Толга

И, главное, за что? Простая баба,
Не хуже и не лучше остальных.
Не сильно надорвался бы, когда бы
Он написал простой, обычный стих!
«Как ты жесток! Откуда столько злости?
Ведь собираемся мы к этим людям в гости!
Конечно, мы читать не станем им,
Но с настроеньем можно ли таким?!»

3

«Не бойся, мама, не грусти напрасно!
Я напишу для Зуевой твоей:
«Ты, Таня, работяща и прекрасна»
И зарифмую «юбилей – налей».

Писать стихи – веселая работа!
Писать для дуры – непосильный труд:
Ты пишешь поздравительное что-то,
А из тебя насмешки злые прут!

Ведь нам, считай, в обмен на наши годы,
Дана своя, особенная стать:
Мы обладаем чудною свободой
Ни по какому поводу не врать,

Не льстить себе, не падать на колени,
О тайном, непонятном не тужить,
Чтоб нам десятилетья мерзкой лени
Не выдавали за святую жизнь».
«Нельзя судить так строго и беспечно
Людей, что с нами рядом столько лет!
Не ангелы они, увы, конечно,
Но и у нас такого права нет.
Не так уж много подлинных злодеев,
Но больше павших в жизненной борьбе.
Ведь это все же, папочка, Рассея,
Неужто нужно объяснять тебе?

Ты хочешь гнев обрушить благородный
На чью-то виноватую главу?
А жертва кто? Космополит безродный,
Крестьянин с животиною в хлеву,

Профессор с унизительной зарплатой,
И жители несчастных наших сел…
Они, по-твоему, что ли виноваты?
Какой же, все ж ты, папочка, осел!»

Чтоб этот спор не стал партийным спором,
Пустяк не обернулся бы грозой,
Вновь выпили по рюмочке ликера
И закусили сыром «со слезой».

Белело небо – то от ТЭЦ далекой
Довольно быстро плыли облака.
Через тройные стекла евроокон
Просачивался гром грузовика.

Метро под полом снова стало слышно.
По потолку забегала малышка.
Жена пошла и погасила свет.
День начался. Все – ночи больше нет.

4

Мои герои все-таки собрались,
Отправились на Танькин сабантуй,
Одно лишь муж условие поставил:
В обратный путь чтоб мамочку – за руль.

Вручив конверт и пожелав здоровья,
Они уселись на диван в углу,
Вступили в хор обычного злословья
И дождались – позвали всех к столу.

Стол собран был не то что неумело,
Не то что скромно, но совсем не так…
Иль школьница взялась за это дело,
Или замшелый старый холостяк.

Салат готовый, рядом с ним медуза
Со спаржею, корейская еда,
Но русское ее не примет пузо —
Переварить не сможет никогда.

Морковка (в том же куплена отделе),
Икорка, бедной роскоши каре,
Скотч-виски, как медаль на голом теле,
И курица с картофельным пюре.

(Не первый раз я в небольшом рассказе
Пишу о том, что было на столе,
Мне б о еде, как будто о проказе,
Не поминать, при нашей толщине…

Люблю я стол накрыть, зажарить утку,
С антоновкой, с капустой покислей…
Но это я отвлекся на минутку,
Вернемся-ка на Танин юбилей.)