Черная принцесса

– Я тоже на это надеюсь, – пробурчала Вероника в сторону, пока Надя открывала дверь.

– Подождите минутку, – окликнула я Надю.

– Да? – обернулась та.

– Если вы не против, я хотела бы немного поговорить с вами. Кстати, могу довезти вас до дома – я на машине.

Надя переглянулась со своим кавалером, после чего ответила:

– Ну хорошо, пойдемте.

– Только одну минуту подождите меня на улице, я сейчас выйду, – попросила я.

Когда мы с Вероникой остались одни, я, уже надевая пальто, сказала:

– Вероника, вас могут вызвать в милицию, и вы должны быть к этому готовы. И еще. Дайте мне, пожалуйста, адрес вашего общежития, где вы будете жить.

Вероника нахмурила брови при упоминании общежития, но адрес написала. Я взяла его, попрощалась с девушкой и вышла на улицу. Надя и ее спутник стояли возле моей «девятки» и что-то тихо обсуждали. Вид у Нади был удрученный, жених ее успокаивал, держа за руку. Я подошла к ним и предложила сесть в машину. По дороге к дому Милентьевых я сказала:

– Надя, у меня к вам будет просьба. Завтра же похороны, да?

– Да, в двенадцать часов, – кивнула Надя.

– Я понимаю, что время для этого не совсем подходящее, но его и так мало. Одним словом, я бы хотела заехать к вам завтра ближе к вечеру и познакомиться с членами семьи. Вы не возражаете?

– Да нет... Не знаю, как мама... – Надя повернулась к своему спутнику и вопросительно посмотрела на него.

– Я думаю, – кашлянув, заговорил тот немного взволнованно, – что если Валентина Михайловна специально наняла частного детектива, то она не станет противиться его работе. Только... вряд ли члены семьи смогут пролить свет на это дело. Это мое мнение.

– Кстати, вас я тоже попросила бы присутствовать, – чуть улыбнувшись, сказала я. – Простите, не знаю вашего имени.

– Сергей, – торопливо сказал музейный работник и протянул мне руку. – Сергей Лаврентьев.

Я про себя охарактеризовала Сергея Лаврентьева как человека интеллигентного, застенчивого, не очень уверенного в себе и несколько нервного. Он волновался, разговаривая со мной, говорил быстро, слегка заикаясь, и при этом смущался.

«А говорят, что сходятся противоположности, – отметила про себя я. – Валентина Милентьева охарактеризовала свою дочь тоже как человека неуверенного в себе и застенчивого». Однако вслух я сказала совсем другое:

– А вы можете мне сказать хотя бы примерно, где находились члены вашей семьи вечером шестого и ночью седьмого?

– Ой, этого я не знаю, – покачав головой, протянула Надя. – Мы были вместе с Сергеем, я ночевала у него... Только сегодня утром позвонила мама и рассказала о том, что случилось.

– Понятно. Надя, а как вы узнали о том, что в квартире, которая теперь принадлежит вам, живет Вероника Балашова? Вы знали о ее отношениях с вашим отчимом раньше?

– Нет, я обо всем узнала только сегодня. – Голос Нади зазвучал суше. – Никогда не думала, что отец сможет позволить себе такое. А узнала я об этом тоже от мамы. Я сказала, что нужно бы на днях съездить и предупредить людей, которые там живут, о том, чтобы подыскивали другую квартиру. Я хотела поговорить по-хорошему, дать им, скажем, месяц сроку... Я же понимаю, что трудно вот так сразу съехать с квартиры. И тут мама стала меня отговаривать, сказала, что сама этим займется. Ну, и меня это насторожило, и я стала спрашивать у нее, в чем дело. Она помялась, но потом все же сказала, что там живет любовница отца. И тут меня просто взорвало! А особенно поведение матери. Как она могла это терпеть? Я вспылила и сразу помчалась сюда, даже дела похоронные отложила – так была возмущена. А дальше вы сами все видели...

– Да, видела, – согласилась я. – И вы действительно собираетесь завтра туда въехать?

– Да нет... – призналась Надя. – Я пока у матери останусь, зачем ее бросать в такое время? Просто я хочу, чтобы эта девица поскорее убралась оттуда, вот и все. А вот и наш дом. – Надя показала левой рукой на элитный десятиэтажный дом необычной архитектуры.

– Ну что ж, спасибо за предварительную беседу, – поблагодарила я. – До завтра.

Сергей и Надя вышли из машины, и я поехала домой. На похороны я идти не собиралась. Мне не раз приходилось соглашаться расследовать убийство еще до того, как жертва была похоронена. И я по опыту знала, когда мое присутствие на похоронах сможет помочь в расследовании. Сейчас была не та ситуация. Так что мне оставалось просто отдыхать весь остаток сегодняшнего вечера, а также половину завтрашнего дня. Что поделаешь – за работу я пока никак не могла приняться.

Собственно, вечер получился примерно таким, на какой я и рассчитывала. Вернувшись домой, я выслушала несколько телефонных поздравлений с Женским днем – естественно, от мужчин. Выбрала приглашение одного из них поужинать вместе, затем отправиться в боулинг, затем... В общем, предложенная развлекательная программа была обширной. И в целом я осталась довольна проведенным вечером, перешедшим в ночь. Я знала, что на следующий день могу отсыпаться хоть до обеда, поэтому совершенно не следила за временем.

* * *

На следующий день, отоспавшись как следует, я наполнила ванну и пролежала в ней около часа. Потом взбадривалась крепким кофе, завтракала, хотя для среднестатистического человека уже наступило время обеда... Одним словом, до вечера была предоставлена сама себе. И подумала, что пришло время обратиться к моим гадальным косточкам, без помощи которых не обходится ни одно мое дело. И даже в личных вопросах кости помогают найти ответ. Это три двенадцатигранника с выбитыми на них числами, которые я хранила в коричневом замшевом мешочке. Если рассыпать их, то на верхних гранях выпадают определенные числа. Из них складывается комбинация чисел, а к каждой из них есть свое толкование. Я почти все толкования знаю наизусть.

Немного покатав кости на ладони, я рассыпала их по дивану, чтобы хотя бы примерно знать, к чему мне быть готовой в процессе расследования смерти Виталия Милентьева.

13+30+2. Это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий – ни к прошлому, ни к людям, ни к Богу, ни к судьбе.

Вот что сказали мне кости с помощью своих чисел. А так как я не думала о ком-то или о чем-то конкретно, то означало, что их предсказание относится к расследованию в целом. То есть в конце концов я разоблачу чьи-то неблаговидные поступки. В сущности, это и так понятно: убийство никак не назовешь благовидным поступком. Правда, это может означать еще и то, что убийца отравил Виталия Милентьева не из «благородных побуждений». Но главное, что меня порадовало, – я все-таки доберусь до истины. Собственно, я и так в этом практически не сомневалась, но поддержка магических костей прибавила мне уверенности.

Ближе к пяти часам я отправилась к Милентьевым домой. Нажала на кнопку домофона и стала ждать.

Открыла мне сама Валентина Михайловна, одетая в строгое черное платье.

– Здравствуйте, Татьяна, проходите, – тихо пригласила она меня. – У нас только что закончились поминки, все посторонние разошлись. Остались лишь близкие... Вот как раз со всеми членами семьи и познакомитесь. Все наверху.

Через открытую дверь в просторную комнату на первом этаже я увидела двух довольно молодых женщин, которые убирали посуду со стола.

– Это женщины, которых я наняла на сегодня для помощи по дому, Оксана и Алена, – пояснила Валентина Михайловна, увидев мой вопросительный взгляд. – Все-таки хлопот много, пришлось позвонить в фирму и пригласить их.

– А Константин Коршунов тоже у вас? – поднимаясь по лестнице на второй этаж, спросила я.

– Нет, к сожалению, он поехал домой – его жена плохо себя почувствовала. А потом он собирался еще на работу заехать. Но я сказала ему о вас, и он согласен принять вас в любое время. Только лучше ему предварительно позвонить, чтобы он был дома, я ведь давала вам его номер... – говорила Валентина Михайловна, идя впереди.

Она повернула с лестницы направо, и мы оказались в длинном коридоре с несколькими дверями. Милентьева толкнула одну из них и сделала мне приглашающий жест. Я прошла в большую квадратную комнату, в которой было довольно много народа. В первую очередь я заметила уже знакомых мне Надю и Сергея Лаврентьева и кивнула им. Надя была одета в длинную свободную голубую шерстяную кофту с пуговицами, в которую все время куталась, словно мерзла, и в серую юбку длиной чуть ниже колен. На Сергее были серый свитер и черные брюки. Энергичная женщина лет пятидесяти с небольшим, крепкая, с короткой стрижкой, в брюках и синем джемпере сидела немного поодаль от всех, с сигаретой в руке, и громко говорила:

– Вы все вот меня не слушаете, а я вам точно говорю, что это девка та его убила! Она, она, вот посмотрите! И я считаю, что нужно в милицию о ней сообщить! А то Валя стесняется чего-то, молчит... Это не ей, а ему стесняться надо было раньше, и да и девке этой! Завел!

– Тетя Галя, не надо, пожалуйста, – тихо, с укором сказала совсем молоденькая голубоглазая девушка в синих джинсах, со светлыми прямыми волосами, распущенными по спине. Она была очень похожа на Валентину Михайловну, только лицо ее было более выразительным и ярким.

«Видимо, это младшая дочь Милентьевых, Марина», – сделала я вывод.

Еще в комнате присутствовал молодой парень, тоже довольно симпатичный и мало похожий как на Надю, так и на Марину. У него были темные волосы и карие глаза. В лице присутствовало что-то от Валентины Михайловны, но в целом оно было все же другим. Он был одет в черную джинсовую рубашку и джинсы. Взгляд его был нахмуренным и неодобрительным. После реплики Марины он подошел к ней и, положив ей руку на плечо, успокаивающе похлопал. Я решила, что это сын Валентины Михайловны от первого брака Алексей.

– Вот, познакомьтесь – это Татьяна Александровна Иванова. Таня, садитесь вот сюда, – проговорила Валентина Михайловна и показала на широкое кресло возле окна, с которого было видно всех находившихся в комнате. – Она согласилась помочь нам в этом деле... – К концу этой фразы голос ее дрогнул.

– Ох, уж и не знаю, чем вы сможете тут помочь-то, – качая головой, сказала женщина, которую Марина назвала «тетя Галя», – видимо, сестра Валентины Михайловны. – В милицию надо идти и все рассказывать.

– Да подождите вы, тетя Галя, – раздраженно вступил в разговор парень. – Человек только вошел, а вы уже со своими комментариями. Мы даже не представились. Меня зовут Алексей, это моя сестра Марина, с Надей и Сергеем вы, как я понял, уже знакомы, а это...

– А меня зовут Галина Михайловна Нежданова, – вылезла вперед тетка, затушив сигарету. – Я сестра Вали. И я вовсе ничего против вас сказать не хочу, вы поймите правильно... Просто я считаю, что они все зря молчат. Девица скорее всего Виталю-то и убила, а они молчат, получается, что ее покрывают! Вы вот, как частный детектив, что скажете?

– Если я вас правильно поняла и речь идет о Веронике Балашовой, то тоже считаю, что милиции надо бы сообщить о ее существовании. Хотя я общалась вчера с этой девушкой и у нее, похоже, стопроцентное алиби на время смерти Виталия Алексеевича. Но это, конечно, нужно проверить, и лучше всего, если это как раз сделает милиция. Если вы не возражаете, я могла бы сообщить об этом сама своим давним друзьям в милиции, а они потом передали бы результаты проверки.