Визит с того света, или Деньги решают не все

– Мы с Грегом ужин приготовим.

– Не сметь! – категорически заявила Марина, застегивая куртку. – Тебе нельзя много двигаться, ты сегодня свое уже отшевелился. Так что ложись и лежи, а я разберусь и с обедом, и с ужином. Я серьезно, Джек!

– Да понял, понял…

Коваль на всякий случай погрозила ему кулаком и закрыла за собой дверь. Хохол тяжело вздохнул и поплелся в спальню, вдруг почувствовав странную слабость в ногах.

Она вела машину по трассе в сторону Лондона и ловила себя на том, что нервничает. Раньше, когда она ездила встречать Ветку, такого чувства не возникало, а сегодня всю дорогу ощущала странное состояние, когда подрагивают пальцы, сжимающие руль, а внутри неприятный холодок и беспокойство. «Зачем она прилетела, почему не предупредила? Ведь знает, что я ненавижу такие сюрпризы, да меня, в конце концов, просто могло не оказаться в Англии. Мы могли улететь на Кипр, в Черногорию – да куда угодно!» Мысли тоже нервировали, и Марина включила радио, найдя музыкальную волну и выкрутив ручку громкости до отказа. Салон заполнился музыкой, и Коваль почувствовала, что ее немного отпустило. Нужно было сосредоточиться и продумать линию поведения с подругой. Но сперва нужно все-таки попытаться выяснить причину, по которой Ветка вдруг заявилась в Англию. «Что ей нужно от меня? Бес отлично знает, где меня искать, это плохо, конечно, но не смертельно – я в состоянии противостоять родственничку. Да, те бумаги, что лежат у меня в сейфе, сейчас, когда он уже не мэр и вообще в бегах, мало что меняют, но на хороший скандал их вполне хватит. Как хватит и информации о том, что он жив-здоров, для тех, от кого он прячется. И я даже понимаю, что при правильном подходе Мишка Ворон мне поможет и не заставит светиться. Но вот к чему Ветка сюда летит, к чему?! Что ей надо? Неужели Гришка опять какую-то хитрушку задумал и решил с Веткиной помощью реализовать? Не думаю, что Ветка стала бы ему в этом помогать. Тогда – что? Есть, конечно, вариант, что она что-то узнала и теперь хочет со мной поделиться, но призрачный совсем. Она и против мужа не попрет – не дура же. Хотя Бес может и не знать, куда она улетела…»

Бросив взгляд на спидометр, Марина ахнула, поняв, что сильно нарушила скоростной режим и явно уже попала под прицел пары камер видеонаблюдения. Придут штрафы, Хохол будет орать – она обещала ему не гонять…

Сбросив скорость, она вполголоса выругалась, но поехала в дозволенном режиме. «Я совсем разучилась ездить, чувствую себя за рулем как стажер со сроком вождения в три месяца», – раздраженно думала Марина, вглядываясь вперед. Все-таки эта страна никак не подходила ей по темпераменту, и с каждым годом Коваль ощущала это все острее.

– Как же я хочу оказаться дома, хоть на час, просто воздуха вдохнуть, – пробормотала она, обгоняя еле плетущийся автобус, – нормально проехаться на машине с нормальным движением, а не чувствовать себя вылетевшей на встречку! Как же меня все тут задолбало!

Мысли ее переключились на предстоящую поездку. Каким-то шестым чувством Марина поняла, что думать об этом при Ветке нужно осторожнее – кто знает, что на уме у ведьмы, любившей все и про всех знать. А вот это как раз Коваль хотела скрыть от подруги – чем меньше народа «в теме», тем проще. «Мне бы только Машку вывести из этой непонятной ситуации, больше-то там и делать нечего. Ну, отдохну, развеюсь, узнаю, что у Ворона стряслось, – и домой. Женька еще не совсем здоров, ему лежать надо, отдыхать и не нервничать, а если меня не будет рядом, то он, разумеется, начнет себя изводить подозрениями и беспокойством».

Вычислить, каким рейсом и откуда прилетела Ветка, Марина не смогла. Список был длинным, самолеты садились с минимальным промежутком, и она проследила момент, когда Ветка с чемоданом появилась из зоны прилета. Коваль испытала легкую досаду – не любила, когда что-то шло не по ее плану. Виола выпустила из руки ручку чемодана и кинулась ей навстречу. Обнявшись, они постояли пару секунд, и потом Марина, отстранив от себя подругу, пристально вгляделась в ее лицо:

– Как перелет?

– Не утомил, – показав кончик языка, шаловливо отпарировала Ветка. – Ты одна?

– Ну а с кем? Генка стал фанатом единоборств – из зала не вытащишь, Грег сегодня не учится, так дома остался, с Хохлом. Тому лишняя движуха сейчас противопоказана.

– Сердечко не выдержало? – сочувственно спросила ведьма, и Марина не сразу смогла вспомнить, упоминала ли в телефонном разговоре Женькин инфаркт. Когда же поняла, что просто не успела – так скоропостижно Ветка бросила трубку, – ей стало не по себе.

– С чего взяла? – поинтересовалась она враждебно, чувствуя острое желание закурить и врезать подруге по лицу.

– Да так… – пробормотала та, пряча глаза. – Ну, идем, что ли? Торчим тут…

– А что – не терпится Хохла увидеть? Думаешь что-то новое от него узнать? – не двигаясь с места, спросила Марина.

– Ну, Мэриэнн, что ты, в самом деле? – примирительно заговорила Ветка, мгновенно уловив напряжение подруги и переводя разговор в другое русло. – Я приехала в гости, соскучилась, а ты сразу с подозрениями… Что – я не могу к крестнику приехать?

– Какой он крестник тебе? Ты в церковь сроду не заходила.

– Что, так и будем это обсуждать посреди аэропорта? – начала терять терпение Ветка.

– Ты будешь обсуждать то, что я скажу, там, где я захочу! – отрезала Коваль. – Я просила тебя – никогда вот так не сваливайся, у меня могут быть какие-то свои планы, в которые ты никак не впишешься! Но ты все равно сделала так, как хочешь. Поэтому будешь теперь вести себя так, как я скажу. Иначе – стойки всех авиакомпаний – во-о-он там, – она махнула рукой куда-то себе за спину. – Берешь билет и отваливаешь. Уяснила?

Ветка сникла и согласно кивнула. Она много лет знала Марину и прекрасно чувствовала, когда нужно отступить и только кивать головой в знак согласия, чтобы не стало хуже. Она подхватила чемодан и просительно заглянула в глаза подруги:

– Мэриэнн… может, все-таки по дороге поговорим? Я устала…

– А я за не фиг делать прогулялась сюда за рулем – и ничего! Шевели ногами, парковка платная!

Марина повернулась на каблуке сапога и пошла к выходу. Ветка, вздохнув, побрела за ней.

Сев за руль, Марина почувствовала себя внезапно очень уставшей. Нервное напряжение никогда не шло на пользу, начинала болеть голова, а руки подрагивали. Перед дальней дорогой до дома это было не совсем то, что нужно. Она закурила, наблюдая в зеркало заднего вида, как Ветка укладывает в багажник чемодан. Изнутри снова начало подниматься раздражение – Марина чувствовала, что подруга не договаривает, да что там – просто не говорит ничего, и это злило. Когда Ветка села наконец в машину, Марина выбросила окурок, выехала с парковки и, отъехав от аэропорта в молчании, припарковалась у небольшого кафе. Заглушив двигатель, она повернулась к удивленно поднявшей брови Ветке:

– Ну что – поговорим?

– О чем?

– Хватит дурочку строить из себя, – устало попросила Коваль, – ты ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду. И вот клянусь – я не тронусь с этой парковки до тех пор, пока не выясню истинную причину твоего внезапного приезда. Лучше рассказывай, Ветка, иначе мы здесь надолго.

Ветка закатила глаза:

– Господи, ничего не меняется! Ты как была подозрительной истеричкой, так ею и осталась. Пойдем хотя бы в кафе – ну, не в машине же нам разговаривать?

– А чем тебя не устраивает машина? Или надеешься за то время, пока несут заказ, успеть придумать что-то правдоподобное?

– Да прекрати ты это! – взвилась Ветка. – Расскажу я тебе все, дай хоть кофе выпить!

Марина вышла из машины и направилась к кафе, даже не потрудившись убедиться, что Ветка следует за ней. На крыльце она повернулась, нажала кнопку сигнализации на брелке и толкнула дверь. В этом кафе они всякий раз пили кофе, когда Ветка прилетала в Англию, это стало чем-то вроде традиции, но сегодня Марине это место не казалось таким же уютным, как раньше. Все раздражало – и красно-белые клетчатые скатерти, и живые цветы в вазочках, и запах свежей выпечки, и улыбчивая семейная пара – хозяева. «Нет, надо взять себя в руки – люди-то не виноваты в моих проблемах, – думала она, механически оскалившись в ответ на приветственные улыбки хозяев. – Мне становится все сложнее контролировать собственные эмоции, это плохо».

– Мэриэнн, – начала Ветка, раскуривая свою тонкую сигарку, – ты напрасно ищешь подвох в моем приезде. У меня только одна цель – я хочу тебя предупредить об опасности.

– Ишь ты, – насмешливо протянула Коваль, – прямо голубь мира!

– Не иронизируй, пожалуйста. Не так давно у меня был серьезный разговор с Гришкой…

– Ой, Ветка, я тебя умоляю! – поморщилась Марина, вертя в пальцах выдернутый из плетеной корзинки пакетик сахара. – Я что – первый день знаю тебя? Все твои так называемые «серьезные разговоры» с Бесом происходят в одном режиме – ты поишь его какой-то дрянью и потом, введя в транс, задаешь те вопросы, ответы на которые хочешь получить. Так что не надо мне сейчас сказок, хорошо?

– Ладно, ладно! – Ведьма раздраженно выдохнула дым, уронила столбик пепла в пепельницу и продолжила: – Да, пусть так. Ему кто-то позвонил, и Гришка сделался прямо параноиком – бегал по дому, орал, матерился. Я почувствовала, что произошло нечто, о чем он мне добровольно не скажет, ну, вечерком и пообщалась с его подсознанием. Так вот, дорогая. Гришка хочет тебя убрать.

– Вот ты мне сейчас новость сообщила – прямо «Таймс» отдыхает! – усмехнулась Марина. – Твой дорогой супруг пытается сделать это так давно, что мне уже даже интересно – получится ли у него.

– Мэриэнн, я не шучу! – почти взвизгнула Ветка, и Коваль насторожилась – видимо, все действительно не совсем так, как она себе это представляет, раз ведьма так дергается. – Он разговаривал с кем-то, кто обещал ему помочь вернуться и даже снова занять прежний пост, но в обмен потребовал устранить Ворона и всех, кто что-то знает о скандале с пропавшими бумагами Гришки – с теми, где все «откаты» и прочая денежная ерунда!

– О моем участии в этом деле знали трое – Ворон, Бес и ты, – Марина уставилась в глаза подруги, и та, поборовшись пару секунд, опустила взгляд на стол.

– Еще знал Хохол, – прошептала она, и вот тут Марина просто взвилась, вскочила из-за стола:

– Хохол?! – не понимая, что кричит по-русски, привлекая к себе внимание немногочисленных посетителей и хозяев кафе, рявкнула она. – Хохол, говоришь?! А соображаешь вообще, что лепишь-то?!

– А ты так слепо ему веришь? – тихо проговорила Ветка, не поднимая глаз.

– Да! Ему – как себе! Как себе, понимаешь ты это, бестолковая?! Только он ни разу – слышишь ты – ни разу меня не продал и не предал!

– Мэриэнн, сядь и сбавь тон, – попросила ведьма, не поднимая глаз, – и ради бога – прекрати орать по-русски, на нас все смотрят.

Коваль опомнилась – действительно, у разговора появилось несколько слушателей, с любопытством наблюдавших за стройной высокой блондинкой, говорившей на непонятном языке. Мило улыбнувшись, она громко пробормотала извинения и села.

– Не смей никогда обвинять Хохла в том, чего он не делал, – держа наклеенную улыбку, процедила она сквозь зубы, – иначе я тебя убью. Он никогда не сделает ничего во вред мне, а уж если дело касается твоего мужа – то тут у него железный принцип – Бес виновен уже тем, что посмел поднять руку на моего сына. Ты знаешь эту историю не хуже меня, дорогая.

– Знаю, – вздохнула Ветка, – но ведь и ты знаешь, что я никогда не поддерживала его в этом. Ты не можешь думать, что я заодно с ним.