Оценить:
 Рейтинг: 3.5

Жмурки с маньяком

Жанр
Год написания книги
1997
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 21 >>
На страницу:
12 из 21
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Чем занимаешься? – спросил Пименов, когда они вышли пообедать в столовую.

– Совершенно дикий случай, – ответил Мельник. – Жена убила мужа, ударив его по голове клюшкой для игры в хоккей на траве.

– В чем тут дикость, не вижу? Что муж – главный редактор нашей газеты?

– Если бы… – протянул Павел. – Но в таком случае я назвал бы это не диким случаем, а вполне выгодным делом.

– Выгодным для кого, для жены Мастодонта? Или его самого?

– Для его зама – Мячеева.

Оба рассмеялись.

– Нет, случай действительно дикий. Представь себе респектабельного человека пятидесяти двух лет и его жену, на четырнадцать лет моложе. В семье – идиллия и мир. Жена – Елена Брянцева – в первые месяцы замужества перенесла тяжелую операцию, вследствие которой не могла иметь детей. Это было в 1974 году. Супруги смирились с этим печальным фактом. Игорь Брянцев очень любил свою жену, они как бы замкнулись в своем одиноком мирке. В 1986 году они усыновили двухлетнего малыша – Мишу и, по словам самой Елены, любили его больше, чем если бы он был их собственный сын. Игорь, человек очень мягкий, спокойный и уравновешенный, мог часами наблюдать за играми приемного сына. Он и шагу не давал сделать сыну, чтобы не предупредить его, что вон там слишком высоко, а там – очень глубоко. И это продолжалось вплоть до десятого марта сего года.

В тот вечер Игорь пришел с работы и увидел следующую картину: его любимец десятилетний Михаил стоит на верхней ступеньке стремянки и меняет перегоревшую лампу в коридоре. Рядом Елена, дает указания – как безопасней это сделать. Ни с того ни с сего отец приходит в ярость, хватает мальчика и прижимает к груди, изливаясь в нежных отцовских чувствах и посылая проклятья в адрес жены. Елена молчит. Видя это, супруг в каком-то помутнении перенес оскорбления на мальчика: как ты смел, ты засранец и прочее. Миша сказал, что он не засранец, что это плохое слово. И тут… В общем, отец ударил его, бросил на пол, поддал ногой. Человек на глазах превратился в зверя, любовь – в ненависть. Елена, попытавшаяся вступиться за мальчика, отлетела в угол. Там находилась хоккейная амуниция мальчика. Она взяла клюшку и сильно ударила мужа. Удар пришелся в висок. Брянцев скончался на месте. Мальчика с многочисленными ушибами и сотрясением мозга отправили в больницу. Вот такая дикая история.

– Как насчет наркотиков? – спросил Пименов.

– Я был в морге, где производили вскрытие, поинтересовался у экспертов: все в норме. Коллеги по работе говорят, что к концу рабочего дня Брянцев якобы почувствовал недомогание и выпил стакан шипучего аспирина – незадолго до этого он простыл и ему пришлось обратиться к врачу. У него действительно обнаружили несколько таблеток в кармане. Вчера я беседовал со вдовой. Она никогда не видела своего мужа в таком состоянии. Он был абсолютно нормальным человеком с уравновешенной психикой и здоровым сном. Брянцев никогда не употреблял да-же простого снотворного. Мой репортаж вышел уже сегодня, но Мячик требует от меня очерк по этому делу. Не знаю, по-моему, ничего интересного не получится: запоздало и как-то тошнотворно грустно… Ты знаешь, у Николая Агафонова тоже был аспирин в кармане кителя.

– У меня его полная тумбочка. Пойдем, угощу.

Итак, опять аспирин… Павел снова и снова возвращается в март 1994 года.

Николай Агафонов и Игорь Брянцев перед трагедией имели при себе аспирин, оба кончили помешательством с промежутком в два дня.

Чего еще надо? Все это кричит не менее визиток с сюрпризом: Павел Мельник, репортер и хвастун. Виктор Березин и компания со своими телесными проблемами ушли на второй план – черт с ними. Может быть, он сумеет найти истинную причину гибели пассажиров самолета «Ту-154» и Игоря Брянцева. А скорее всего не только их. Для этого ему понадобится аспирин из кителя Николая Агафонова, чтобы провести независимую экспертизу через своих знакомых, и выявить по сводкам происшествий за 8 марта 1994 года – плюс-минус три дня – происшествия, наиболее сходные со случаем Игоря Брянцева.

Глава 5

Наконец-то Ложкин и Развей увидели человека, который поставлял Вадиму Барышникову новый наркотик. Вадим сам проговорился насчет второго хозяина – в тот же день, когда приятели пришли к нему во второй раз.

Барышников сразу спросил, почему они без предварительного звонка, и пропустил их в квартиру. Кроме Вадима, в комнате была его подружка. Она безучастным взглядом окинула гостей, которые сразу прошли на кухню.

Первым делом Развеев поинтересовался у хозяина, осталась ли у него глюкоза.

Вадим кивнул и полез в шкаф.

– Пару? – спросил он, доставая коробку.

– А сколько у тебя есть? – живо поинтересовался Развей.

– Ты говори, сколько будешь брать, – усмехнулся хозяин. Он успел уколоться героином, глаза блестели, его движения были неровными. – У меня много чего есть. – Барышников открыл коробку, внутри лежали шесть ампул.

– И все? – Развей умело показал на лице горькое разочарование.

– Мало, что ли? – удивился Вадим.

– Мы хотели десяток взять, компания собирается.

– Героином доберешь.

– Э нет, мы уже пообещали новый «торчок».

– Поэтому я всегда предупреждаю, чтобы звонили, – наставительно произнес Барышников. – Мне-то что, я никогда не обещаю, ученый уже.

– Слушай, Вадим, – заискивающим тоном начал Развеев, – давай договоримся. Деньги у нас есть, берем тачку, везем тебя, куда укажешь. Ты берешь товар, мы тебя везем обратно. Не хочешь светить точку, скатайся один. Призовые ампулы поимеешь с нас. Да мы еще сверху кинем. Ситуация непонятная складывается, вникни.

Барышников покачал головой.

– Не, земляки, ничего не получится. За герой съездил бы, а за глюкозой – нет. Я только два раза в неделю встречаюсь с человеком, который привозит товар в определенное место. Ни адреса, ни телефона его я не знаю. Очевидные вещи, зачем объяснять?

– Но героин-то тебе домой привозят, – сказал Ложкин. – Или ты забыл, что я тоже когда-то в твоей шкуре был: брал на реализацию, продавал.

– Тут совсем другая ситуация, мужики, – принялся объяснять Вадим, – новый препарат, новый человек. Хотя я тоже беру у него на реализацию. – Он облизнул ярко-красные губы и напился воды из-под крана.

– А когда у тебя встреча с ним? – спросил Развей.

– На днях, – ушел от ответа Вадим. – Завтра позвони, послезавтра. Может быть, за эти дни встречусь с ним.

Наутро Игорь позвонил Барышникову и как ни в чем не бывало спросил:

– Ну что, есть? Это Развей.

– Когда бы я успел-то?! – вскипел Вадим. – Завтра звони, не раньше обеда.

– Много не отдавай, двадцать штук нам оставь.

Барышников не ответил и положил трубку.

Развеев улыбнулся. Ему было тридцать два года. Как и Ложкин, Развеев сидел на «конкретных» наркотиках, пару раз лечился, ломки проходили у него не так болезненно, а может быть, оттого, что у него была какая-никакая сила воли и он не хныкал, как Ложкин, пережигал в себе, как серу, муки абстиненции, не вынося их наружу. Хотя иногда ему хотелось лезть на стену. В такие моменты он вкалывал себе в вену дистиллированную воду: десятисекундный кайф в голове, дальнейшая имитация облегчения, полнейший самообман. Но хоть на какое-то время это помогало. Затем горячая ванна, безумные глаза, бессильный скрежет зубов. И снова остаточные проявления силы воли: он не продавал вещей из дома, так, по мелочи, на вино, пиво, которые с минимальным успехом дополняли самообман.

В основном Развеев пробивался посредничеством, довольно часто он удачно становился между покупателем и продавцом наркотиков.

И вот представился случай, о котором можно было только мечтать. Это и новый продавец, и новые наркотики. Глюкоза действовала освежающе: она моментально снимала ломку и приятной теплой волной «накрывала» при повторе. Так же действует на организм морфий.

Чем дольше размышлял Развеев над глюкозой Барышникова, сравнивая ее с другими наркотическими препаратами, тем больше уверялся в том, что изготовлена она непосредственно из опия. Это легко можно было проверить, попробовав препарат на вкус: опийные алкалоиды горькие.

Но он заметил, что новый препарат действует дольше, он успокаивает, дает жить, но в то же время что-то поднимает изнутри, заставляет жестко щурить глаза. Развеев легко воспринял смерть подростка, который на его глазах подвергся унижениям, и ему хотелось вернуться в квартиру и посмотреть на обгоревший труп с тем же непривычным, до этого прятавшимся где-то внутри, жестким прищуром глаз.

Приятели до самого вечера провозились в гараже, ремонтируя старые «Жигули-копейку» Развеева, которая была порядком запущена. Последний раз хозяин садился за руль машины два года назад, иногда забывал, что у него есть машина. Вдвоем с Ложкиным они поменяли передние тормозные шланги, сменили колодки, поставили заряжаться аккумулятор.

Развей не ожидал, когда наутро сел в машину и повернул ключ зажигания, что старенький «жигуль» заведется сразу. Но мотор живо отозвался на призывы стартера и довольно заурчал.

Игорь несколько суетливо вывел машину из гаража и подмигнул Ложкину:

– Ничего, Леня, до дома Барышникова обкатаюсь.
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 21 >>
На страницу:
12 из 21