Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

– Что это значитъ!

– Это ужасно. Онъ пришелъ, думая, что я несчастна, какъ духовникъ.

– Очень мило.

– Послушай, Иванъ, ты напрасно.

– Н?тъ, это ложь, фальшь, да и что ждать.

– Иванъ, не говори.

– Н?тъ, невыносимо, невыносимо.

– Ну постой, ты не будешь дольше мучаться.

Она ушла. Онъ с?лъ въ столовой, выпилъ вина, съ св?чей пошелъ къ ней, ея не было. Записка: «будь счастливъ. Я сумашедшая».

Она ушла. Черезъ день нашли[122 - Зачеркнуто: въ Нев? ея] подъ рельсами т?ло.

Балашевъ у?халъ въ Ташкентъ, отдавъ д?тей сестр?. Михаилъ Михайловичъ продолжалъ служить.[123 - Ниже поперек страницы написано:Слезъ.Ей приходило прежде въ мысль: еслибъ онъ умеръ, да теперь не поможетъ и ни ему, ни Алекс?ю.Она объ себ? вспомнила.Ахъ, вотъ кому?Въ 1 веч. Слушаетъ и не слышитъ крест [?]Перестали см?яться, когда связь.Михаилъ Михайловичъ разсказываетъ свою исторiю M-me С. и плачетъ.Она говоритъ: «я съ нын?шняго вечера не своя».Онъ не истасканъ.]

* № 4 (рук. № 5).

NN

Старушка Княгиня Марья Давыдовна Гагина, прi?хавъ съ сыномъ въ свой[124 - Зачеркнуто: огромный] московскiй домъ, прошла къ себ? на половину убраться и переод?ться и вел?ла сыну приходить къ кофею.

– Чьи же это оборванные чемоданы у тебя? – спросила она, когда они проходили черезъ с?ни.

– А это мой милый Нерадовъ – Костя. Онъ прi?халъ изъ деревни и у меня остановился. Вы ничего не им?ете противъ этаго, матушка?

– Разум?ется, ничего, – тонко улыбаясь, сказала старушка, – только можно бы ему почище им?ть чемоданы. Что же онъ д?лаетъ? Все не поступилъ на службу?

– Н?тъ, онъ[125 - Зачеркнуто: теперь пишетъ сочиненiе, и какой то новый планъ у него объ улучшенiи и быта мужиковъ.] земствомъ хочетъ заниматься. А хозяйство бросилъ.

– Который это счетъ у него планъ? Каждый день новенькое.

– Да онъ все таки отличный челов?къ, и сердце.

– Что, онъ все такой же грязный?

– Я не знаю. Онъ не грязный, онъ только деревенскiй житель, – отв?чалъ сынъ, тоже улыбаясь тому постоянному тону пренебреженья, съ которымъ его мать относилась всегда къ его[126 - Зач.: искреннему другу] изъ вс?хъ людей бол?е любимому челов?ку, Константину Нерадову.

– Такъ приходи же черезъ часикъ, поговоримъ.

Гагинъ прошелъ на свою половину.

Неужели спитъ Константинъ Николаевичъ? – спросилъ онъ лакея.

– Н?тъ, не спитъ, – прокричалъ голосъ изъ за занав?са спальни.

И стройный широкiй атлетъ съ лохматой русой[127 - Зач.: бородой] головой и[128 - Зач.: рыжеватой] р?дкой черноватой бородой и блестящими голубыми глазами, смотр?вшими изъ широкаго толстоносаго лица, выскочилъ изъ за перегородки и началъ плясать, прыгать черезъ стулья и кресла и, опираясь на плечи Гагина, подпрыгивать такъ, что казалось – вотъ вотъ онъ вспрыгнетъ ногами на его эполеты.

– Убирайся! Перестань, Костя! Что съ тобой? —говорилъ Гагинъ, и чуть зам?тная улыбка, но за то т?мъ бол?е ц?н[ная?] и красившая его строгое лицо, видн?лась подъ усами.[129 - Рядом поперек полей написано: Ордынцевъ незнакомъ, въ поддевк?, дикарь. «Такъ зови на сватьбу. Она мила».]

– Чему я радъ? Вотъ чему. Первое, что у меня тутъ, – онъ показалъ, какъ маленькую тыкву, огромную, развитую гимнастикой мышцу верхняго плеча, – разъ. Второе, что у меня тутъ, – онъ ударилъ себя по лбу, – третье, что у меня. – Онъ поб?жалъ за перегородку и вынесъ тетрадку исписанной бумаги. – Это я вчера началъ и теперь все пойдетъ, пойдетъ, пойдетъ. Вотъ видишь, – онъ сдвинулъ два кресла, разъ, два, три, съ м?ста съ гимнастическимъ прiемомъ съ сжатыми кулаками взялъ размахъ и перелет?лъ черезъ оба кресла. Гагинъ засм?ялся и, доставъ папиросу, с?лъ на диванъ.

– Ну, однако од?нусь и все теб? разскажу.

Гагинъ с?лъ задумавшись, что съ нимъ часто бывало, но теперь что-то очень, видно, занимало его мысль; онъ какъ остановилъ глаза на угл? ковра, вис?вшаго со стола, такъ и не двигалъ ихъ. А ротъ его улыбался, и онъ покачивалъ головой.

– Знаешь, я тамъ встр?тилъ сестру Алабина, она зам?чательно мила, да, – но «зам?чательно» говорилъ онъ съ такимъ уб?жденiемъ эгоизма, что нельзя было не в?рить.

– Гагинъ, – послышался посл? долгаго и громкаго плесканья голосъ изъ за занав?са. – Какой я однако эгоистъ. Я и не спрошу. Прi?хала Княгиня? Все хорошо?

– Прi?хала, все благополучно.

– За что она меня не любитъ?

– За то, что ты не такой, какъ вс? люди. Ей надо для тебя отводить особый ящикъ въ голов?; а у нея вс? давно заняты.

Нерадовъ высунулся изъ за занав?са только зат?мъ, чтобы вид?ть, съ какимъ выраженiемъ Гагинъ сказалъ это, и, оставшись доволенъ этимъ выраженьемъ, онъ опять ушелъ за занав?съ и скоро вышелъ од?тый въ очень новый сертукъ и панталоны, въ которыхъ ему несовс?мъ ловко было, такъ какъ онъ, всегда живя въ деревн?, носилъ тамъ русскую рубашку и поддевку.

– Ну вотъ видишь ли, – сказалъ онъ, садясь противъ него. – Да чаю, – сказалъ онъ на вопросъ челов?ка, что прикажутъ, – вотъ видишь ли, я вчера просид?лъ весь вечеръ дома, и нашла тоска, изъ тоски сд?лалась тревога, изъ тревоги ц?лый рядъ мыслей о себ?. Д?ятельности прямой земской, такой, какой я хот?лъ посвятить себя, въ Россiи еще не можетъ быть, а д?ятельность одна – разрабатывать Русскую мысль.

– Какже, а ты говорилъ, что только одна и возможна д?ятельность.

– Да мало ли что, но вотъ видишь, нужно самому учиться, docendo discimus,[130 - [уча учимся,]] и для этаго надо жить въ спокойной сред?, чтобы не д?ло самое, а сперва прiемъ для д?ла, да я не могу разсказать: ну, д?ло въ томъ, что я нынче ?ду въ деревню и вернусь только съ готовой книгой. А знаешь, Каренина необыкновенно мила. Ты ее знаешь?

– Ну, а выставка? – спросилъ Гагинъ о телятахъ своей выкормки, которыхъ привелъ на выставку Нерадовъ и которыми былъ страстно занятъ.

– Это все вздоръ, телята мои хороши; но это не мое д?ло.

– Вотъ какъ! Одно только нехорошо – это что мы не увидимся нынче: мн? надо об?дать съ матушкой. А вотъ что, завтра по?зжай. Мы пооб?даемъ вм?ст?, и съ Богомъ.

– Н?тъ, не могу, – задумчиво сказалъ Нерадовъ. Онъ, видно, думалъ о другомъ.[131 - Зачеркнуто: – Да, сходить нынче <на коньки> въ Зоологическiй садъ, потомъ къ Цимерману.– А у Щербацкихъ будешь? – спросилъ Гагинъ.– Н?тъ, у нихъ ужъ завтра.– Такъ стало быть, будемъ об?дать. Ну хорошо. Однако пора идти къ матушк?.]

– Да в?дь нынче, – и Нерадовъ покрасн?лъ, вдругъ началъ говорить съ видимымъ желанiемъ, говорить какъ о самой простой вещи, – да в?дь нынче мы об?щались Щербацкимъ прi?хать на катокъ.

– Ты по?дешь?

Гагинъ задумался. Онъ не зам?тилъ ни краски, бросившейся въ лицо Нерадова, ни пристыженнаго выраженiя его лица, когда онъ началъ говорить о Щербацкой, какъ онъ вообще не зам?чалъ тонкости выраженiя.

– Н?тъ, – сказалъ онъ, – я не думаю ?хать, мн? надо оставаться съ матушкой. Да я и не об?щалъ.

– Не об?щалъ, но они ждутъ, что ты будешь, – сказалъ Нерадовъ, быстро вскочивъ. – Ну, прощай, можетъ быть, не увидимся больше. Смотри же, напиши мн?, если будетъ большая перем?на въ твоей жизни, – сказалъ онъ.

– Напишу. Да я по?ду на про?здку посмотр?ть Грознаго и зайду. Какъ же, мы не увидимся?