Черная вдова. В аду развод не принят

– Конечно – мне только проблем и не хватает, мало ли что там может произойти.

Женька одобрительно кивнул. Все-таки крупицы здравого смысла иной раз мелькали в речи его такой непредсказуемой и бесшабашной любовницы, чью жизнь он должен был охранять. Но она так умела осложнить ему задачу, что Женьке приходилось постоянно быть начеку – мало того, что Марина регулярно подвергала себя риску, так еще и в ее женской верности Хохол очень сильно сомневался.

– Знаешь, чего я боюсь? – садясь рядом, спросил он, и Коваль тут же откликнулась:

– Знаю. Не переживай – ничего не будет, ночью я вся твоя.

Вместо слов и благодарностей он поцеловал ее руку. Марина твердо знала, что не разочарует его и сдержит свое слово: Бес был абсолютно не в ее вкусе, никогда ей не выпить столько, чтобы посмотреть в его сторону с интересом.

Матч закончился победой, Коваль пошла в раздевалку и там поздравила свою команду с удачным дебютом, пообещав премиальные всем особо отличившимся игрокам. Марадона недовольно поморщился, но Марина тихо сказала ему, чтобы не слышали футболисты:

– Нишкни, Вася! Я сказала – премиальные! – и он счел за благо закрыть рот.

Садясь в машину, Хохол велел водителю ехать как можно быстрее, чтобы Марина успела дома сменить брюки на платье и поправить прическу и макияж. Всю дорогу он напряженно о чем-то думал, много курил, раздражая Коваль сигаретным дымом.

– Прекрати!

– А? – встрепенулся он. – Что прекратить?

– Психовать и курить столько!

– Мне не нравится все это. Не зря он прикатил сюда из своей Москвы, уж поверь мне! Затевает, падла, что-то, вот век воли не видать! Будь осторожна, киска, я тебя прошу!

Можно подумать, он не знал, что в лексиконе Коваль нет такого слова! Если бы она всегда осторожничала, то с легкостью избежала бы многих неприятностей, случившихся с ней, но вот не удалось как-то.

Вечер состоялся – Бес оказался человеком интересным и, к Марининому глубочайшему удивлению, начитанным. Он так и сыпал афоризмами великих, цитировал классиков, а, главное, отлично разбирался в японском искусстве. Да и насчет кухни тоже преувеличил, прекрасно владел хаси и со знанием дела продиктовал официантке заказ.

– А вы обманщик! – подловила Коваль, и он рассмеялся:

– Хотел надавить на жалость!

– О, вот это дело гиблое – я такого слова не знаю, как и многих других, впрочем, тоже.

– Это я тоже слышал. И видел зубы Макара, – улыбаясь, ответил Бес. – Вы страшная женщина!

– Да бросьте! Я почти инвалид, какой тут страх!

– Хотел, кстати, спросить про знаменитую трость – что-то не заметил.

«Тварь болтливая, чертов Макар! Все выложил, вплоть до размера груди, видимо!»

– Почти не пользуюсь сейчас, подлечилась немного. Но – вот она, – Коваль протянула руку и сняла со спинки своего кресла трость.

Бес взял, покрутил, выкинул пику, потом убрал и, возвращая трость, сказал:

– Яша Кишман делал. Штучный товар, индивидуальный подход. Так?

– Понятия не имею, – пожала плечами Марина.

– А я точно это знаю. Яша Кишман – большой мастер, у него лучшие финки в стране. А живет он в вашем городе – после последней отсидки здесь обосновался, наладил промысел. И трость у него ваш охранник заказывал. Как и финки свои. А можно перейти на «ты»? – неожиданно спросил Бес, наклоняясь через стол. – Я устал строить из себя джентльмена.

– Не вопрос, – согласилась Марина. – Но предупреждаю – никаких вариантов.

– И в мыслях не было! – заверил он. – Просто ты такая молодая еще, что нет нужды старить тебя обращением по отчеству. Что, выпьем за это?

– Давай.

Он выпил саке, не отрывая взгляда от ее лица, Коваль тоже глаз не опустила, так и играли в гляделки, пока Бес первым не моргнул и не засмеялся:

– Ты как кобра – просто гипнотизируешь! Слушай, а что у тебя с ментами вышло? Макар толком не знал, а мне интересно.

– Тебе не кажется, что ты несколько торопишься узнать подробности моей жизни?

– А я так привык, всегда тороплю события, иначе их поторопит кто-то другой, и я останусь в пролете, а это мне совершенно не по нутру.

– Любишь во всем первенство? – усмехнулась Марина, осторожно подхватывая палочками кусочек сашими.

– А то! Надеюсь, ты не думаешь, что я простой коммерс?

– Уж конечно! Что я, первый день на свете живу или никогда с коммерсами дел не имела?

– Тогда ты знаешь, кто я. – Он взял ее за руку и пристально посмотрел в глаза, да что там – в глаза, прямо в душу он ей заглянул своими карими гляделками, Марина даже поежилась слегка от неприятного ощущения холодка, пробежавшего по спине. – Хочешь, я скажу тебе, зачем приехал?

«Ну, уж точно не поужинать со мной в ресторане!» – про себя отметила Коваль, но любопытство и любовь к немедленному удовлетворению оного победили, и она кивнула.

– Я стану «смотрящим» здесь. Так решили на последней сходке.

– А Бурый как же? – даже если она и удивилась, то хорошо держала себя в руках, спокойно задала вопрос, и в лице ничего не изменилось.

– А что – Бурый? – отпустив наконец ее руку, произнес Бес. – У него два выхода – лечь под меня или сдохнуть. Как у всех. Как, собственно, и у тебя, Наковальня.

– Мне все равно – я не при делах почти, ваши воровские законы меня мало волнуют.

– Да не говори ты ерунды! Перед тобой не лох недоделанный, если что, и я не люблю, когда меня таковым считают. Сроку тебе на обдумывание – неделя, потом встретимся, и я советую тебе очень сильно и крепко прикинуть свои шансы. Согласишься – не трону, откажешься – сдохнешь.

Бес выдал эту фразу тихим, ласковым голосом, словно говорил ей нежности, но от этого смысл его слов был еще ужаснее, Марина мгновенно оценила ситуацию и поняла, что как-то не хочется умирать в таком молодом возрасте…

– Ты испортил прекрасный вечер, – сказала она, стараясь не смотреть в глаза Беса, и вообще на него не смотреть.

Бес, по всей видимости, остался доволен произведенным эффектом, откинулся на спинку кресла и улыбнулся широкой улыбкой:

– Дорогая, если все пойдет так, как я задумал, таких вечеров у нас будет великое множество, и за этот ты меня простишь. – О, а вот это уж совсем лишнее – не собиралась она больше сталкиваться с ним в столь интимной обстановке!

– А ты в курсе, что я вдова? – держа в пальцах чашечку с зеленым чаем, поинтересовалась Марина.

– И что? – не смутился собеседник.

– Нет, так, к сведению.