Черная вдова. Сожженные мосты

– Даже когда в Москве гасил ее, дорогой? – не оборачиваясь, спросила Коваль, и он укоризненно проговорил:

– Мариш… ну, о чем ты, а? Это ж когда было-то! Уже могла бы и простить.

– А я и не сердилась, если ты помнишь, – абсолютно спокойно произнесла она, продолжая наблюдать за медленно идущими по импровизированному людскому коридору новобрачными.

– Да! – вдруг с горечью произнес Хохол. – Кто ревнует свое домашнее животное! Ведь так вы меня называете между собой? Молчи, я знаю.

Его руки, лежавшие до того на марининых плечах, стали вдруг невыносимо тяжелыми, как будто еще секунда – и они просто придавят ее к полу. Коваль прижалась щекой к чуть сжавшимся на плече пальцам, потом развернулась и, глядя в потемневшие глаза Хохла, серьезно сказала:

– Прости меня, если можешь, – больше никогда…

На его лице выразилось неподдельное изумление – чтобы Коваль просила прощения? Да еще у него? И вот так, на полном серьезе? И небо не рухнуло…

– Я люблю тебя, родная, – он нагнулся и поцеловал ее, не заботясь о том, что их прекрасно видят и, возможно, даже фотографируют. – Я очень тебя люблю.

– И я тебя…

– Я не понял – это чья свадьба? – неожиданно рявкнул за Марининой спиной подкравшийся Бес, и Коваль вздрогнула:

– Гришка! Сдурел совсем?

– Ну-ка, поцелуй меня быстренько и скажи, что ты за меня счастлива! – приказал он, и она расцеловала его в обе щеки:

– Даже не вопрос – я на самом деле счастлива, что ты нашел свою женщину, Гриша.

– Которую, кстати, не собираюсь делить с тобой, – шепнул он ей на ухо, прижав к себе.

Коваль дернулась, но он держал крепко, шепча:

– Я ведь все про вас знаю, даже не пробуй оправдываться. Не держи меня за идиота, я прекрасно понял, где вы были вчера, больше того – я подсуетился немного и установил в квартире – что? Молодец, догадалась – камеру. Сегодня, пока Ветуля в салоне была, посмотрел – чуть не рехнулся! Ну, вы даете! Хочу посмотреть шоу в натуре, вживую.

– Наше шоу дорого стоит! – пытаясь освободиться, прошипела Марина. – И демонстрируется только избранным!

– А я и есть избранный – я ее муж.

– Вот и радуйся! – огрызнулась она.

– Я еще вернусь к этому разговору, – пообещал Бес, отпуская Марину.

– Сука… – пробормотав это, Коваль подошла к Женьке и попросила: – Давай на улицу выйдем на пару секунд – мне очень жарко.

– Простынешь – там холодно.

– Женя, я тебя умоляю – не доставай меня, просто сделай так, как я прошу! – процедила она, и Хохол снял пиджак, накинул ей на плечи и повел к выходу.

На улице падал снег, поблескивая в свете многочисленных фонарей, освещавших стоянку и улицу. Марина любила такую погоду, ей всегда нравилось стоять и наблюдать за падающими хлопьями снега, за тем, как они ложатся на землю, накрывая ее мягким белым ковром. Поправив чуть сползший с плеч пиджак, она попросила у Женьки сигарету, закурила. Хохол обнял ее сзади, прижал к себе, согревая. «Господи, как же хорошо…»

Марина постаралась выбросить из головы слова Беса, потому что твердо знала: больше ничего и никогда между ней и Веткой не будет. В конце концов, Коваль никогда не чувствовала в себе такого непреодолимого влечения к женщинам, как ее подруга, ее всегда интересовали мужчины, и то, что произошло между ними, всего лишь случайность, не более. Марина получила удовольствие от этой связи только однажды – вчера, и, возможно, это было связано как раз с тем, что это была последняя встреча.

– Мариш, холодно, идем обратно, – проговорил Хохол ей на ухо, разворачивая к двери, и Марина послушно пошла в ресторан, в холле вернув Женьке пиджак.

Дальше все пошло вполне нормально, как у людей: тосты, подарки, танцы… Ветка выглядела слегка утомленной, что и немудрено в ее состоянии, пора бы ей и домой. Коваль высказала ей эту мысль, когда она подошла к их столику и села, расправив платье. Ветка улыбнулась:

– Не волнуйся, все в порядке. Женя, как дела? – обратилась она к Хохлу, и тот вполне миролюбиво ответил:

– Нормально. Поздравляю тебя, теперь замужняя женщина.

– Осталась только твоя Коваль, – с хитрой улыбкой подколола Ветка. – Но ведь ты все еще надеешься это исправить, да, Хохол?

– Нет. Мне хорошо и так, – заверил он, поглаживая пальцем простое тонкое колечко на Марининой руке – его подарок на ее прошлый день рождения, Марина носила его, как и обещала. – Мне достаточно просто знать, что она со мной.

Коваль удивилась: впервые Хохол публично отрекся от своего желания видеть ее своей официальной женой, заявив, что его устраивает все так, как есть.

Перехватив его руку, она прижалась к ней щекой и благодарно посмотрела Хохлу в прищуренные серые глаза. Он еле заметно кивнул и улыбнулся какой-то виноватой улыбкой, словно извинялся за свои слова.

Ветка еще немного посидела с ними и пошла на свое место, к Бесу. Марина же почувствовала себя усталой и разбитой, да и спина, иссеченная Хохлом утром, начала вдруг болеть, и они потихоньку уехали, предупредив только жениха с невестой.

Коваль блаженно дремала на заднем сиденье «Хаммера», положив голову на колени Женьке, а он старался не шевелиться, чтобы не потревожить ее сон. Он и домой ее внес на руках, осторожно опустил на постель в спальне и раздел.

– Господи… – пробормотал вполголоса, когда Марина перевернулась на живот, демонстрируя спину, покрытую рубцами. – Чуть не убил… – Он начал тихо и почти неслышно касаться губами кожи. – Любимая моя… не трону больше… козел ревнивый, сорвался…

Она потянулась всем телом, переворачиваясь обратно на спину и пытаясь натянуть на себя одеяло, но Женька не дал, ложась рядом и начиная снова бродить губами по телу.

– Жень… я устала…

– Да, родная… я не буду ничего… – промычал он, не прерывая своего занятия.

– Пожалуйста… ложись, давай поспим… – Она обхватила его за шею и сонно поцеловала.

Хохол угомонился нескоро, так всегда бывало – получив Марину в свое распоряжение, он старался взять все, что только она могла ему предложить, как будто боялся, что больше этого не будет.

* * *

Через несколько дней Хохол приехал из города какой-то взвинченный и нервный, с ходу пнул подлетевшую к нему собаку, и та завизжала, отскочив в сторону и, кажется, не совсем понимая, за что получила такого винта от любимого хозяина. Влетев на крыльцо, Женька заорал:

– Где Марина с пацаном?!

– Да здесь я, что ты орешь? – сказала она, выходя из беседки, где с Егоркой играла в машинки, прячась от ветра.

– Никуда из дома не высовывайся! И ключи от «Хаммера» мне сюда!

Коваль уставилась на него, удивленная таким заявлением ничуть не меньше, чем бедная собака пинком:

– Что случилось?

– На казино ночью налет был, на «Госпожу удачу»! – сообщил он, успокаиваясь и доставая сигареты. – Разнесли все, на хрен! И кассу сняли.