Щелчок

– Шуре жарко, оттого он не мог писать, – вступился за товарища Кира.

– Просто оса ему нос укусила… И он все думал, как бы ее поймать и казнить, – пошутил добродушный Ваня.

– Ха, ха, ха! Оса нос укусила! – залилась веселым смехом Симочка. – Покажи скорее, где укусила. Щелчок.

– Ах!

Симочка и сама была не рада, что с губ ее сорвалось это слово, от которого Орля приходил в бешенство.

Но было уже поздно.

С загоревшимися глазами цыганенок вскочил с места и взмахнул рукою.

Трррах! От аспидной доски, изо всей силы брошенной на пол, посыпались осколки.

– О, негодный мальчик! Как ты смел? Как ты смел? – сердито накинулась на него гувернантка.

– Он склеит, Аврора Васильевна! Он склеит! – пискнул Ивась.

– Нет, он напишет на каждом осколке по одной: букве и, таким образом, составит азбуку! – заметил Ваня.

Симочка, смущенная за минуту до этого, теперь уже смеялась снова.

Вдруг с конца стола отделилась худенькая белокурая девочка а, волнуясь, заговорила:

– Зачем вы обижаете Орлю?.. Не надо его обижать!

Братик, возьми мою работу. Я написала А, Б и В. Пусть они будут твои. – И она трогательным движением протянула ему свою доску.

– Господа! Не дразните Шуру! Я протестую! – кричал Счастливчик, поднимая свой голосок, похожий на колокольчик.

– Тише, дети! Тише! У меня голова кругом идет. Я не могу заниматься при таком шуме, – унимала расходившуюся детвору Аврора Васильевна.

– Не надо их больше мучить при такой погоде! Господа, я иду в лес! Кто за мной?

Мик-Мик широко распахнул дверь комнаты, где занимались дети, и предстал на ее пороге, весь сияющий весельем, радостью и довольством.

– Я!

– Я!

– И я!

– Все мы! Вы отпускаете, Аврора Васильевна?

– Ах! В лес! – невольно сорвалось с губ Орли. Лес! Нет, видно, никогда ему не отвыкнуть от воли.

Так и тянет на простор лесов и полей из душных комнат усадьбы.

– Нет, ты не пойдешь! – суровым приговором звучит над головою ненавистный ему голос. – Валентина Павловна велела подготовить тебя за лето к первому классу городской школы, а дело у нас не подвигается вперед. Ты почти ничему еще не научился. И потом, ты провинился: замахнулся на Симочку, разбил доску. И ты остаешься дома! – заключила гувернантка.

Лицо Орли внезапно потемнело. Красивые глаза потухли.

– Эх, прощелкался, видно, Щелчок, – шутливо заметил ему Ивась.

Мик-Мик нерешительно помялся у дверей.

– Аврора Васильевна, простите на этот раз Шуру, – произнес он по-французски.

– Нет! Я же сказала!

– Ух! – вздохнул Мирский и скорчил комическое лицо.

– Тогда я останусь с Орлей. Дозвольте, тетенька, – послышался робкий голосок Гали, и она, застенчиво потупясь, выступила вперед.

– Этого еще недоставало! Ты пойдешь с остальными! – сурово остановила девочку гувернантка. – И, пожалуйста, называй меня так, как другие. Я не тетенька, а Аврора Васильевна.

– Злюка Сердитовна! – шепотом произнес Ивась своему другу Симочке.

– Ну, делать нечего, идем без Шуры, – произнес, вздохнув, Мирский и, быстрыми шагами приблизившись к мальчику, произнес ласково:

– Возьми-ка Галину доску, мой друг, да напиши скорее свой урок. А кончишь – нас догонишь!

– Против этого я ничего не имею! – отозвалась гувернантка.

– Ну, команда, рысью марш! В галоп!

И Мик-Мик помчался, как резвый мальчик, по длинному ряду комнат.

За ним помчались дети.

Аля Голубин схватил по дороге Галю за руку и увлек ее за собою. Девочка, зараженная общим потоком детского веселья, побежала вперед, оглянувшись, однако, сначала на Орлю и крикнув ему на прощание:

– Кончай скорее, братик, и приходи. Я тебя жду!

Глава II

Как бы не так! Кончу! Ждите! Дурака нашли! – Орля взял доску, плюнул на нее и с размаха отшвырнул ее обратно на стол.

Потом, убедившись, что в комнате никого нет и все отошли далеко, он на цыпочках вышел из классной, прошел в общую спальню мальчиков и, нагнувшись, полез под одну из пяти кроватей, стоявших в комнате. В углу под этой кроватью (это была постель его, Орли) находилась небольшая корзина.

Тайна этой корзины была известна ему одному. Два дня тому назад, гуляя в отдаленной части сада, Орля наткнулся на небольшой серый комочек, свернувшийся на солнце.

При виде странного комочка глаза мальчика вспыхнули радостным огоньком. Он схватил серый комочек и, всячески избегая попасться кому-либо на глаза, пронес его в спальню и положил в пустую корзину с крышкой, сунув последнюю в угол под кровать.

Сейчас он вытащил снова корзину и, с величайшей осторожностью приоткрыв крышку, сунул в нее пальцы.

В ту же минуту что-то холодное со свистом обвилось вокруг них.