Вермахт у ворот Москвы

Германскому командованию предстояло принять решение о дальнейшем развитии операций на Восточном фронте – решение стратегического масштаба. Проблема флангов наступающей группировки фон Бока постепенно выходила на передний план. Не обезопасив их, невозможно было проводить дальнейшее наступление. Как отмечал в своей книге уже упоминавшийся нами А. Филиппи: «По ту сторону Днепра группы армий “Юг” и “Центр” должны были, наконец, таково было непременное условие развертывания второй фазы кампании установить оперативный контакт между обращенными друг к другу флангами, так как без этого контакта и без прикрытия с юга удар по Москве был обречен на провал. При осуществлении этих замыслов в ходе операций, проводившихся в условиях сильнейшего давления фактора времени, на фоне общей оперативной обстановки выделялась Припятская проблема». Далее Филиппи пишет о том, что командование ГА «Юг», учитывая приоритет боевых действий на фронте ГА «Центр», в то же время считало, что путь на Москву откроется только после разгрома войск Буденного (на Юго-Западном стратегическом направлении. – М. М.). Командование сухопутных войск также понимало, что лишь после создания на рубеже Киев, Смоленск мощного сосредоточения сил вермахта появится выбор дальнейших путей решения исхода кампании[121 - Филиппи А. Указ. соч. С. 140–143.].

Представителям верховного командования Германии и командования сухопутных войск теперь все чаще приходилось думать об устранении реальной угрозы флангам ГА «Центр». В ставке Гитлера принимали к сведению заключение штаба фон Бока о том, что отданное ранее указание о продвижении группы Клюге (4-я армия) в юго-восточном направлении делает невозможным дальнейшее наступление на Москву[122 - Там же. Д. 572. Л. 12–13.]. С другой стороны выход 2-й танковой группы и 2-й армии во фланг и тыл Юго-Западному фронту (командующий генерал-полковник М. П. Кирпонос) создавал очевидные перспективы разгрома советских армий, обороняющих Киевский укрепрайон и обеспечивал столь необходимый стык ГА «Центр» и «Юг»[123 - Дашичев В. И. Указ. соч. Т. 2. С. 201.].

Заслуживает внимания и тот факт, что со слов Паулюса поворот 2-й танковой группы и 2-й армии на юг был предложен не главным командованием сверху, а представителями командования этих объединений, которые обосновывали это тем, что их дальнейшее продвижение на восток (на Москву) является трудновыполнимой задачей, так как им все время будет угрожать противник с юга. Необходимо было осуществить удар на юг, окружить находящиеся здесь русские войска и затем ввести общие силы на прежнее московское направление[124 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 15. Л. 14.]. Вызывает, однако, сомнение, чтобы именно командующий 2-й танковой группой выступал за проведение его войсками удара в южном направлении. Хорошо известно, что Гудериан стремился к быстрейшему продвижению своих сил на Москву (возможно, Паулюс имел в виду кого-либо из штаба 2-й танковой группы?).

Естественно, вопрос о времени, необходимом для предстоящей операции, был для немецкого командования теперь более чем актуальным. Во многом поэтому 18 августа 1941 г. командование сухопутных войск поставило Гитлера в известность, что его представители остаются при своем мнении продолжить операции ГА «Центр» на востоке. ОКХ в своих соображениях указывало на необходимость учитывать условия русского климата, и что в распоряжении германской армии остаются только два благоприятных месяца – сентябрь и октябрь. «В противном случае, – говорилось далее, – у ГА “Центр” может не хватить ни сил, ни времени на то, чтобы еще в этом году уничтожить основную часть живой силы противника, а это должно быть главной целью верховного командования»[125 - Типпельскирх К. Оперативные решения командования в критические моменты на основных сухопутных театрах второй мировой войны / Итоги Второй мировой войны. Сборник статей: пер. с нем. М.: Иностр. лит., 1957. С. 76.].

Показательна ссылка на сжатые сроки и погодные условия. Опытный немецкий военачальник фельдмаршал Браухич не мог не понимать, что растягивание Восточного фронта в случае немедленного наступления на Москву может привести еще к худшим последствиям, чем потеря времени. Вероятно, здесь свою роль сыграло осознание того факта, что сопротивление Красной армии значительно возросло. Перед немецкими генералами встал кардинальный вопрос – хватит ли мощи Германии для разгрома России? Достаточно ли у вермахта резервов в условиях все возрастающих потерь (на конец августа они составили 585 тыс. чел.[126 - Рейнгардт К. Указ. соч. С. 54.])? Ясного ответа у генералов не было. ОКХ искало выход из положения в быстром продолжении операций на главном стратегическом направлении.

Напротив, верховное командование вермахта начало сомневаться в возможности еще в этом году захватить советскую столицу. Была уже середина августа, а русская армия продолжала сражаться. Оставался нерешенным вопрос о соединении с союзной финской армией, без которого захват северо-запада России был невозможен. Более того, немецкой военной промышленности срочно требовалось сырье, а населению Германии – продовольствие с Советской Украины. Неуверенность высшего руководства рейха в отношении дальнейшего развития событий на Востоке нашла свое отражение в ряде указаний представителей ОКВ войскам действующей армии.

Здесь стоит остановиться на одном трофейном немецком документе, попавшем в руки советской разведки уже осенью 1941 г., в котором говорилось о событии, имевшем место 11 августа 1941 г. В тот день в штабе одного из соединений 9-й немецкой армии состоялось совещание старших офицеров. Из документа нельзя точно понять, кто именно его проводил и с какой целью, но с полной уверенностью можно предположить – это следует из характера обсуждавшихся проблем – что оценку сложившейся ситуации и указания по оперативным вопросам давал представитель ставки фюрера (возможно, адъютант Гитлера Р. Шмундт. – М. М.).

На совещании было заявлено, что, во-первых, по-прежнему главной целью остается разгром всей русской армии. В связи с этим необходимо захватить Петербург и побережье Балтийского моря, оккупировать Крым и всю Украину. Было подчеркнуто, что нужно взять и Москву, но сразу же сделана оговорка: «Если Москва взята не будет, то необходимо выводить из строя ее промышленность. В первую очередь захватить Великие Луки». Отметим, что взятие Великих Лук обеспечивало немцам стык между ГА «Центр» и ГА «Север», от которого зависел успех последующих операций этих объединений.

Далее представителем ОКВ был высказан ряд указаний по оперативным вопросам, смысл которых отражает стремление германского командования, с одной стороны внести изменения тактику действия войск, а с другой, подготовить их к вероятному завершению кампании в России уже следующем году: «Танковые группы вводить в действие иначе, чем это было до сих пор; не продвигаться слишком глубоко, а применять тактику небольших мешков. В первую очередь стремиться – охватить и уничтожить…

Избегать боев в населенных пунктах и лесах, продвигаться вперед и ударять с тыла…

Не уничтожать без толку дома, так как они нужны для зимних квартир»[127 - ЦАМО. Ф. 28. Оп. 11627. Д. 81. Л. 294–300.].

Итак, немцы уже в августе стали подумывать о зимовке в России. Факт примечательный, хотя он видимо не понравится тем исследователям германской армии, которые объясняют поражения вермахта зимой 1941/42 г. злыми русскими морозами. Почему же тогда германское командование не подготовилось к ним заранее раз еще летом предполагало, что придется воевать и в следующем году? Надеялось, что германские солдаты отсидятся в теплых домах? А советские войска будут настолько ослаблены, что не смогут предпринять активных действий?

Факты говорят за то, что Гитлер рассуждал примерно так. Раз не удается быстро покончить с Россией, раз потери в танках не позволяют уже бросать танковые группы на большую глубину, то необходимо, в первую очередь, ослабить противостоящие войска Красной армии и захватить богатства Украины. Это был осторожный вариант дальнейших действий, и Гитлер пошел на него вынужденно. Велика была и угроза со стороны войск Юго-Западного фронта правому флангу ГА «Центр».

Необходимо, однако, подчеркнуть, что быстрое уничтожение советских армий под Киевом давало вермахту шанс, сконцентрировав затем основные силы на главном направлении, провести решающее наступление на Москву еще до наступления морозов. Гитлер об этом знал. Поэтому он, при непосредственном участии начальника штаба оперативного руководства ОКВ А. Йодля, подготовил новую директиву, которая 21 августа 1941 г. была направлена командующему сухопутными войсками: «Соображения главного командования сухопутных войск относительно дальнейшего ведения операций на востоке от 18 августа не согласуются с моими планами…

Приказываю: 1. Главной задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа; на севере – окружение Ленинграда и соединение с финнами…»

Только при этих условиях, – указывалось в директиве, – создавались предпосылки и освобождались силы и средства для успешного наступления и уничтожения группы армий Тимошенко, то есть советских войск, прикрывавших Москву[128 - Цит. по: Дашичев В. И. Указ. соч. Т. 2. С. 234–235.].

По сути дела, директива от 21 августа означала признание Гитлером того факта, что концепция молниеносной войны дала глубокую трещину. Однако окончательно отменить наступление на Москву еще в 1941 году он вряд ли бы смог, – большинство генералов на фронте отнеслось бы к такому повороту событий чрезвычайно болезненно. Чувство неуверенности и беспокойства за судьбу кампании, которые возникли тогда в высшем руководстве и в штабах немецкой армии как нельзя лучше отражает еще один документ из фондов советской военной разведки. Он был составлен по агентурным данным 24 августа 1941 г. и озаглавлен как «Планы и внутриполитическое положение Германии». В его тексте говорилось, что провал молниеносной войны против СССР германское верховное командование старается оправдать, во-первых, отсрочкой нападения на Советский Союз в связи с войной на Балканах, и, во-вторых, неудовлетворительной работой немецкой разведки в предвоенные годы, особенно в отношении истинного количества советских танков и самолетов. Германским руководством «было слабо изучено как внутриполитическое положение страны, так и состояние Красной армии». Отмечалось, что «зимнюю передышку в затянувшейся войне с СССР немецкое командование предполагает использовать для новой кампании в Средиземном море, а после ее окончания начать вторжение в Англию»[129 - ЦАМО. Ф. 28. Оп. 11627. Д. 81. Л. 116.].

Последние слова вызывают недоумение: какими, например, силами немцы хотели вторгаться на Британские острова? Однако здесь для нас важно, прежде всего упоминание о «зимней передышке», о провале «молниеносной войны».

В противоборстве Германии с Советским Союзом наступал новый этап. Фланговая угроза ГА «Центр» обострилась, но на ее ликвидацию требовалось теперь значительное количество времени. Германское командование чувствовало, что до начала зимы кампания в России вряд ли будет завершена, – тем более, что группировка советских войск на московском направлении в августе месяце значительно усилилась. Немецким генералам было ясно, что о легком продвижении в направлении советской столицы придется забыть. На главном стратегическом направлении, под Смоленском, Красная армия предотвратила дальнейший прорыв механизированных соединений вермахта на восток. Это позволило советскому военному руководству вначале организовать оборону подходящих к фронту свежих советских дивизий, а затем провести их силами ряд контрударов.

Война с Россией пошла для Германии по другому сценарию, чем с Польшей и западноевропейскими странами. Гитлеру не удалось здесь получить полную свободу действий. В результате германские войска оказались в непростом положении. Генералы вермахта планировали до войны, что темп наступления вглубь территории СССР всех трех групп армий будет примерно одинаковым, а при задержке немецкого продвижения к Ленинграду (навстречу финнам) ГА «Центр» поможет ГА «Север». Но эта помощь оказалась недостаточной. Более того, ясно обнаружилась диспропорция в темпах наступления групп армий на различных направлениях. Первая цель наступления, Ленинград, – держался; Киев советское командование также не думало сдавать. Нерешенность основных стратегических задач кампании (несмотря на захват значительных территорий европейской части СССР) с возрастающей силой начинала довлеть над командованием вермахта, вынуждать его в спешном порядке искать выход из уже наметившегося стратегического тупика.

Перед войсками фон Бока уже стояли обороняющиеся советские части. Наглядным доказательством пробуксовки стратегии блицкрига для него стал тот факт, что подчиненные ему армии стали постепенно терять возможность беспрепятственно воплощать в жизнь уже проверенные оперативно-тактические приемы, успешно применявшиеся вплоть до Смоленского сражения. Но в конце августа стало ясно, что никакого преследования противника на главном направлении и разгрома его частей по частям не предвидится, необходимо проводить перегруппировку войск. В сложившейся ситуации было не только рискованно, но и практически невозможно продолжать наступление на Москву, не предоставив отдыха частям вермахта и не пополнив их личным составом. Новые операции требовали дополнительного времени на их подготовку.

Первая причина приостановки немецкого наступления на Москву – советское сопротивление под Смоленском; вторая (но не менее важная) – сопротивление на других участках фронта. Именно упорная оборона Красной армии на флангах советско-германского фронта отвлекла соединения вермахта, предназначенные для удара по столице. Проводимая переброска 2-й танковой группы и 2-й армии на юг отнюдь не являлась тем мероприятием, которое создавало выгодные условия для «очищения позиции в центре», но была вынужденной и чрезвычайной мерой. Приостановка операций вермахта непосредственно против сил Красной армии, прикрывавших столицу, создавала для ОКВ и ОКХ проблему нехватки времени, грозила затяжной войной, к которой Германия не была готова.

Однако это не означало, что опасность, нависшая над Советским Союзом, уменьшилась. Напротив, германская армия готовилась к нанесению в ближайшие недели решающих ударов на Ленинград, Крым и Донбасс. Эти удары призваны были окончательно сокрушить советский военный потенциал и создать выгодные предпосылки для завершающего всю «восточную кампанию» наступления на Москву.

Нельзя не сказать в этой связи и о значении советской обороны под Киевом. С позиции сегодняшнего дня легко критиковать решение Ставки ВГК не отдавать врагу столицу Советской Украины и не отступать за Днепр (против чего, в частности, выступал в конце июля 1941 г. тогдашний начальник Генштаба РККА генерал армии Г. К. Жуков[130 - Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 1. С. 356–357.].

Действительно, впоследствии восточнее Киева было окружено и уничтожено несколько советских армий. Но сегодня ясно и другое – Гитлер не смог бросить все силы на захват Москвы, не взяв Киева, не обезопасив южный фланг ГА «Центр». Немцы повернули свои войска с главного направления, но потеряли при этом время и силы. Благодаря отсрочке наступления на столицу Советскому Союзу удалось подготовить новые резервы. Значительная их часть была направлена затем на Юго-Западный фронт, чтобы закрыть образовавшуюся там брешь, но основная масса свежих советских соединений перебрасывалась к Москве и участвовала впоследствии (начиная с конца октября – ноября месяца) в Московской битве. Во многом благодаря этим резервам столица была спасена. Некоторые современные исследователи отмечают, что войска Юго-Западного фронта в любом случае были обречены на тяжелое поражение[131 - Мухин Ю. Ученик // Дуэль. 1997. № 4.].

Возвращаясь к событиям того времени, необходимо еще раз подчеркнуть, что изложенные выше мнения о продолжении вермахтом кампании в России и в 1942 г. отражали реальную обстановку на фронте в конце августа – сентябре 1941 года. Однако генералы в войсках имели твердое намерение взять Москву и завершить войну к концу 1941 г. Гитлер также надеялся, что после уничтожения советских войск на Украине появятся хорошие шансы наступления на главном направлении.

Штаб ГА «Центр», сообразуясь с новыми задачами, отдал 24 августа 1941 г. приказ о проведении дальнейшего наступления (приказ № 900/41), указав, что главной задачей является «взаимодействием внутренних флангов ГА “Центр” и ГА “Юг” уничтожить 5-ю советскую армию до того, как ей удастся отступить на линию Сула, Конотоп, р. Десна… закрепиться в районе восточнее среднего течения реки Днепр и продолжать операции в направлении Харьков». Для выполнения этой задачи группе предстояло наступать в южном направлении. Ближайшей целью для 2-й армии и 2-й танковой группы были предмостные плацдармы между Черниговым и Новгород-Северским[132 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 72. Л. 122–125.].

25 августа, в дополнение к этому приказу, фон Бок в телеграмме, направленной в 9-ю армию (для информации также в 4-ю армию и 3-ю танковую группу), определил задачи для соединений, действующих и на левом (северном) фланге его группы: «…Намерением главного командования сухопутных войск, – отмечалось в телеграмме, – является уничтожение русских сил, расположенных западнее Валдайской возвышенности…» 9-я армия должна была завершить бои у Великих Лук. После разгрома «незначительных русских сил» командование группы армий намеревалось создать «особенно выгодный, экономящий силы фронт, чтобы окончательно ликвидировать угрозу глубокому флангу ГА «Север» и одновременно создать выгодный плацдарм для участия в последующей операции в общем направлении на восток.[133 - Там же. Л. 130–131.]

Однако дальнейшие глубокие операции в направлении Валдайской возвышенности пришлось пока отложить. Пехотные соединения 9-й армии сменяли на позициях части 3-й танковой группы, которые, в свою очередь, должны были получить пополнение. Как отмечалось в отчете о боевых действиях 3-й танковой группы за 12 июля – 10 августа 1941 г.: большие потери, физическая нагрузка на войска, ожесточенное сопротивление противника, способствовали появлению у войск необходимости пополниться и получить отдых, что было удовлетворено командованием. О продолжении наступательных операций пока еще не было принято решения[134 - Там же. Д. 231. Л. 32–41.].

Немецкие генералы продолжали рассчитывать, что завершение сражения у Смоленска и в районе Невеля создаст условия, когда им «не придется считаться с каким-либо серьезным сопротивлением противника и сплошной крепкой обороной на пути наступления до самой Москвы»[135 - Там же.]. Казалось, германское командование не могло не видеть, что под Москвой сосредотачиваются крупные силы Красной армии, которые к тому же непрерывно контратаковали части вермахта, однако немцы не считали их способными противостоять натиску германской армии.

Как уже отмечалось, директива фюрера от 21 августа 1941 г. осложнила подготовку операций ГА «Центр» в направлении советской столицы. Командование сухопутных войск, группы армий «Центр», некоторые командующие германскими объединениями были против упомянутой директивы, и ряд генералов пытались убедить Гитлера в необходимости ее отмены. Они обратились к фюреру и настаивали на том, чтобы он издал распоряжение о немедленном возобновлении наступления на Москву. Историк А. Кларк в своей работе «Барбаросса» пишет, что начальник генштаба ОКХ генерал-полковник Ф. Гальдер, пытаясь повлиять на верховного главнокомандующего и доказать ему необходимость продолжения операций на московском направлении в 1941 году, решил использовать для поддержки одного из талантливых немецких генералов «с фронта». Отправляясь в двадцатых числах августа в ставку Гитлера, он взял с собой Г. Гудериана. Однако Гитлера это не смутило. Он успокоил командующего 2-й танковой группой и убедил его в том, что планы, намеченные в новой директиве, не отменяют удара по Москве. Как отмечал впоследствии Гальдер, фюрер посулил Гудериану, в том числе, лавры триумфатора очередного сражения и обещал не делить его объединение по частям, а использовать целиком против советского Юго-Западного фронта[136 - Clark A. Op cit. P. 111–112.].

Можно предположить, что Гитлер сумел разъяснить своим генералам, в том числе Гальдеру и Гудериану, что сроки начала новой операции на московском направлении напрямую зависят от быстроты успеха на юге (в районе Киева) и на северном фланге ГА «Центр» (в районе Великих Лук). И это ему удалось. Однако, с другой стороны, и сам фюрер, видимо, пришел к выводу, что отступление от намеченных планов взятия Москвы и уничтожения «группировки Тимошенко»[137 - «Группировка Тимошенко» – имелись в виду войска, подчиненные Главному командованию войск Западного направления (образовано 10 июля 1941 г.), которое возглавлял маршал С. Тимошенко. В него входили Западный фронт, Резервный фронт (образован 30.07.41.) и Центральный фронт. Упразднено 10.09.41.] еще в этом году не вызовет понимания в войсках. Более того, германское верховное командование исходило теперь из тех соображений, что Советский Союз в период возможного зимнего затишья 1941/42 г. значительно усилит свою мощь, восстановит производство на многих эвакуированных предприятиях, мобилизует дополнительные силы в Красную армию. Поэтому в конце августа – начале сентября 1941 г. в ОКВ осознали жизненную для вермахта необходимость завершающего штурма советской столицы еще до начала холодов. Только взятие Москвы обеспечивало победу германской армии, и, видимо, это хотели еще раз услышать и наконец услышали от фюрера немецкие генералы.

Мнение о том, что именно после встречи Гитлера с Гальдером и Гудерианом ОКХ получило одобрение своим намерениям штурма Москвы, подтверждается следующим документом германского командования – записью переговоров между начальником генштаба ОКХ и штабом группы фон Бока от 27 августа 1941 г. К этому времени германские войска смогли добиться некоторых успехов в районе Великих Лук, по поводу чего генерал-полковник Гальдер выразил свою «большую радость». Проблема северного фланга ГА «Центр», казалось, начала разрешаться. В то же время начальник генштаба ОКХ разъяснил, что теперь «на южном крыле центрального фронта решающее значение имеет введение 2-й армии и танковой группы Гудериана… 2-я армия должна помочь 6-й армии преодолеть Десну в направлении с запада на восток, чем был бы разрешен весь вопрос Днепра, и только этим могло быть создано основание для всех дальнейших операций центрального фронта на восток[138 - ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 115. Л. 122.].

Первое конкретное упоминание о решении начать подготовку к операции против войск, прикрывающих Москву, мы находим в Военном дневнике Гальдера. Начальник генштаба ОКХ сообщает о совещании командующего сухопутными войсками с Гитлером 30 августа 1941 г., где «было сделано только одно деловое указание, а именно, что части, находящиеся на фронте у реки Десна [входящие в состав ГА «Центр»], никак не предназначаются для проведения операций на юге, а наоборот, должны как можно скорее быть привлечены для операции против Тимошенко…»[139 - Военно-исторический журнал. 1961. № 11. С. 73.]

Почти сразу же последовала реакция фон Бока, узнавшего о таком решении. В телеграмме, посланной 31 августа 1941 г. во 2-ю танковую группу (для информации в 4-ю армию), штаб ГА «Центр» сообщал, что «первой целью, которую должна достигнуть 2 ТГр, является линия Борзня, Бахмач, Конотоп. После этого последует новый приказ. Наступление танковой группы глубоко на юг или юго-восток не предполагается»[140 - ЦАМО. Ф. 12462. Д. 72. Л. 139.]. Командование ГА «Центр» рассчитывало, что ему удастся все же удержать поблизости от своих главных сил 2-ю танковую группу и сразу привлечь ее к предстоящему наступлению на Москву после завершения операции на юге.

Приказ фон Бока № 1085/41 от 3 сентября 1941 г. требовал от войск 4-й и 9-й армий, занимавших центральный участок фронта, «удерживать достигнутые рубежи… по возможности щадить свои силы и выделять резервы… Проверить одежду и оснащение каждого солдата. Принять все меры, чтобы наступление началось и успешно завершилось даже при тяжелейших погодных и дорожных условиях»[141 - Там же. Д. 554. Л. 41.].

6 сентября 1941 г. последовала новая директива ОКВ № 35. Согласно ей германское верховное командование намечало в ближайшее время провести последовательно две крупные операции. Первая – уничтожение советских войск под Киевом силами групп армий «Центр» и «Юг», и вторая – после устранения угрозы южному флангу группы «Центр» – решительное наступление войск фон Бока на Москву. Именно со дня выхода этой директивы берет начало непосредственная подготовка германской операции по захвату советской столицы, позже получившей кодовое наименование «Тайфун». Намеченный в ее тексте общий замысел наступления на Москву был в сентябре месяце доработан, а затем оформлен в виде приказов группы армий «Центр», в которых детально излагались задачи каждого объединения.

Подготовка операции «Тайфун»

В преамбуле директивы № 35 Гитлер пояснил мотивы своего нового решения о наступлении на Москву. По его словам, «начальные успехи против сил противника, находящихся между внутренними флангами групп армий “Центр” и “Север”, с точки зрения окружения Ленинграда, создают предпосылки для проведения решающих операций против ведущей наступления группы армий Тимошенко. Она должна быть уничтожена еще до наступления зимы. Для этого необходимо подтянуть и сосредоточить все силы авиации и сухопутной армии, без которых можно обойтись на флангах…»

Таким образом, фюрер косвенно констатировал, что оборона Ленинграда, города, в который германские войска должны были войти раньше, чем в Москву, оказалась ему не по зубам. Не произошло и быстрого соединения вермахта с финской армией. Окружение города на Неве ставило его защитников и жителей в тяжелейшее положение, однако и немцам приходилось теперь считаться с отвлечением крупных сил для его блокады. Так или иначе, Гитлер был вынужден смириться с незавершенностью операций в полосе ГА «Север» и довольствоваться тем, что вопрос об угрозе северному флангу группы фон Бока сделался на время менее острым. Продвижение в направлении Тихвина и далее навстречу финнам планировалось начать лишь в октябре.

Угроза южному флангу ГА «Центр» оставалась. В связи с этим Директивой № 35 предусматривалась еще до начала наступления на Москву операция на южном фланге советско-германского фронта. Войска Юго-Западного фронта должны были быть разгромлены «в треугольнике Кременчуг, Киев, Конотоп» силами ГА «Юг» и южного фланга ГА «Центр» с последующим проведением перегруппировки сил 2-й, 6-й армий и 2-й танковой группы для новой операции. На нижнем Днепре предусматривалось продолжить наступление на Крым и Мелитополь.

Незадействованные в операциях на южном фланге войска ГА «Центр» должны были готовиться к проведению в конце сентября решительного наступления в направлении на Москву. Это наступление предусматривало два этапа: первый – окружение советских сил, прикрывавших столицу с запада; и второй – преследование остатков советских войск вплоть до самой Москвы.

Основная идея разгрома соединений Красной армии на западном направлении заключалась в следующем: создать на флангах ГА «Центр» «сильные танковые части, и, в результате двойного охвата в направлении города Вязьма, уничтожить противника, находящегося восточнее Смоленска». Для удара моторизованных сил намечались два направления: «Первое – на южном фланге, предположительно в районе юго-восточнее Рославля [4-я армия] с нанесением удара на северо-восток» – туда перебрасывались свежие 5-я и 2-я танковые дивизии; и «второе – в районе 9-й армии с нанесением удара через Белый» – в этот район должны были быть подтянуты значительные силы из ГА «Север». Указывалось, что «только после того, как основная часть сил группы Тимошенко в результате этой операции будет уничтожена, группе армий “Центр”, примыкая справа к р. Ока и слева к верховьям Волги, начать преследование противника в направлении на Москву».

Германским ВВС ставилась задача поддержать наступление «особенно на северо-восточном направлении». Основные силы 2-го воздушного флота также должны были действовать на флангах.

Второй этап наступления (преследование противника до ворот Москвы) намечалось обеспечить: с южного фланга – продвижением «высвобождающихся моторизованных частей» с фронта ГА «Юг» в северо-восточном направлении, а с северного – наступлением ГА «Север» по обе стороны оз. Ильмень и навстречу финской «Карельской армии». Отдельным пунктом Гитлер подчеркивал необходимость сокращения сроков подготовки и проведения операций[142 - Там же. Д. 7. Л. 38–41.].

Необходимо сразу подчеркнуть одну существенную деталь в плане германского командования. «Высвобождающиеся моторизованные части» с фронта ГА «Юг», т. е. соединения 2-й танковой группы, пока не предусматривалось вводить в наступление на главном направлении. Они должны были лишь прикрывать его южный фланг. Очевидно, что ОКВ беспокоилось за судьбу операции в районе Киева и не хотело опережать события. Более конкретную задачу группе Гудериана можно было поставить только в случае успешного развития боевых действий по разгрому советского Юго-Западного фронта. Естественно, такой поворот событий не устраивал командование ГА «Центр». Штаб фон Бока не оставлял надежды, что впоследствии ему удастся воспользоваться мощью 2-й танковой группы и расширить фронт атаки на московском направлении. Однако пока приходилось планировать операцию на довольно узком участке, что было чревато серьезными осложнениями на флангах ГА «Центр».

Командование группы армий было вынуждено смириться с тем фактом, что даже при быстром успехе под Киевом 2-й танковой группе предстояло двинуться вначале на юг, затем, как предполагалось, опять на север – покрыть несколько сот километров. Это влекло за собой большой износ матчасти и физическое истощение военнослужащих (не говоря уже о потерях в личном составе и бронетехнике), а в конечном итоге грозило отсутствием тесного флангового взаимодействия 2-й танковой группы с наступающей из района Рославля 4-й армией.

После выхода Директивы № 35 началась кропотливая подготовка немецких войск к операции. Лимит времени заставлял германских генералов действовать быстро и энергично. В развитие директивы № 35 главное командование сухопутных войск указывало, что решающее значение имеет теперь переброска шести пехотных дивизий из 2-й и 6-й армий, двух танковых дивизий из Германии, высвобождающихся соединений ГА «Север», 2-й танковой группы в ГА «Центр» до начала октября 1941 г. Отмечалось, что наступление группы армий может осуществиться до начала октября при следующих условиях: а) боевые действия ГА «Юг» в междуречье Днепр – Десна закончатся в основном до 25 сентября; б) пехотные соединения ГА «Центр» к началу октября не будут ослаблены оборонительными боями; в) погодные условия будут благоприятствовать осуществлению передвижения; г) войска ГА «Центр» удержат фронт и сохранят за собой базу снабжения Смоленск[143 - Там же. Д. 554. Л. 46–51.].

Итак, основным замыслом первого этапа немецкого наступления на Москву осенью 1941 г. стал охватывающий удар на Вязьму. Вопрос, почему же была выбрана именно Вязьма, требует некоторого пояснения. Дело в том, что сама идея подобного охватывающего удара родилась еще в начале августа 1941 г., но не в недрах ОКХ и ОКВ, как было принято считать ранее, а в штабе 3-й танковой группы. Офицер связи командования сухопутных войск, участвовавший в переговорах с командующим группой Г. Готом, 11 августа доносил следующее: «…общие соображения 3 ТГр более продуманы. 3 ТГр не ожидает, в целом, как 2 ТГр разгрома противника перед его фронтом только путем лобовой атаки. Командование группы больше видит возможность к его уничтожению во взаимодействии со 2 ТГр, в создании “мешка” с завершением восточнее Вязьмы, для чего требуется держать вблизи группу Гудериана…»[144 - Там же. Оп. 12454. Д. 115 Л. 92–94.]

Хотя в сентябре 1941 г. части Г. Гудериана были отвлечены операцией на юге, идея «мешка» под Вязьмой не была забыта. 2-ю танковую группу призвана была заменить 4-я танковая группа генерала Гепнера, находившаяся в то время под Ленинградом. Это естественно ослабляло немецкие силы, предназначенные для захвата города на Неве, ставило под вопрос успешное соединение с финнами еще в 1941 г., однако, давало германскому командованию шанс сконцентрировать все имеющиеся силы на главном – московском направлении. В дальнейшем, несмотря на то, что 4-я танковая группа еще некоторое время действовала на северном участке советско-германского фронта, расчеты ОКХ и ГА «Центр» стали основываться на ее участии в предстоящем наступлении на Москву.