Коварство дамы треф

– А то! – шмыгнула носом темная фигура.

Она маячила в густой тени, которую отбрасывали растущие вдоль дороги деревья, и при других обстоятельствах я бы не смогла точно описать человека, с которым говорила сейчас. Но мне не раз доводилось пересекаться с ним днем, так что я отлично знала, что передо мной Пашка-малой – так прозвали этого десятилетнего оборванца местные кутилы. Он был сыном посудомойки из «Темной стороны» и, пока мамаша натирала до блеска рюмки и стаканы, тоже не терял времени даром и зарабатывал деньги как мог: выполнял разные поручения завсегдатаев игорного клуба, мыл машины за мелкую купюру, а может, и чем почище промышлял – этого уж точно сказать не могу.

При первом же посещении «Темной стороны» я завела с мальчишкой близкое знакомство: мило улыбнулась ему, промурлыкала: «Не в службу, а в дружбу», – и для укрепления дружбы сунула пацану пятисотрублевую купюру. Сегодня моя ставка наконец-то должна была сыграть.

– На какой машине он был? – быстро спросила я своего малолетнего информатора.

– Приехал около двух часов ночи на серебристой «Мазде». На ней же и уехал буквально десять минут назад.

– В какую сторону поехал?

– По Азина, – махнул рукой пацаненок в темноту и добавил с ухмылкой: – Да только вряд ли он далеко уехал.

Вот оторва!

– Знаешь, где он остановился?

– А то! Я все ладно устроил – авось не в первый раз. Он с такой поломкой дольше одного квартала уехать не смог. Кукует сейчас небось на Барнаульской.

Я не стала уточнять, откуда у мальчишки такой богатый опыт по части поломки чужих машин. Пацан сказал – пацан сделал, и по уговору ему полагалось вознаграждение за труд, пусть даже и не очень-то праведный. Поэтому я без лишних разговоров выудила из портмоне пару новеньких купюр:

– Спасибо!

– Вы того… Обращайтесь, если что еще надо будет. Я завсегда, – отрапортовал Пашка-малой и бесшумно исчез. Скорее всего, на сегодня он получил достаточно, чтобы отправиться восвояси.

Да и мне пора было поспешать. Подгоняемая нетерпением и порывами холодного ветра, я добежала до своего «фолька», запрыгнула в салон и тут же вдавила в пол педаль газа. Шины вжикнули по мокрому асфальту, машина ухнула в лужу и задом выехала на проезжую часть. Я крутанула руль резко влево, потом вправо, взяла нужный курс и погнала вниз по улице.

Пашка-малой не подвел: я заприметила серебристо-серую «Мазду» уже издалека – точно как он и говорил, на ближайшем перекрестке. Обездвиженная машинешка замерла у обочины, аккурат под фонарным столбом. Дверца со стороны водительского сиденья была распахнута, вздыбленный капот подпирал щиток, а водитель сгорбился над металлическим нутром своего четырехколесного друга. Он даже не поднял головы, когда я, сбавив скорость до минимума, подрулила к нему: засучив рукава пальто, Кронштадтский пытался реанимировать свою машинку. «Зря стараешься, Пашка свое дело знает!» – мысленно усмехнулась я, поравнялась с «Маздой», опустила стекло и пригнулась к рулю, выжидая момент, когда неудачливый автолюбитель заметит меня. Но Кронштадтский продолжал возиться с проводками и прочими премудростями иностранного автопрома и на подмогу явно не рассчитывал. Я коротко посигналила. Не разгибая спины, он бегло глянул в мою сторону.

– Нужна помощь? – как можно дружелюбнее спросила я.

– Спасибо, сам, – отозвался Кронштадтский, повыше закатал рукава пальто и снова погрузил руки внутрь капота.

То ли он не узнал меня, то ли не пожелал общаться с девицей, которая недавно обобрала его до нитки. Но не для того же я затевала весь этот спектакль и вообще две недели подряд рыскала по всем злачным местам Тарасова, чтобы теперь просто сдаться и укатить восвояси! Придется действовать более решительно, если не сказать нагло.

Я нацепила на лицо специально заготовленную для такого случая непринужденную улыбку и выпорхнула из авто:

– Да брось, давай помогу! Ночь на дворе, дорога эта не особо проездная, ты следующую попутную машину до утра можешь ждать. А на то, чтобы вызвать эвакуатор, денег у тебя, как я понимаю, не осталось…

На этот раз Кронштадтский удосужился выпрямиться и окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног, а потом обратно. Когда его глаза остановились на уровне моих, он наконец ответил:

– Ну если ты в машинах разбираешься так же хорошо, как в картах…

Грубиян! А может, он просто догадался, что у меня было четыре туза в рукаве? Да нет, откуда бы…

Стараясь не терять дружелюбного тона, я продолжала:

– Может быть, в машинах я разбираюсь и не очень хорошо, но кое-чем точно помогу.

Кронштадтский демонстративно развел руками и посторонился. Минут пятнадцать я самозабвенно возилась в грязных внутренностях иномарки, потом скомандовала:

– Садись за руль и жми на газ!

Незадачливый автолюбитель кивнул и сделал то, что было велено. Машина с натугой заурчала, зафыркала, но с места не тронулась. Пашка действительно ладно сработал! Надо было ему, умельцу, побольше деньжат отсыпать. Через полчаса я уже по локоть вывозилась в грязи, а мой новый знакомый, растрепанный и злой, привалился к дверце своей несчастной машины и констатировал:

– Кажется, все зря.

– Похоже, что мотор вышел из строя. Теперь только новый ставить.

Кронштадтский неопределенно махнул рукой – то ли досадовал, то ли принял эту новость как данность.

– Хочешь, оставлю денег на эвакуатор? – предложила я ему, как старому приятелю.

– Да брось!

– Потом вернешь, – улыбнулась я.

Мой собеседник ответил вялой улыбкой.

– На самом деле мне недалеко идти, просто не хотел бросать тачку посреди дороги. Здесь такой райончик…

– Так давай довезу!

– Дойду…

– Дождь начинается. Куда ты пойдешь в такую погоду?

На улице и в самом деле начал моросить реденький дождик, небо побледнело, а кое-где в окнах окрестных домов зажегся свет. Теперь я могла получше рассмотреть лицо своего нового знакомого. Загадочный высокий брюнет оказался обычным мужчиной, хотя и не лишенным определенной привлекательности, но сильно уставшим, в измятой рубашке и выпачканном в грязи пальто. Встретив его при других обстоятельствах где-нибудь в кафе или просто на улице, я ни за что бы не подумала, что передо мной фантастический игрок.

– Может быть, ты из принципа не садишься в машину к девушке, которая обыграла тебя в карты? – насмешливо поинтересовалась я.

Кронштадтский скривил губы в ухмылке:

– Если тебя не смущает, что я перепачкаю тебе машину…

– Думаю, я сейчас выгляжу не лучше, – отозвалась я, запрыгивая за руль и заводя мотор. – Садись скорее, а то дождь усиливается.

Когда мой недавний противник устроился рядом, я спросила:

– Куда ехать?

– Подбрось до Гвардейской, а дальше я сам.

Я кивнула, нажала педаль газа, и «фольк» с пронзительным ревом рванул вперед, преодолевая тугую завесу дождя.

– Так как ты говоришь тебя зовут? Женя? – спросил вдруг Кронштадтский. И добавил: – А я Антон.

Я невольно расхохоталась.