Босиком по снегу

– Как, как, – хмыкнула соседка, – как мешок с дерьмом! Пьяный он был шибко, ничего не соображал. Сидит, значит, шапка набекрень, шарф до носа замотал и глаза на меня таращит. Я как на его рожу глянула, меня аж всю перекосило. Синий весь от водки своей проклятущей. Я ему – с Новым годом, а он пялится на меня и молчит, в елку вцепился.

– Что?!!! – закричала Сашенька и вся разом вспотела.

– Во-во, я тоже удивилась. Потом из квартиры вываливается еще один такой же красавец. Тоже в ноль, походка враскоряку, будто его кто про меж ног со всей дури ударил. Хотя одет прилично вроде был, но морда… Вся щека поцарапана, фингал под глазом и губа отвисла до подбородка. Я его спрашиваю – ты кто? А он говорит, что брат троюродный. Что, дескать, они много лет друг друга искали и вот наконец нашли, вместе Новый год и это радостное событие отметили и не рассчитали малость. Сейчас, говорит, передохнем пару минут и поедем. Я спрашиваю, куда? А он говорит, что решили они родственников навестить своих в Саратове, и, мол, у них и билеты уже на поезд куплены. Я его спрашиваю – а елка-то вам зачем? А он отвечает, что для устойчивости. Во, блин, алкаши! Елка для устойчивости им нужна! Потом он дверь закрыл на ключ и тоже на лестнице присел.

– А дальше что было? – заикаясь и потея все сильнее, спросила Сашенька.

– Ушли, наверное. Надоело мне с ними разговоры разговаривать, и я домой пошла. Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Значит, не вернулся еще. Передай, как вернется, чтобы стольник отдал, месяц уже как должен.

– Ну да, ну да, тетя Таня, не волнуйтесь, как только он вернется, так сразу… Я, правда, сама должна отъехать ненадолго, но как только вернусь, так сразу…

– Ой, Сашенька! – всплеснула руками женщина. – Женщина одна тобой интересовалась, все выспрашивала – где ты? Когда дома будешь?

– Это, наверное, из попечительского комитета, – предположила Саша.

– Ну, я не знаю, может, и из комитета, – несколько неуверенно сказала соседка.

– Толстая такая каракатица с кулебякой на голове, да? – уточнила Саша.

– Да нет. Высокая она была. Блондинка, средних лет. Важная, видно. Шуба длинная, дорогая. Как актриса она выглядела.

– Странно, – удивилась Саша. – А что она говорила?

– Сказала, что дело у нее к тебе какое-то срочное есть, а вот какое это дело – не сказала. Телефон, правда, свой оставила. Просила, чтобы ты обязательно ей позвонила, – соседка достала из кармана маленький листок и передала Саше.

– Тетя Таня, я временно по другому адресу буду жить, – сообщила Сашенька и засунула листок в карман. – Так что вы не волнуйтесь, если меня долго не будет.

– Что ж, дело молодое, смотри, на свадьбу не забудь пригласить, – улыбнулась соседка, затушила папиросу о подошву тапки, положила окурок в карман халата и, не сказав больше не слова, удалилась.

Саша проводила соседку, плотно прикрыла дверь и озадаченно обернулась к Лешке. Тот топтался в коридоре, косился на Сашу странным взглядом и тактично молчал.

– Что? – раздраженно выпалила Саша. – Ты думаешь, мне все это приснилось?!

– Ну, почему же обязательно приснилось… – крякнул Свистун.

– За дуру меня принимаешь, да? – пошла в наступление Сашенька.

– Ну почему же обязательно за дуру… Хотя… Но ты не переживай, видишь, как хорошо все закончилось. Сосед твой в Саратов к брату свалил…

– Идиот! Нет у него никакого брата, и никуда он не сваливал! На лестнице сидел труп моего соседа, поэтому у него и лицо синее было – не от водки, а от смерти! А этот его внезапно возникший из ниоткуда так называемый брат – и есть Крюгер! – Саша помолчала какое-то время, потерла виски и с мольбой посмотрела на Свистуна. – Лешенька, Крюгер зачем-то украл труп моего соседа. Боже мой! Что же делать?

– Да за каким хреном Крюгеру труп? Он что, во Францию его с собой решил прихватить, как сувенир из Москвы! – разозлился Лешка.

– Потому что Крюгер этот – сумасшедший маньяк! Мало ли что в голове у маньяка! – завопила Саша. – А ты, гоблин, если мне не веришь – можешь уматывать к себе домой. Я и без твоей помощи обойдусь – понятно?!

– Да верю я тебе, что ты разоралась, как потерпевшая, – нахмурился Лешка.

– Тогда пошли скорее отсюда. У него ведь теперь ключ от моей квартиры есть. Придет и укокошит нас, как котят.

– Тебя укокошишь, как же, – недовольно пробурчал Лешка, прошел на кухню и выглянул в окно. – Менты уехали. Только нам придется обратно пешкодралом добираться, хозяйка свою тачку забрала.

– Хозяйка?! – вытаращила глаза Саша. – Ты же сказал, что фраер… что пьяный… жены нет, и все такое?..

– Это я тебя успокоить хотел, чтобы ты не нервничала, – искренне объяснил Свистун и так же искренне удивился, получив от Сашеньки подзатыльник.

Уставшие и измученные, они закрыли дверь квартиры на ключ, спустились вниз, вышли из подъезда, огляделись, прошли несколько шагов и… Каким образом Свистун оказался в сугробе, он так и не понял. Рядом лежала Сашенька, уткнувшись носом в сугроб, и не шевелилась.

– Че это было? – растерянно спросил Свистун, выплевывая изо рта снег. Сашенька не реагировала. – Ты чего?!! – испугался Лешка. – Чего ты?!! Ты чего?!!

– Тихо, идиот, – прошипела Сашенька, отлепив лицо от снега. – Там машина Крюгера стоит. Все, Лешка, нам хана!

– Дура, – разозлился Лешка. – На хрена ты башку в сугроб засунула? Нужно было просто мимо спокойненько пройти, и он не обратил бы на тебя внимания. А теперь! Ты хоть врубаешься, что после такого акробатического фортеля он нас однозначно засек?

– Сам дура! – неуклюже огрызнулась Сашенька. – Это я от неожиданности. Только не похоже, чтобы он нас засек. Почему тогда он из машины не выходит?

– «Дурой» меня еще никто и никогда не называл, – обиженно засопел Лешка. – Не уважаешь, да?

– Кретин, – поправилась Сашенька, Лешка сразу успокоился и настроился на деловой лад.

– А ведь и правда, почему он из тачки не выползает? Может, его вообще в машине нет? – предположил он, осторожно выглядывая из-за сугроба. «БМВ» стоял в тридцати метрах от их убежища и был освещен уличным фонарем. Лешка пригляделся и узрел темный силуэт водителя. – Да нет, он там, – опроверг он свою версию. – Только…

– Что – только? – нетерпеливо спросила Сашенька, которая уже стала понемногу коченеть.

– Не шевелится он чего-то… И поза какая-то странная у него. Сань, ты будешь удивлена, но, кажется, он спит!

– Не может этого быть! – растерялась Сашенька. – Притворился и ждет, когда мы… Когда мы из сугроба вылезем, чтобы взять нас тепленькими.

– Скорее холодненькими, – хмыкнул Лешка. – Еще пять минут, и дуба дадим однозначно. Фигня это все. Точно, дрыхнет. Короче, я скоро.

– Ты куда? – задыхаясь от волнения, спросила Сашенька.

– На кудыкины горы, воровать помидоры, – загадочно сообщил Лешка, насыпал себе на голову снега, вероятно, для маскировки, активно работая озябшими конечностями, ловко перелез через сугроб и пополз в сторону парковки серебристого «БМВ».

* * *

– Сань, ты как, после вчерашнего отошла? – спросил Лешка, заботливо поставив перед Сашей большую чашку с растворимым кофе и тарелку с бутербродами.

Сашенька, облаченная в свою длинную футболку и полосатые носки, сидела в кухне на табуретке, поджав под себя ноги, и задумчиво смотрела в окно. Не обратив ни малейшего внимания на нависшего над ней Лешку, девушка механически отхлебнула кофе, сняла с хлеба колбасу и элегантно отправила ее в рот. Свистун разочарованно плюхнулся на соседний стул и обиженно нахмурился. За свой героический поступок – утомительное приготовление завтрака – он заслуженно ожидал от Сашеньки горячего поцелуя, но не получил даже элементарного «спасибо». Поведение девушки возмутило его до глубины души. «Как она может?!» – удрученно думал Лешка. Как может она оставаться такой равнодушной после всего, что он для нее сделал? Вчера он рисковал своей жизнью, чуть не отморозил себе… Впрочем, неважно, что конкретно он чуть не отморозил, но, окоченевший и продрогший, он влез в машину к страшному убийце Крюгеру, который, к счастью, крепко спал, и спер у него…

– С хлебом ешь, нечего колбасу напрасно переводить, – сварливо посоветовал он и закурил, раскачиваясь на стуле.

– Угу, – рассеянно согласилась Сашенька, сняла очередной кружок колбасы с хлеба и отправила его в рот.

Свистун разозлился еще больше и резко отодвинул от нее тарелку с бутербродами. Сашенька не реагировала. Лешка подумал минуту, ему стало стыдно, и он опять придвинул тарелку к девушке.

– Я больше не хочу, спасибо, – поблагодарила Саша и отодвинула тарелку от себя.

– Ешь давай. Ты что, думаешь, мне какой-то колбасы для тебя жалко? – вернув тарелку в исходную позицию, пробурчал Лешка, затушил сигарету и прикурил новую.