мог менять сапоги хоть каждый час с равнодушной миной на лице. Все изменилось со встречи с Новицким. Сидя за столиком ресторана в центре Евпатории и слушая Якова, Парубный раскинул мозгами: и он сможет стать ресторатором, если примет для начала пять тысяч долларов. Идиотское предложение. Какой дурак откажется принять пять «штук»? А потом еще сотню. Вербовка старлея прошла в классическом стиле и была обречена на успех. Якову даже пришлось осадить Парубного, который рвался в бой со своими инициативами. В первую очередь он предложил несколько надежных парней из своего подразделения с условием, что обработает их сам. На что Новицкий ответил категорическим отказом. Вербовка – это его дело. Диверсионная группа Парубного теперь насчитывала одиннадцать отщепенцев, за деньги готовых выполнить любую грязную работу. На вопрос Якова: «Ты сможешь убить человека?» – украинские спецназовцы отвечали односложно: «Легко». Примерно с таким определением Новицкий создал диверсионную группу.

Парубный начал вполголоса:

– Не дергайся, капитан. С этой минуты я присматриваю за тобой. Увижу что лишнее, поправлю тебя своими методами. Ты получил инструкции? Отвечай! – повысил он голос и скосил глаза на Карпатова.

– Да.

– Ничего не надо повторять?

– Не знаю… – Андрей хватил рукой по баранке. – Дайте мне очухаться, суки!

Парубный достал из кармана миниатюрную фляжку в тонком кожаном чехле.

– Выпьешь?

– Я за рулем.

Громила басовито рассмеялся. Глотнув чачи, он сморщился и прикурил сигарету. Опустив стекло, выпустил мощную струю дыма.

– Думай, Андрей. Думай, как получить сто тысяч сейчас и сто пятьдесят к Международному женскому дню. Я свою долю получил и, будь уверен, отработаю за всю мазуту. У тебя за спиной буду стоять. Сбросишь «мощность», на тебе живого места не останется. Не косись на меня как на предателя. Ты втянул меня в это дело, не думал об этом? Я тебя, баран, спрашиваю!

– Не думал.

– Подумай. И усвой одну вещь: ты теперь полноправный член диверсионной группы. Ты главный специалист в ней. Сделай все возможное, чтобы я с тебя сдувал пылинки, а не сколачивал их.

– Это бред, бред! – свистящим шепотом взорвался Андрей. – Один шанс из ста, что я снова смогу подсветить цель, а ракета стреляющего дивизиона поразит ее.

– Вы читали сценарий учений? – спросил Новицкий со своего места.

Карпатов поймал его колючий взгляд в зеркальце.

– Ну, читал. – Уже в то время в его душу вкралась необъяснимая тревога. Точка в этом вопросе была поставлена только сейчас.

– Тогда вы наверняка обратили внимание на следующие нюансы. Генштаб вновь запланировал провести учения в условиях сложной мишенной обстановки – это летательные аппараты типа «Рейс» или «БСР». Как и пять лет назад, для стрельбы на полигоне будут привлечены зенитно-ракетные системы, включая С-200 «Вега». Второе: это также неучтенный Генштабом фактор зоны безопасности. Дальше. «Вега» отстрелятся очередью из двух ракет. Встреча ракет с мишенью будет происходить на дальности до сорока километров. Вы в курсе, что мыс Опук и место базирования вашего полка имеют превышение над уровнем моря?

– Да.

– Что это значит?

– Вы знаете.

– Отвечайте.

– То, что поиск возможных целей радиолокаторами подсвета осуществляется при угле места от ноля до одного градуса.