Радость и грусть бытия

А я пишу стихотворенья.

Ведь если Слово дал Господь
(надеюсь, я – не графоманка),
Сквозь стынь и мрак, сквозь твердь и водь
Оно прорвётся к жизни танком.

И как смогу теперь посметь
Предать дарованное Богом?!
Препятствием мне будет смерть,
Но не дорога, не дорога.

Дышу – пою, хриплю – пою, –
Пусть этой песне люди внемлют, –
Как ненавижу и люблю
И эту жизнь, и эту землю!

    10 мая 2007 г

Грусть Асеевского парка[15 - Парк, принадлежавший до революции промышленнику Асееву, находится на территории и в ведении нынешнего Тамбовского кардиологического санатория.]

В Асеевском парке «врубают попсу»,
И берег реки тем же вторит.
Народу здесь кинули кость, словно псу,
Теперь особняк – санаторий.

Потрескались стены в нём и потолки,
Трещит и лепнина фасада.
И лопухом заросли уголки
Старинного барского сада.

На синей веранде не «дуются» в вист.
Оркестр не сзывает на балы.
Осеннего ветра пронзительный свист
Поёт здесь о том, что пропало.

Пока ещё ели стоят зелены,
Посажены любящим папой,
Пытаются ночью достать до луны
Мохнатой игольчатой лапой.

И дуб ещё помнит былые года
И предков асеевских деток.
Тоскою зелёной стекает вода
С его исторических веток.

Когда-то октябрьские злые ветра
По свету гнездо разметали.
Хранит особняк в себе горечь утрат.
И мы все счастливей не стали.

Теперь для «сердечников» краткий приют
Сей дом, разным хворям обитель.
Утративший роскошь былую, уют,
Обшарпанный, грустно глядит он

На деток, играющих там, где карет
Следы под асфальт закатали,
На кучки заплёванные сигарет
В беседках, где раньше летали

Амуры, а нынче прописан комар,
Бутылки, обёртки от свадеб,
На мата под крышей похабный кошмар,
На стройки ближайших усадеб.

Здесь жалобно совы кричат по ночам,
А днём разудалость гармошки
Частушки торчащим поёт кирпичам,
Да бродят несытые кошки.

В столовой под расписным потолком
Витает дух каш-макаронов.
С карниза с осыпавшимся уголком
Глядят на больных Маскароны[16 - Маскароны – особые декоративные орнаменты, представляющие собой комбинацию человеческого лица и стилизованных листьев, завитков и прочих украшений.].

И жалок львов-масок беззубый оскал,
И в тёмных подтёках колонны,
Которые осенью дождь полоскал,
Зима не была благосклонной.

Дух прошлого в доме скорбит, и болит
Душа трёхсотлетнего дуба.
И бодрую песню поёт инвалид
Про Родину, сидя у клуба.

    6 июня 2007 г.

Про собак и котов

Кто-то пуделей любит, терьеров,
Кто-то – колли, болонок и такс.
Им не вольно, но сытно в вольерах,
Если дом называть можно так.

Их бал?ют, собачьих инфантов,
Покупают им корм «Педигри»,
Видят в них кучу всяких талантов,
Моют, чешут, выводят угри.