Черная вдова. Между двух берегов

– Не смей произносить этого слова! Для меня ты умер год назад! Зачем ты подошел ко мне, зачем тебе понадобилось меня трогать? – У нее все кипело внутри от негодования и злости.

– Я не смог, – вздохнул тяжело Егор. – Я никогда не мог равнодушно смотреть на тебя, ты же знаешь. И сейчас тоже не смог, проклинал себя за эту слабость, но ты такая… я не могу отказаться от тебя, все, что угодно, только не это…

Он перехватил Марину и прижал к себе, но она вырвалась:

– Не прикасайся ко мне! Меня тошнит от твоего лицемерия, от твоей лжи! Убирайся отсюда и никогда не смей попадаться мне на глаза! Я верну тебе все, я просто хочу вычеркнуть тебя из своей жизни.

– А сможешь?

– Не сомневайся!

– Значит, не хочешь даже выслушать меня, детка? Или теперь ты отзываешься на киску? – насмешливо спросил он, закуривая.

– Это не твое дело.

– Как посмотреть. Я твой муж, если ты забыла.

– Мой муж мертв. А тебя я вижу в первый раз. Раньше ты был другим. Я никогда не поступила бы с тобой так.

– Ты делала вещи и похуже.

Марина подошла вплотную к Егору и заглянула в его глаза:

– За что ты так со мной, а?

Его руки легли ей на плечи. Коваль так хорошо помнила этот жест, это тепло.

– Не дергайся, пожалуйста. Я же просил меня выслушать, а ты опять орешь и не хочешь потерпеть хоть секунду. У меня не было выбора, детка, я должен был исчезнуть, изменить внешность, чтобы не пострадала ты.

– Очень интересно!

– Возможно, тебе станет еще интереснее, если ты дослушаешь меня до конца, не перебивая, как ты любишь. Иди ко мне. – Он потянул Марину к себе и усадил на руки, обняв и прижав к груди: – Я так давно не держал тебя на руках, девочка моя, – прошептал он ей на ухо.

– Ближе к делу! – вырвалась Коваль, понимая, что сейчас Егор любыми способами постарается сбить ее с решительного настроя.

– Детка, менты докопались до того, кто убил Строгача и Азамата. – Это было сказано так буднично, словно он время сообщал.

– И ты при чем?

– Я взял это на себя.

– Что?! Зачем?!

Как могли менты узнать, что произошло в тот злополучный день в доме Строгача, когда они с Азаматом пытались изнасиловать Коваль, когда Серега своими руками изуродовал лицо ее подруги, когда застрелил Макса? Об этом знали только Марина с Хохлом да отчасти Ветка, и то не все, потому что потеряла сознание и не видела, как они вдвоем перестреляли всю строгачевскую и азаматовскую охрану, слишком опрометчиво расслабившуюся в сауне.

– Откуда они узнали?

– Детка, ты забываешь, что вокруг тебя люди, не всегда хорошо относящиеся к тебе. Ты не задумывалась, кто же все-таки убил Шерхана и Печатника в твоих заведениях?[2 - Об этом в романе М. Крамер «Черная вдова-2». – Издательство «Эксмо».] – Егор осторожно погладил жену по волосам, убирая их с лица. – Помнишь ресторатора, который регулярно не платил тебе денег? Так это его рук дело.

– Гарика?!

– Ну, не знаю уж – Гарика или как там его.

– Откуда ты узнал?

– Гордеенко сказал. В обмен на свободу твой «поклонник» сдал тебя ментам.

– Не пойму – этот баран орал, что влюблен в меня, и вдруг…

– Детка, за деньги и свободу он готов был бы любить даже твоего Хохла, – усмехнулся Малыш. Его иногда поражала наивность жены – такая жестокая и бескомпромиссная в делах, в жизни она порой выглядела сущим ребенком, доверчивым и плохо разбирающимся в людях.

– Значит, не зря я его завалила! – раздув ноздри, заявила Коваль.

– Ты?! – поразился Егор. – Опять?!

– Этот козел травил меня по телефону, звонил и говорил со мной твоим голосом, а потом пробрался в нашу спальню. Там я его и заколола. Проехали, давай дальше!

– А дальше я сказал Гордеенко, что коммерс попутал – не было тебя у Строгача в тот день, а я был. И я завалил их обоих за то, что было у тебя с Серегой. Ты же понимаешь, в нашем городе за хорошие деньги я легко смог обеспечить себе свободу на небольшой срок. За это время я успел подготовить почву для отхода – нашел клинику, оплатил операцию, нанял каскадера, организовавшего аварию, перевел все, что было у меня, на твое имя. Я не мог допустить, чтобы ты оказалась на зоне, тебе не место там, девочка, – ты больна, не обижайся, но это правда, и тебе ни за что не выжить там. И, чтобы все вышло натурально, я не сказал тебе ни слова. Прости меня, счастье мое, я представляю, что тебе пришлось пережить из-за меня, но иначе было нельзя.

Малыш замолчал, его руки, обнимавшие жену, налились тяжестью.

– Что мне делать теперь? – тихо спросила Марина, потрясенная его рассказом. – Как жить, зная, что ты жив, но не со мной?

– Детка, пройдет время, все уляжется, и я вернусь.

– Но ты уже никогда не сможешь стать прежним, Егор. А я не могу видеть это лицо, прости. – Она уткнулась лбом в его грудь и заплакала.

– Не надо, малыш, не плачь. Ты привыкнешь, а линзы я уберу, – пообещал он, гладя ее по спине, по плечам, вздрагивающим от прикосновений. – Ведь главное, чтобы не менялась суть, ты сама так говорила. А я прежний, надеюсь, ты убедилась в этом прошлой ночью? – пошутил Егор, пытаясь заглянуть в глаза.

– Не напоминай. Интересно, если бы не чертова зажигалка, ты признался бы мне или нет?

Егор помолчал какое-то время, а потом вздохнул и прижался губами к ее виску:

– Не знаю, детка. Я был не рад, что затеял все это, что не удержался и позвал к себе – ведь ты знаешь меня, как никто. Я молил бога, чтобы ты напилась, пока я в душе…

– Я не разочаровала тебя! – усмехнулась Марина, запуская пальцы в его волосы, которые теперь тоже казались чужими.

– Да, девочка, и я обрадовался, увидев, что ты пьяна до безобразия. И расслабился настолько, что заговорил по-русски…

– А я-то решила, что у меня галлюцинации! Значит, не показалось, – удовлетворенно вздохнула Коваль, – а то прямо испугалась, что горячка начинается.

– Горе мое, не угомонишься никак! Ну, ты простила меня? – положив голову на ее плечо, спросил Малыш.

Коваль молчала, ее мозг не мог освоить такой объем информации за столь короткий промежуток времени. В ней боролись дикая, страшная обида на Егора за то, как он поступил, и чувство благодарности за попытку вывести ее из-под удара, закрыть собой. Как привести все это в соответствие, Марина не знала, ей было очень тяжело принять все так, как есть. Но и отказаться от Егора она не могла, пережив потерю и поняв, как без него невыносимо.

– Идем со мной! – вставая с его колен, сказала Коваль, увлекая за собой в сторону отеля. – Я так соскучилась по тебе, Малыш…

Он подчинился, улыбаясь и глядя на жену с восхищением: