Съедобные сказки

А вечером Валера решил попробовать другой способ. Задом наперёд.

– Я буду есть спиной, – сказал он маме.

– Хорошо, – опять согласилась она.

Валера заподозрил, что мама опять знает что-то такое, чего не знает он. Потому что мамы на еду спиной никогда не должны соглашаться.

Валера сел на стуле спиной к столу. Сначала было весело и интересно – мама варила на плите крем, крем смешно булькал. А потом… Потом ему пришлось так скручиваться, чтобы ложкой до тарелки дотянуться, что все бока заболели. И пока он доносил ложку до рта, ложка оказывалась пустой – весь крем расплескивался на стол, стул, пол. Даже на стену попал.

– Ну и как? – спросила его мама.

– Очень удобно, – опять сказал неправду эклер.

На следующий день Валера пробовал есть сидя на корточках, лёжа на боку, вниз головой и левой рукой. Даже ногой держать ложку пробовал. Вечером, когда мама поставила перед ним ужин, Валера обиделся.

– Не буду есть, – захныкал он. Конечно, он так устал от своих экспериментов, да ещё голодный много раз проходил. Если есть ногой – в рот ничего не попадёт. И переодевался он целый день в чистое. Потому что вся одежда в креме после еды была. А это ещё тяжелее, чем ногой есть, – переодеваться. Тут любой обидится и захнычет.

– Давай я сделаю, чтобы тебе удобно было, – предложила мама.

– Давай, – согласился эклер.

Мама усадила Валеру на стул всей попой, пододвинула к столу стул, тарелку поставила поближе, а стакан, наоборот, подальше. Салфетку рядом положила. И Валера съел весь крем. Даже ничего мимо тарелки не упало. Даже футболку переодевать не пришлось.

Жвачка Липа

Липа – очень распространённое жвательное имя. Как Катя или Саша у детей. Однажды был случай, когда в одной комнате собрались сразу три Саши и две Кати. Было весело, потому что все перепутались. Липами маленьких жвачек называют потому, что они прилепляются. Если пожевать жвачку и вечером прилепить её к чему-нибудь твёрдому – столу, кровати, полу – и оставить на ночь, то утром ни за что не отлепишь. Только мама сможет ножом отскрести. Особенно хорошо к полу прилеплять. Главное, не забыть, куда именно. А то наступишь тапочкой, и всё – жвачка прилепится. Да так крепко, что даже маме придётся помучиться, чтобы её отлепить.

Так вот наша Липа жила в клубничной пачке. У неё был старший брат – совсем большой, папа с мамой и целых две бабушки, один дедушка и одна тётя. Когда у Липы был день рождения или Новый год, она очень радовалась, что у неё такая большая семья. Все приезжали к ней и дарили подарки. Из подарков получалась целая куча. Все были весёлые и говорили, что Липа – самая красивая и самая умная жвачка. Все с ней играли, во что захочешь, и разговаривали, и книжки читали. А в остальные дни Липа не радовалась, а расстраивалась. Потому что у всех были дела.

– Мама, мама! – звала Липа маму.

– Позови папу, я по телефону разговариваю, – отвечала мама.

– Папа, папа! – звала Липа папу.

– Липа, у меня дело срочное. Пусть тебе брат поможет, – отвечал папа.

Липа шла в комнату брата – у него была своя комната, потому что он был уже взрослый. Стучалась, потому что брат был взрослый и к нему нужно было стучаться.

– Отлепись, у меня дела, – говорил брат, хоть и сам был жвачкой. Липа брата побаивалась, потому что он был непонятный. Не такой, как папа с мамой или бабушка. Брат иногда был как маленький – обижался и капризничал не хуже Липы, а иногда как взрослый – строил из себя папу. Вот как сейчас. Хотя какие у брата дела, Липа прекрасно знала – сидит перед компьютером и играет в игрушки для таких взрослых, которые ещё как дети. Иногда Липу отправляли к бабушкам. Бабушку, которая мамина мама, Липа больше любила, чем бабушку, которая папина мама. Первая бабушка знала много всяких историй про Липу-путешественницу, про Липу-волшебницу, про Липу-фею, про Липу – красавицу и рукодельницу. Липа слушала и представляла себе себя. Но бабушка не могла целый день рассказывать истории. У неё тоже были дела – то посуду помыть, то погладить. А вторая бабушка тоже сначала была любимая – она сразу вела Липу в детский магазин и разрешала выбрать любую игрушку. Когда они приходили домой, Липа играла в новую игрушку, а бабушка тоже своими бабушкиными делами занималась. И с Липой играть не могла. Дедушка не умел играть со жвачками-девочками, поэтому Липа к нему даже не подходила. Тётю Липа тоже любила. Тётя разрешала Липе всё-всё брать из шкафа и из шкатулки с драгоценностями. И столько всего могла придумать, что Липа даже не успевала радоваться. Длинные тётины бусы превращались в корону, шаль – в шлейф, юбка – в принцессино платье. Но тёте тоже нужно было заниматься делами, и она уходила в другую комнату. А без тёти бусы никак не хотели ни во что превращаться, а шаль оставалась просто шалью.

Липа иногда думала, кого она любит больше всех – маму, папу, тётю или бабушку? И никак не могла решить. Когда с ней была мама, то Липа любила маму, когда тётя – то тётю, и даже брата иногда очень сильно любила – когда он разрешал ей посмотреть, как играет на компьютере. А иногда она думала, что больше не будет никого любить. Это случалось потому, что Липа обижалась. А обижалась она тогда, когда брат ей говорил: «Отлепись». Или мама спешила на работу, а Липе не хотелось её отпускать. Липа хваталась за мамину сумку и тянула на себя. Она знала, что без сумки мама не уйдёт. И мама сначала опускалась на колени, обнимала Липу и говорила, что постарается прийти пораньше. Но Липа не верила – мама всегда обещала прийти пораньше, но никогда не получалось – и сумку не отпускала. И тогда мама сердилась, говорила, что Липа уже большая жвачка и должна понимать, и всё равно уходила. Или вот вечером папа садился читать Липе книжку, и в этот самый момент, на самом интересном предложении, папе звонили с работы по телефону. Папа оставлял книжку и шёл «говорить по делу». Как тут не обижаться? Липа даже сама научилась читать, чтобы узнать, чем книжка заканчивается. Потому что папа мог и забыть, что обещал дочитать. Тётя же вообще часто уезжала в командировки. Липа спрашивала маму, где тётя, почему не приезжает? А мама отвечала, что тётя не может сейчас приехать, а сможет только через неделю. И Липа опять обижалась – даже у тёти есть дела поважнее Липы. Липа подождать может, а дела – нет. А ещё Липа всегда плакала, когда кто-то уходил. Утром маме плакала, вечером – папе и даже однажды брату плакала. Когда он уезжал в спортивный лагерь.