Таланты и покойнички

Борисюк с Маркеловой переглянулись, и Вениамин Сергеевич, откашлявшись, смущенно произнес:

– Дело в том, что Юля… Ну, в общем, она представительница некой профессиональной организации.

– Как это понимать?

– Ну, некоторые женщины, а их сейчас все больше и больше, рассматривают отношения с мужчинами как профессию.

– Она проститутка, что ли? – не выдержала я.

– Да. Понимаете, Кирилл был очень интересным творческим человеком, и…

– Богема и разврат всегда лежали рядом, – прервала я его.

– Ну вот видите, вы все поняли. Словом, она пришла с работы, открыла дверь квартиры, прошла в комнату, а там – хладный труп. Вызвали милицию, все осмотрели, возбудили дело, в общем, все, как полагается…

– И пришли к выводу, что передозняк, – со вздохом заключила Маркелова.

– Но не принимал Кирилл наркотики, не принимал! Не его это дело, понимаете, не его! – выкрикнул Борисюк.

– Я не глухая, все слышу, – оборвала я разволновавшегося продюсера.

– Надо еще сказать и о том, что накануне, двадцать третьего, Кирилл вернулся домой абсолютно пьяным, – подала голос Маркелова. – Вы понимаете, мужской праздник, все такое… Юля тогда как раз собиралась на работу, а он пришел и еле дополз до дивана.

– Да, именно так, – кивнул Борисюк. – Когда я часов в восемь вечера приехал к нему, он был никакой.

– Вы были у него накануне вечером?

– Мы договаривались обсудить кое-какие дела, причем именно он настаивал на встрече. Но что-либо делать и говорить он был не в состоянии. Я спросил его, как он себя чувствует, но, кроме невнятного мычания, добиться от него ничего не смог.

– И вы уехали?

– Да.

– А Юли в этот момент дома не было?

– Нет, когда я вошел, она уже стояла одетой в дверях.

– Итак, убедившись в том, что Дементьев невменяем, вы уехали домой?

– Ну да… Никто же не подозревал, что так все получится, – стал оправдываться Борисюк. – Я подумал, что Кира скоро проспится и продолжит праздновать, он накануне мне говорил, что к нему кто-то должен прийти. Но кто конкретно, я не знаю. Он с какими-то друзьями любил вызывать девочек из контор. А я, сами понимаете, человек женатый, мне нужно было ехать домой…

Борисюк снова выразительно стрельнул глазами на Маркелову.

– И что происходило в квартире после вашего отъезда, вы не знаете…

– Не знаю, – сокрушенно покачал он головой.

– А где теперь проживает Юля?

– Вот это, кстати, сложный вопрос. Найти ее сейчас не представляется возможным.

– Почему?

– После смерти Киры она съехала, и никто не знает куда.

– Ну, наверное, туда, где она жила раньше, – высказала я предположение.

– Если это так, то это очень далеко, где-то в Ярославской области, – угрюмо заметила Маркелова.

– То есть она нездешняя?

– Да, не знаю уж, каким образом они познакомились с Кирой, но жила она у него примерно с месяц, он по доброте душевной пошел навстречу девчонке, которой негде было приткнуться. И ему было хорошо, – Борисюк чуть-чуть подвигал тазом в кресле, – и ей неплохо.

– А милиция все эти обстоятельства выясняла?

Борисюк посмотрел было на меня, как на идиотку, и махнул рукой:

– Кому это надо? Они шприц нашли? – нашли. Отпечатки пальцев его? – его… Чего же еще? Все и так ясно – передозняк.

– Что Кирилл не принимал наркотики – я уже знаю, – торопливо заявила я, упреждая гневные сентенции гостя. – Лучше подумайте, что вы еще можете добавить к сказанному.

Борисюк пожал плечами, немного подумал и проронил:

– Пожалуй, больше ничего.

– Вы сами кого-нибудь подозреваете?

– Конкретно – никого, – ответил он, покачав головой.

– А вы? – спросила я Маркелову.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Я знала Кирилла не так хорошо, чтобы делать какие-то скоропалительные выводы.

– Но ведь Вениамин Сергеевич утверждал, что и он, и покойный Дементьев сходились в том, что были в вас влюблены…

Маркелова чуть улыбнулась и вдруг воскликнула:

– Ну почему же надо все понимать так дословно, так брутально!

– Как-как? – переспросила я.

– Брутально – это словечко из лексикона Кирилла, – грустно пояснил Борисюк. – Он применял его ко всему, что имело отношение к тупости, буквальности, черно-белости, если хотите.

– Да, он, наверное, любил меня, – вдруг став серьезной, призналась Маркелова.

– А вы его нет?