Красная кнопка

Хакер был польщен.

– Не забудь, журналист, мне первому прислать опубликованные результаты своего расследования. С автографом! Начну собирать коллекцию под девизом «Репортаж с петлей на шее». А если серьезно, будь осторожен: не нравится мне это, – и Веня аккуратно постучал пальцем по тому месту костюма гостя, куда Гера спрятал флешку.

– И ты береги себя! На всякий случай забудь о моем визите и ликвидируй все следы… – теперь уже Талеев круговым движением указательного пальца обратился к хакерской аппаратуре.

Вениамин, сохраняя серьезность, кивнул и крепко обнял журналиста на прощание.

По дороге на дачу Талеев поймал себя на мысли, что совсем забыл о таинственном визитере.

«Ладно, ладно, куда ты денешься. Притаился опять где-то».

Въездные ворота открылись практически бесшумно после первого же нажатия кнопки на ручном пульте. Медленно заезжая внутрь участка, Гера отметил, что его записки на створке нет. В бункер-подвал можно было попасть как из гостиной, так и из гаража. Поставив машину, журналист внимательно осмотрел секретную гаражную дверь: она была хорошо замаскирована внутри тяжеленного металлического шкафа с инструментами. Как и несколько часов назад, дверь оставалась надежно закрытой на ригельный замок с повышенной степенью защиты.

Талеев прошел в гостиную, но и здесь не обнаружил никаких следов пребывания посторонних. Почувствовав легкий укол разочарования, он открыл хитроумный сейфовый замок с цифровым кодом и по довольно крутой лестнице спустился в бункер. Щелкнув электрическим выключателем на стене, Гера ступил на покрытый ламинатом пол и огляделся.

В подвижном кресле у главного монитора сидел молодой человек и пристально смотрел на журналиста. Его руки мирно лежали на коленях, в них не было оружия. Взгляд холодных, светлых глаз был спокоен и сосредоточен. Талеев мгновенно узнал гостя и был очень удивлен, хотя ни единым жестом не выдал своего состояния.

– Чем я могу быть полезен нашей Федеральной службе безопасности? – голос журналиста звучал негромко и успокаивающе.

– Вы любезно пригласили меня подождать вас в этом укромном уголке. Я даже не отказался от предложенного вами в записке кофе. Замечательно! Наверняка привезен из-за границы. У нас ведь умудряются испортить его даже при расфасовке.

В знак согласия и благодарности за комплимент напитку журналист чуть опустил голову, но продолжал выжидающе смотреть на мужчину в кресле.

– Простите, господин Талеев, я бы непременно встал при вашем появлении, но вынужден оставаться в таком вот не слишком уважительном положении, чтобы своим неосторожным жестом не спровоцировать вас на опрометчивое, но безосновательное противодействие. А что касается вашего первого и единственного пока вопроса, поясню: я абсолютно не знаю, чем вы можете быть полезны ФСБ.

«Ну, то, что ты, юноша, неплохой казуист, я отметил еще во время нашей первой встречи в калининградском кафе», – подумал Гера.

Тогда сидящий перед ним молодой человек в сопровождении двух внушительных громил передал журналисту компромат на помощника президента Алексахина, подготовленный «федералами», и предупредил о возможном покушении на его, Талеева, жизнь. Даже предложил свою защиту!

Но ведь была еще и вторая встреча в цирке на Фонтанке, во время которой Гера не видел ничего, а «юноша» смотрел на него через окуляр снайперского прицела. В тот раз жизнь журналисту спасли его друзья, Вадим и Толик, члены «Команды», а снайпер был ранен метательным кинжалом после феноменального по быстроте и точности броска Вадима.

Гера наконец сдвинулся с места и подошел к кофеварке. После дорогого, но явно низкосортного кофе, который он отведал дома у хакера, Талеев действительно хотел выпить чашечку своего, по-настоящему бодрящего и вкусного напитка.

Расслабился и «юноша» в кресле. Он даже положил ногу на ногу, но глаз с журналиста не сводил и развернулся вместе с креслом в сторону хозяина дачи.

– Вы, простите, каким путем сюда попали? – задал Гера вопрос, интересующий его с точки зрения практической безопасности.

– Из гостиной. Хороший замок. Без специальной аппаратуры я бы провозился минут двадцать.

Талеев вспомнил, что поставщики клялись, будто даже с применением самой современной техники его невозможно вскрыть менее чем за полтора часа.

– Вас долго не было, – продолжал посетитель, – и я взял на себя смелость слегка починить и смазать механизм въездных ворот…

«Вот почему они с первого раза так плавно распахнулись!»

– …а для этого мне пришлось зайти в ваш гараж.

«Черт бы тебя побрал!»

– Простите мой совет, но вам стоит сменить замок в шкафу. Эти ригели так просты и ненадежны!

С маленькой кофейной чашкой в руке Гера устроился сбоку на небольшом диванчике.

– Вы – сотрудник ФСБ, и мне плохо верится, что ваш визит сюда не санкционирован руководством службы.

– У вас ложный начальный посыл, господин журналист. Я – не сотрудник ФСБ. Хотя расстались мы совсем недавно, но по обоюдному согласию. Впрочем, остались очень недовольны друг другом. Мне категорически не понравилось их желание физически уничтожить меня, а им – то, что этого сделать не удалось.

– О чем вы?

– Вы, безусловно, помните недавнее нашумевшее убийство руководителя одного из подкомитетов Государственной думы. Почему-то – впрочем, это не такая уж загадка – мое руководство, как вы выразились, решило, что эта санкция должна стать моим последним заданием. Не только в служебной карьере, но и в жизни…

Талеев напряженно размышлял, сопоставляя известные ему факты. Его гость, похоже, говорил вполне откровенно. Но ФСБ не могла санкционировать такую ликвидацию: этот депутат был ее ставленником, ее выдвиженцем. Значит…

– А от кого вы непосредственно получали это задание?

– От подполковника Кузьмина. Он мой непосредственный начальник. Был.

Понятно. Логическая цепочка, которая давно сформировалась в голове журналиста, получила блестящее подтверждение. Никто в ФСБ – подразумевается официальная структура – и не собирался ликвидировать столь высокого и нужного Управлению государственного мужа. Это было сделано совсем другой организацией, в состав которой входили и Кузьмин, и его начальник Генерал. Депутат был следующим вышестоящим звеном, ведущим к непосредственному руководителю этой тайной организации. Она же – а не ФСБ – и попыталась осуществить продажу оружия за границу. А тут вмешалась «Команда», и под ногами заговорщиков зашаталась земля. Наверно, этот депутат был контактом с Рудольфом Винером, посредником в оружейной сделке, попавшим в руки американцев. Боясь разоблачения всей Организации, убрали слабое звено, причем руками чекистов. Все сходится. Да, непосредственного исполнителя такой акции никак нельзя было оставлять в живых! Но именно он и сидел сейчас напротив Талеева, глядя на него пронзительно светлыми глазами. Только почему-то журналист ему вовсе не завидовал. Этот молодой человек был обречен.

– Так, чем же я могу быть вам полезен?

Впервые с начала разговора что-то дрогнуло в каменном лице гостя, и это не укрылось от Талеева. Кроме того, «юноша» был вовсе не так молод, как представлялось с первого взгляда. Эту особенность Гера подметил еще в Калининграде. А теперь, даже по сравнению с относительно недавней первой их встречей, снайпер «постарел» еще больше: резкие складки у рта не скрывала даже модная светлая щетина, а «мешки» под глазами наглядно свидетельствовали о накопившейся усталости.

– Господин Талеев, невозможно в одиночку бороться с хорошо отлаженной машиной. Да какое там «бороться»! Просто скрыться, затеряться, исчезнуть… Чудо, что мне это удавалось до сих пор. Но я устал, безмерно устал. И я хочу жить.

Журналисту понравилось, что молодой человек начал не с «торговли», а со вполне откровенного признания. Дело обстояло именно так.

– Я не столь молод, как может показаться, и успел многое повидать в жизни. Ну, по крайней мере, в той сфере, где мне приходилось постоянно обращаться. Вы со своими друзьями – единственные, кто сумел… – гость замялся, подыскивая точное определение; Гера не мешал и не помогал ему, – нет, конечно, не победить систему, а заставить ее считаться с вами. Вы завоевали право на жизнь. Попытка уничтожить вас обернулась против самих чекистов таким значительным потрясением, что они предпочли за благо оставить вас в покое…

«В одном ты ошибаешься, снайпер: это не чекисты! Мы, оказывается, наступили на хвост настоящей гадине и жили относительно спокойно, лишь пока она зализывала раны…»

– …Хотя мой печальный опыт говорит, что вряд ли впереди вас всех ожидает тихое и безмятежное благосостояние.

«Вот черт! Да мы даже думаем в одних выражениях, хотя и каждый о своем». А вслух Гера сказал:

– Тогда тем более странно, что вы пришли ко мне.

– Может быть, и так. Но, в таком случае, я просто не успею пожалеть об этом моем решении.

«Безусловно, талантливый полемист. Железная логика. А если ты «казачок засланный»? Покупаешь свое право на жизнь, подставляя нас? Пожалуй, нет. Ты, юноша, достаточно умен, осведомлен и практичен, чтобы не сознавать, что убийство важного депутата – а это наверняка не единственная акция в твоем послужном списке как штатного киллера службы безопасности – не может быть компенсировано никаким предательством».

Продолжительное молчание собеседника снайпер оценил как колебание и добавил:

– К тому же – вы уж простите меня – «Команда» понесла серьезные потери…

Талеев предупреждающе поднял вверх руку, давая понять, что эта тема закрыта для обсуждения:

– «Команда», как боевая единица, свое существование прекратила. Но, вы правы, друзья у меня остались. И вряд ли я имею право на принятие единоличного решения относительно вас. Но пока вы можете расположиться в моем доме, – журналист хмыкнул, – тем более что его внутреннее устройство уже так хорошо вам знакомо.