Леди не промах

Автоматически я зачерпнула в ладони снег и вытерла руки, потом дотянулась до открытой дверцы машины и схватила сумку. Там, на самом дне, лежал верный «макаров». С усилием я поднялась на ноги и, сжимая к руках ридикюль, выбралась на дорогу. На долю секунды замерла, оглянулась назад. Даже если по автостраде и будет ехать машина, водитель никак не сможет увидеть труп, только часть моего «Опеля», который так кстати съехал в кювет и теперь притаился под сухими ветками раскидистого кустарника. Я глотнула холодный воздух, отвернулась и быстро зашагала в сторону заброшенного завода. В голове стучала только одна мысль: «Пашу убили! Это сделали несколько минут назад! И тот, кто это сделал, еще где-то рядом! Возможно, он скрывается в стенах этого чертова строения!»

Не обращая внимания на пронизывающий ветер, не замечая снега, который засыпался в короткие сапожки каждый раз, когда мои ноги утопали в сугробе, я упорно спешила к бетонным стенам.

Так… Вот колея, оставленная шинами, – здесь проезжал «Ягуар». Вот тут он буксовал – в сугробе осталась глубокая рытвина от ввалившегося колеса… Вот следы, оставленные мужскими ботинками… Сначала они тянутся за угол, а потом такая же цепочка идет и оттуда… Здесь шел Паша. Это наверняка его следы… Видно, что несколько раз он падал. Вот на белом снегу следы крови… Какой ужас?! Как у него вообще хватило сил, чтобы дойти?

Я замедлила шаг. До угла забора оставалось несколько метров. Сердце замерло, пропустило пару ударов, а потом начало бешено колотиться. Я покрепче прижала к себе сумочку с заветным пистолетом. Еще тридцать шагов… двадцать… Рука сама самой опустилась в нутро сумки и безошибочно нащупала на ее дне пистолет. Десять шагов… Я сняла пистолет с предохранителя, ускорила шаг и, больше не колеблясь ни минуты, рванулась за угол забора. Я ожидала увидеть все, что угодно, – следы борьбы, отброшенный в сугроб пистолет, даже самого убийцу. Я была готова к чему угодно, но только не к тому, что предстало перед моими глазами, – абсолютно ровное поле, засыпанное снегом… Где-то вдалеке виднелись ветхие постройки – дачные домики, заброшенные на зимнее время. Здесь не было никого на много километров вперед. Все следы обрывались ровно на том месте, на котором я сейчас стояла. Я опустила голову. Вот здесь стояла машина. На снегу осталась крутая колея, очевидно, водитель разворачивал «Ягуар», чтобы снова выехать на автостраду. А вот здесь… Я лихорадочно шарила глазами по примятому снежному покрову. Вот здесь явно лежал человек. Я приблизилась, присела на корточки и рассмотрела след. Человек лежал в нескольких шагах от колеи, оставленной шинами иномарки. Похоже на то, что Паша сел в «Ягуар» на переднее сиденье, человек, который сидел за рулем, выстрелил в него, потом открыл дверцу и вытолкнул тело на улицу, будучи в полной уверенности, что Паша мертв…

Все эти мысли жужжащим роем пронеслись у меня в голове. Я еще точно не знала, что мне делать и как теперь быть, но одно я понимала наверняка – нужно немедленно уносить отсюда ноги. Я быстро вернулась к своей машине, стараясь не смотреть на заледенелое тело мужчины, села за руль, повернула ключ зажигания. Потом я гнала машину вперед, не разбирая дороги, без оглядки, проскакивая на красный свет, и опомнилась только, когда оказалась на другом конце города. Только тогда я вышла из «Опеля», нашла ближайший таксофон и позвонила по 02.

– На выезде из города в сторону Елшовска, на пятом километре труп мужчины… – монотонно наговорила я в трубку и, не обращая внимания на несущиеся из мембраны требования: «Назовите свое имя!», нажала на рычаг.

Оказавшись дома, я закрылась на все замки, прислонилась спиной к двери и медленно сползла на пол. То, что произошло полчаса назад, до сих пор не укладывалось у меня в голове. «Паша мертв! Его убили! И я видела человека, который это сделал! Вернее, я видела его машину… Черт! Вот черт! Ну, почему я всегда вляпываюсь в какие-нибудь истории?!»

Я медленно поднялась на ноги, почти машинально скинула шубу, разулась и быстро прошла на кухню, на ходу стягивая парик. Хотелось как можно скорее все забыть, чтобы произошедшее оказалось страшным сном, и не более. Но я вспомнила, как, уходя из дома, нечаянно рассыпала мешочек с магическими костями, что они мне там предсказали? «Не делайте поспешных выводов. Все не так просто, как вам кажется». Вот-вот, все действительно не так просто, как мне казалось…

Я достала из холодильника бутылку коньяка, налила себя немного в рюмку и залпом выпила. Как ни странно, но это подействовало на меня отрезвляюще, а чашка крепкого кофе и вовсе привела меня в состояние дееспособности. Уже точно отдавая себе отчет в происходящем, я прошла в ванную, тщательно смыла макияж, потом переоделась в свою привычную одежду – свитер и джинсы. Ну, вот, теперь я снова Таня Иванова.

Я глянула на часы – начало шестого. Скоро должна прийти Элеонора Брутская. Я прошла к окну и остановилась. А может, она не придет? Может, ей уже сообщили о смерти Павла, и тогда… Стоп! Нужно взять себя в руки и все обдумать… Я еще раз измерила комнату шагами и снова вернулась к окну. Да, я видела машину, на которой приезжал убийца. Я была там в тот момент, когда все произошло. Паша умер у меня на руках. Но об этом я буду молчать, по крайней мере, Норе нельзя говорить ни слова. Для нее мое расследование закончилось сегодня, когда я позвонила и договорилась с ней о встрече… Мне ведь совсем не нужна репутация частного детектива, у которого под носом совершают убийство, а он и ухом не ведет. А если следствие каким-то образом выйдет на меня? Хотя нет, такого варианта развития событий я вообще не допускаю. Во-первых, ночному клубу «Мигрель» тоже незачем ввязываться в криминальные дела, даже если и пройдет слух об их особых услугах для состоятельных дамочек, наверняка руководство будет открещиваться от всего. А во-вторых, я предприняла все, чтобы никто и никогда не угадал под образом светской львицы, решившей скоротать досуг в компании красивого мужчины, Танечки Ивановой. Так что на этот счет тоже можно быть спокойной. Но все же о желтом «Ягуаре» обязательно нужно будет дать знать. Есть у меня связи в правоохранительных органах, через которые можно довести до следственной группы, которой поручат расследование убийства Павла, эту информацию. «Да, пожалуй, это будет лучший вариант того, что я могу сделать!» – приняла я окончательное решение.

Но ни в шесть, ни в семь часов Нора так и не объявилась – она не позвонила, не пришла, и я тщетно сидела на кухне, ожидая ее и от нечего делать глотая крепкий кофе. Заветный звонок в дверь раздался только в начале одиннадцатого, когда я со словами: «Утро вечера мудренее», собралась отправиться спать.

На пороге стояла моя клиентка. По ее виду я сразу поняла – ее уже оповестили о случившемся.

– Извините, что так поздно, – начала она. – Но произошло ужасное… Пашу убили…

На последней фразе голос женщины дрогнул, и она расплакалась.

– Нора, успокойтесь. Проходите и все объясните.

Глотая слезы, госпожа Брутская переступила порог. Потом я провела ее на кухню, усадила за стол и заставила выпить стакан воды.

– Пашу убили… – снова выдавила она из себя уже более ровным голосом.

– Как? – Я старалась держаться выбранной тактики поведения. – Я только вчера с ним виделась…

– Это произошло сегодня вечером. Мне позвонили и сказали об этом, когда я уже собиралась идти к вам… Таня… – Нора схватила меня за руку и быстро-быстро начала говорить: – Таня! Я же вам говорила, что мой сын ввязался в какое-то грязное дело… И вот… Я как чувствовала, что это до добра не доведет! Квартира, деньги! Откуда у него все это было? Его впутали во что-то криминальное, а теперь убили… Я уверена в этом! А в милиции совсем не хотят заниматься этим делом! Я уже была у следователя! Я так поняла, все материалы сдадут в архив! У них нет ни улик, ни свидетелей! Только анонимный звонок! Но звонили из таксофона… Таня, вы сказали мне, что все узнали об этой чертовой работе Павла?!

– Да, – кивнула я.

– Расскажите мне! Я должна знать!

– Нора… Я не думаю, что причина убийства Павла в его работе…

Женщина вопросительно на меня уставилась:

– Почему? Я же вам говорила… Квартира… Машина… Деньги… И он ничего… НИЧЕГО… у меня не брал… Откуда бы у него все это взялось?

Госпожа Брутская отчего-то пребывала в четкой уверенности, что в нашей стране больших денег честным трудом не заработать никак. И, надо заметить, доля правды в этом была.

– Нора, да, у него все было, но…

– Что?

– Понимаете, ваш сын работал в ночном клубе, – сдалась я.

– ?

– Да, в ночном клубе.

– Этого не может быть… – истерично засмеялась моя клиентка. – Вы хотите сказать, что в клубах так много платят? Или он был его хозяином?

– Нет. Павел был сотрудником, правда, – я замялась, подбирая подходящие слова. – Правда, не совсем обычным.

– Говорите!

– Он сопровождал состоятельных дам на всевозможные мероприятия, проводил с ними досуг… Все его клиентки были очень богаты, одиноки, они щедро одаряли Павла. Отсюда и квартира, и все остальное.

– Вы хотите сказать, что мой сын… – захлебнулась словами Нора.

– Да.

– Он… Мой Павлуша?.. А-а-а…

Женщина закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд. Я вскочила со стула и начала суетиться возле нее. Воды, успокоительного, валерьянки – в конце концов, я влила в свою несчастную гостью рюмку коньяка, и только тогда она затихла.

– Я не верю… – простонала женщина, прикладывая к опухшим глазам платок.

– Нора, я вас не обманываю. У меня есть запись разговора с Павлом, где он сам во всем признается. Не знаю, кому и чем он помешал, но маловероятно, что причиной убийства была его работа. Посудите сами – все его клиентки были дамами в возрасте – иные в заведение такого толка и не ходят. Неужели солидная дама возьмется за пистолет… Да и для чего? Из ревности? Едва ли… Недоброжелателя стоит искать в другой стороне.

– Это ужасно… – не унималась несчастная мать. – Мой Павлик… Он не мог… Зачем ему это было нужно? У него же все было! Я делала для него все! Какой ужас…

– Нора, что было, то было.

– А что, если об этом узнают в милиции? – снова схватилась за сердце Брутская. – Они раструбят об этом на весь город! Ко мне набежит толпа журналистов… Уже представляю эти заголовки: «Сын Элеоноры Брутской – в прошлом известной театральной актрисы – сотрудник клуба интим-услуг»!

– Нора, вы драматизируете, – попыталась я прервать поток речей. Но куда там… Госпожу Брутскую было уже не остановить.

– Кошмар! Это позор для всей нашей семьи! А наша семья… Фамилия Брутские всегда была известна. Вы знаете, кем был мой дедушка? – Нора схватила меня за руку. – Знаете? Он был известным ученым, его приглашали читать лекции за границу! А моя дочь? Да, у меня еще есть младшая дочь! Она живет в Павловске. Девочка пошла по моим стопам, тоже поступила в театральное училище, а теперь ее пригласили поработать в труппу к самому Глебу Захарову! Что будет с ней? Ах, Павел, Павел… Что же он наделал? Зачем ему это было нужно… Ведь я давала ему все! – причитания пошли по накатанной дорожке.

– Вам нужно успокоиться, прийти в себя.

– Нет, вы не понимаете. Если кто-нибудь узнает, что мой сын… Этого нельзя допустить!

– Насколько я знаю, милиции ничего не известно о существовании ночного клуба, в котором работал Паша.

– Таня, вы должны мне помочь!

– Что? Я? Но чем я могу вам помочь?