Долина Каландаров

Олег, провожая начальника взглядом, прошептал:

– Ну да, ну да… У тебя всегда был дробовик на первом месте, иначе как бы ты дорос до таких высот… Кризисный менеджер, мать твою… Ну ничего, недолго тебе осталось небо коптить…

Не теряя времени, заместитель достал мобильный телефон и набрал нужный номер:

– Алё, привет, папа, мне машина твоя на одну ночь потребуется. С ребятами хотим на рыбалку съездить… Да? Вот и отлично!

Через полчаса, роясь в гаражной яме, Олег вытащил из брезентового мешка винтовку, провёл по ней ладонью и негромко прошептал:

– Ну что, красавица, вот ты и пригодилась…

…Джип мчался по асфальтированной дороге. В салоне играла музыка, рядом на сидении перекатывались две запечатанные бутылки коньяка и, встречаясь боками, издавали негромкий стук. На перекрёстке Альберт свернул на просёлок и, объезжая выбоины, выругался вслух:

– Что за дорога! Больше сорока не поедешь…

Протрясшись по ухабам ещё километров тридцать, он остановился у края карьера. В низине виднелось несколько тракторов, грузовые машины и иная строительная техника. Выдохнув, мужчина прошептал:

– Ну наконец-то…

Выйдя из машины и вздохнув полной грудью, хозяин жизни посмотрел на уходящее в закат солнце и негромко произнёс:

– Этот воздух можно пить без остановки…

Всматриваясь в огромную серую тучу, которая неумолимо приближалась, закрывая последние лучи солнца, он вдруг вскинул руки к небу и громко крикнул:

– Туча! Не порть мне этот прекрасный вечер!

На что серая громада тут же ответила проливным дождём…

Выругавшись, Альберт залез в салон автомобиля, откинул сиденье, откупорил бутылку и небольшими глотками принялся не спеша потреблять горячительный напиток, заедая его шоколадом.

Олег, оставил УАЗик в километре от карьера, надел брезентовый плащ, накинул капюшон и уверенными шагами пошёл в нужную сторону, поправляя ремень, на котором висела винтовка.

Дойдя до края карьера, он, заметив чёрный джип, примостился в кустах и, вглядываясь в прицел самозарядного карабина, недовольно пробормотал:

– Ах, вот ты где окопался, алкоголик хренов! Не видно ничего в сумерках, да и дождик этот так не кстати. Может, подождать, пока ты напьёшься, да и столкнуть тебя вместе с машиной в карьер?

Альберт тем временем открыл вторую бутылку, сделал большой глоток, вышел из машины, подошёл к краю обрыва и, раскинув руки, снова закричал:

– Лес! Ты принадлежишь мне! Никто и ничто меня не сможет остановить! И это только начало! Очень скоро здесь, как грибы, начнут расти свалки химических отходов!

Тучи вдруг побежали по кругу, сложились в воронку, неожиданно подул сильный ветер, и яркая молния ударила точно в человека, который считал, что только сейчас начинается его настоящая жизнь, и строил грандиозные планы на своё прекрасное и безоблачное будущее. После сильного разряда, который буквально прошил тело несчастного, как пронзает швейная игла букашку, тот на мгновение застыл с распростёртыми руками, после чего рухнул наземь и скатился в чашу карьера по пологому спуску…

Олег, который наблюдал эту картину из ближайших кустов, раскрыл рот и негромко произнёс:

– Не верю своим глазам! Такое везение может быть только раз в жизни…

После чего бросился в карьер, преодолевая склон короткими прыжками. Подойдя ближе, он толкнул тело шефа ногой, сел на корточки, пощупал пульс на шее и на руке, встал во весь рост под ливнем и пафосно произнёс:

– Сколько же было в тебе спеси, хамства и властолюбия! Наверное, так ты и должен был закончить жизнь… Теперь я хозяин всей этой химической империи!

Небо будто в назидание разразилось сильными раскатами грома, где-то далеко сверкнула молния. Олег присел от мимолётного испуга, после чего вновь расправил плечи, поправил плащ и двинулся навстречу новой судьбе…

Глава вторая. Перерождение

Горный Алтай, июнь 2007 года.

Дымка тумана застелила карьер. Природа словно пробудилась. Июнь прочно вошёл в свои права, окутав деревья всеми оттенками зелёного. Подобно хрустальным искрам с листвы под утренними лучами солнца скатывались капли воды после дождя, который щедро напоил землю небесным нектаром.

Бездыханное тело, которое пролежало на дне карьера всю ночь, вдруг зашевелилось. Альберт открыл глаза и, не в силах подняться, подобно рыбе, выброшенной на берег, начал жадно глотать воздух. Он не мог понять, что с ним произошло. Отовсюду доносился тихий шёпот:

– Живи, живи! Я – Земля. Я – Небо. Ты – часть всего живого. Ты – венец Природы. Ты рождён для того, чтобы оберегать и защищать всё живое. Почувствуй меня: ты во мне, ты есть мой разум и моя воля…

Альберт перевернулся на живот, закрыл уши руками и, сжав зубы, завыл. Но шёпот не прекращался… Смирившись с неизбежным, человек попытался встать, но тут же бессильно рухнул в глиняную жижу.

Царапая землю, он пополз вверх. Сырая земля как будто выталкивала его из карьера, помогая преодолеть преграду. Опалённые лохмотья одежды свисали с измождённого тела.

Добравшись до края, цепляясь за камни, Альберт вдруг увидел вдали размытую фигуру человека в хромовых сапогах, плащ-палатке и с коротким посохом в руках.

Он набрал побольше воздуха в обожжённые лёгкие и вложил последние силы в протяжный крик:

– АААААА!!!

После чего упал на землю и снова покатился вниз.

Байкал искренне верил, что природа есть живой организм. С детской поры каждое лето он обхаживал лес, гладил деревья и разговаривал с ними.

Провидица предсказала, что на исходе двенадцатой луны должен явится тот, кто может слышать голос природы. Этого момента старик ждал всю жизнь. Он помнил те далёкие времена, когда к нему, восьмилетнему ребёнку, подошёл седой старец, которого в селе почитали и уважительно называли Каландаром. Старец погладил ребёнка по голове и промолвил: «Люби и береги лес, и он отплатит тебе тем же! Природа слышит тебя. Человек подобен плоду, который породила Мать-Земля».

В том далёком нелёгком 1925 году восьмилетний пацан не придал этим словам особого значения. Он лишь отмахнулся и жалобно попросил:

– Дедушка, вы бы лучше хлебушка мне дали. А лес я и так люблю, особенно когда он грибами полон. А сейчас зима: нет ни ягод, ни грибов.

Старец улыбнулся, положил руку на землю, что-то прошептал, и наутро опушка запестрела грибами, коричневые шапки которых повыскакивали из-под снега за одну ночь.

Байкал отчётливо вспомнил глаза матери и улыбнулся… Та, вернувшись домой, обнаружила на лавке два мешка свежих грибов и просто обомлела, после чего села на табурет и, смахнув слезинку краем платка, улыбнулась и крепко обняла маленького сына.

С тех самых пор Байкал берёг лес и не срубил ни одного живого дерева, иной раз он проходил долгие километры, чтобы найти упавшее от ветра или старости дерево, и только тогда принимался заготавливать дрова на зиму. Любил старик порыбачить летом и зимой, но к охоте был равнодушен и бил хищников только в период гона, когда те теряли контроль и подходили близко к жилью.

Всю минувшую ночь под грозой и проливным дождём он исхаживал долину вдоль и поперёк в надежде отыскать нового Каландара. Рисуя картины первой встречи, Байкал видел в мечтах высокого седого старца в длинной дублёной рясе, доброго и открытого, как тот самый, в детстве. Он представлял, как низко поклонится Каландару и поблагодарит за то, что тот вновь явился на помощь природе и людям. Но, к его глубокому сожалению, так и не встретил никого. Казалось, что лес затаился, и всё живое примолкло в предвкушении неумолимо приближающегося чуда.

Под утро, отчаявшись, Байкал побрёл в свою родную деревню в три жилых двора. Впереди показался карьер, где вот уже два месяца работала техника, беспощадно превращая его в яму для химотходов. Старик тяжело вздохнул и негромко прошептал:

– Что же это делается? Люди всякий стыд потеряли. Ради наживы готовы уничтожать всё живое…

Будто в ответ сказанному из карьера вдруг раздался душераздирающий крик:

– ААААААА!!!