Смех сквозь слезы

– А где работал Ласточкин? – задала я очередной вопрос.

– У него была своя фотостудия, – с пренебрежением бросил Майоров. – Но, надо заметить, все фотографии у него не представляли собой ничего стоящего.

Я призадумалась. С одной стороны, дело выглядело заманчивым. Как я уже сказала, в глубине души оно меня заинтересовало. То, что я сказала Майорову по поводу совпадений, было спонтанным. Интуиция подсказывала мне, что все перечисленные Аркадием Александровичем события взаимосвязаны. Однако была и другая сторона медали. Во-первых, завтра праздник, и, худо-бедно, я собиралась его отпраздновать, а во-вторых, мне совсем не импонировал Майоров.

– Так вы согласны? – нетерпеливо спросил он.

Я еще раз взвесила все «за» и «против», и профессиональный инстинкт взял верх.

– Согласна, – выдохнула я. – Когда приступать?

– Сейчас. – При этих словах Майоров поднялся с кресла.

– Что, сию секунду?

– Да. Если вы не против, мы можем поехать в театр прямо сейчас. Сегодня как раз спектакль, и Ольга наверняка уже там. Я познакомлю вас, и вы приступите к своим обязанностям.

Я колебалась недолго.

– Хорошо. Я только переоденусь и соберу необходимые вещи.

– Ну вот и замечательно. – Майоров снова достал сигареты. – А я пока покурю.

– Будете ждать меня на улице? – с надеждой в голосе спросила я.

– Да нет, я, знаете ли, лучше здесь. – И он щелкнул зажигалкой, прикуривая.

Непробиваемый тип.

Как правило, мои сборы ограничивались необходимым запасом париков, коробки с гримпринадлежностями и прочими атрибутами, требуемыми для изменения образа. Да, в душе я была актрисой похлеще десяти Майоровых, вместе взятых. Во мне сидело более двух дюжин образов, которые я могла принимать, когда того требовала ситуация. Благодаря этому я даже заслужила кличку Хамелеон. Переход из одного внешнего образа в другой являлся частью моей методики работы. И частенько это приносило фантастические результаты.

Упаковав все необходимое в большую сумку, я вернулась к Аркадию Александровичу.

– Я готова.

– Вы собираетесь в театр в таком виде? – изумился он, оценив мой спортивный прикид.

– К вашему сведению, Аркадий Александрович, я еду на работу, а не развлекаться.

– Да, конечно. Это ваше право, – согласился он и, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на моем журнальном столике, добавил: – Поехали.

Я оставила тете записку, пообещав обязательно позвонить при первой возможности, и спустилась вслед за Майоровым на улицу.

У подъезда красовался белоснежный «Мерседес». Еще прежде чем мы подошли к нему, я ни на секунду не усомнилась, что передо мной автомобиль Аркадия Александровича. Так оно и оказалось. Майоров галантно распахнул дверцу, и я нырнула в салон. Он сел за руль.

Пока мы ехали к Андреевской площади в театр с экстравагантным и странным названием «Крейзи», я решила не терять времени даром и выяснить кое-что о самом Майорове от него самого.

– А почему вы разводитесь, Аркадий Александрович? – задала я невинный на первый взгляд вопрос. – Из-за Тимирбулатовой?

Он ответил не сразу. Видимо, обдумывал, как лучше ответить. Неизменная интуиция подсказывала мне, что господин Майоров еще тот фрукт. Он всего не скажет.

– Не только, – сказал он. – Мои отношения с Натальей и так неизбежно шли к разводу.

– Не сошлись характерами, да?

– Не повезло, – хмыкнул он. – Мне вообще в этом плане не везет.

– В каком плане?

– Семейная жизнь не складывается. – Майоров вел машину не спеша, как бы подчеркивая свое величие. – Что я только не делал, какие усилия не прилагал, а все как в трубу!

– Вы же любите другую женщину, – напомнила я.

– Ну и что? Любовь – это одно, а семья – это совсем другое. Я эти две вещи предпочитаю не путать.

– Может, оттого и не складывается семейная жизнь? – предположила я.

– Глупости, – уверенно сказал он. – До встречи с Ольгой было то же самое.

– А дети у вас есть?

– С Наташкой-то? – переспросил он. – С Наташкой нет.

Странная формулировка. Я решила слегка углубить эту тему.

– А с кем есть?

– У меня дочь от первого брака, – проинформировал меня он.

– Ах, вот оно что! – рассмеялась я. – Так, значит, процесс развода для вас не в новинку?

– Значит, так, – легко согласился он.

– И сколько же у вас было браков?

– Вот именно браков, – подхватил Майоров. – Хорошее дело, Женечка, браком не назовут.

– Так сколько? – не отставала я.

– Два, конечно.

– Почему «конечно»?

– Так я вроде бы еще не такой уж и старый, а? – Он игриво подмигнул мне правым глазом.

Заигрывает, что ли? Не так давно он заливал мне, что безумно влюблен в Олечку Тимирбулатову. Нехорошо, Аркадий Александрович, нехорошо.

– А дочери вашей сколько сейчас лет?