Мальчики на севере

– О, да! Меня крестили добрые миссионеры.

– Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.

– Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай уж и других…

– Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, – проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и глубоко христианскими чувствами этой дикарки.

Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла лопарям.

– Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, – недовольным тоном заметил Пинк по-английски.

– Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже недаром называемся христианами, – сказал Стюарт.

– Ну, как хотите… Это дело ваше. А я было радовался случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не боксировал! – жалобно проговорил американец.

– А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и побоксируете, – утешил его Стюарт.

– Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших американских степях… Там одни индейцы чего стоят!

– Ну, зверь попадется…

– Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А вот, бывало, в Индии… Э, да что толковать об этом! Вы никогда не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести борьбы один на один с тигром или львом.

Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:

– Далеко отсюда до вас? – спросил он.

– День нужно идти.

– А много народу у вас?

– Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.

– Ого! – воскликнул по-норвежски Пинк. – А нас только двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они добровольно отдадут нам пленников, – весело прибавил он, потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.

– Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя, то сейчас же все разбегутся! – испуганно закричала лопарка, со страхом глядя на атлетическую фигуру американца.

– А-а! – разочарованно протянул последний. – Значит, они не из храбрых, эти твои самоеды-то?

– Мы не самоеды, а финны! – обиженно возразила лопарка.

– Все равно, такая же дрянь.

Пинк плюнул и с досадою отвернулся.

– Эта лопарка устала, – после некоторого молчания сказал он по-английски Стюарту. – Предложить ее лечь спать, а потом, когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только что пришла мне в голову.

Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру, как сейчас же крепко заснула.

– Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! – засмеялся Пинк. – Видите, в чем дело, – обратился он к Стюарту, – так как вы не согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им никакого вреда.

– Согласен, – засмеялся Стюарт, – но каким образом?

– У меня есть цельная шкура довольно большого медведя, которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?

Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.

– Согласен, согласен! – сказал он сквозь смех. – А если они будут стрелять в вас?

– Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не попасть! – презрительно заметил Пинк и стал разыскивать медвежью шкуру.

Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее – необходимо только было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие приспособления. На это пошло несколько часов. Пинк снова примерил ее и остался очень доволен ею.

Покончив с этим, оба друга улеглись спать.

Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым ворчаньем и вознею в шалаше.

Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким криком:

– Медведь! Медведь!

Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого медведя.

После этой сцены был приготовлен завтрак. Плотно закусив, Пинк со Стюартом закрыли шалаш, в котором оставались вещи американца, и в сопровождении лопарки и отправились в путь.

На дороге им пришлось раз переночевать в лесу. Ночи сделались так коротки, что, просидев несколько часов на деревьях, путники с рассветом снова пустились в дорогу.

Вскоре они подошли к небольшому лесу, за которым виднелось стадо оленей, принадлежавшее, по словам лопарки, ее семье. Путники остановились, и Пинк стал наряжаться медведем.

– Вы оставайтесь пока здесь, а я отправлюсь на разведку, – сказал Пинк, окончивши маскарад и направляясь к стаду.

– В случае надобности позовите меня, – крикнул ему вслед Стюарт.

При стаде находилось двое лопарей, Гарри и несколько собак.

Увидев громадного медведя, опиравшегося на длинное ружье, оба лопаря с громкими криками недоумения и испуга побросали свои палки и бросились бежать по направлению к юртам; вслед за ними с визгом и лаем побежали и собаки.

Гарри остался один, окруженный дрожавшими всем телом оленями, и решительно не знал, что ему делать. Гордость не позволяла ему бежать, а защищаться он не мог, потому что у него не было никакого оружия, кроме простой палки.

Но вдруг медведь вывел его из этого затруднительного положения.

– Эй, Гарри, пойдите сюда! – закричал медведь на чистом английском языке.

Удивленный мальчик начал оглядываться по сторонам. Он давно ни от кого не слыхал английского языка, кроме брата, с которым уже несколько дней не видался, и очень обрадовался, услыхав звуки родного языка, но никак не мог догадаться, кто его зовет.

– Что вы мне ничего не отвечаете, черт возьми! – продолжал веселым тоном медведь, подходя к мальчику и протягивая ему лапу.

Но Гарри испуганно попятился от него и недоумевающе смотрел на странного зверя, который говорил человеческим языком и вдобавок по-английски.