Секрет бессмертия тамплиеров

– Похоже, очень старые, – раздался за спиной задумчивый голос Артура.

– Да. Вот эта, например, была написана еще в четырнадцатом веке, – заметила я, не оборачиваясь.

– Ты так хорошо разбираешься в живописи? – Это открытие как будто удивило его.

– Что тут странного? – пожала я плечами. – Я – историк, поэтому разбираюсь не только в живописи, но и в мебели, архитектуре и многом другом.

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто мне показалось, что ты еще школьница.

Я поняла, что он снова намекает на мое тщедушное телосложение, и, презрительно фыркнув, отодвинулась. Картина, о которой я говорила, представляла собой портрет пожилой женщины. Ее строгое, аскетичное лицо выдавало фанатичную религиозность, о том же говорило и совершенно закрытое платье, лишенное даже намека на украшения. Маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели жестко и властно.

– Ну, чего ты там застряла? – подскочила ко мне Рита. – Дались тебе эти портреты. Один другого краше. Прямо Баба Яга и Кощей Бессмертный. Пойдем скорее.

– Подожди, – отмахнулась я, склонившись к тяжелой золоченой раме и пытаясь разобрать подпись под портретом женщины. Ритка, поняв, что без этого я не сдвинусь с места, сочла за лучшее помочь мне и тоже уставилась на полустертые буквы.

– Все ясно, – заявила она через минуту, – эту милую тетушку-людоедку звали Ида де Бланшфор. Имя красивое, а личико – дрянь. Ну, теперь ты готова? Неудобно заставлять мальчиков ждать.

Я с неохотой оторвалась от заинтересовавших меня картин и двинулась вслед за Ритой к дверям.

Глава 8

Оказалось, мальчики нас ждать не захотели – их голоса раздавались где-то далеко впереди.

Выйдя из столовой, мы оказались в узком коридоре с несколькими поворотами. В самом конце его я увидела круглое окно с разноцветными стеклами. Часть стекол была заменена на обычные, прозрачные. Должно быть, прежние разбились, а хозяева поленились искать цветные. Света сквозь окно проникало немного, и даже днем в коридоре было темно.

Я все еще размышляла о двух портретах. Имя мужчины я, к сожалению, прочесть не успела. Единственное, что бросалось в глаза – по времени написания картины разделяет по меньшей мере лет пятьсот. То есть портрет мужчины написан гораздо позднее. Кто эти люди? И почему картины повесили рядом? Логично предположить, что они приходятся друг другу какой-то родней. Почему бы и нет?

Помимо всего прочего, мне не давали покоя свежие царапины на замке. Хозяин, по-видимому, не придал значения этому факту. Наверняка замки все равно будут менять. Но ведь кто-то явно пытался проникнуть в дом. Только ли пытался? Кто-то ведь сбросил чехлы? Ни Гарик, ни Артур этого не делали, тогда кто же? И зачем? Хотели украсть картины? Они, безусловно, ценные, особенно – портрет старухи, но если их собирались украсть, то почему оставили висеть на месте?

Все эти многочисленные вопросы без ответов носились в моей голове до тех пор, пока Ритка не вернула меня в реальность довольно бесцеремонным способом – просто пихнула локтем. Я очнулась и обнаружила, что мы стоим на пороге очередной комнаты. Это определенно была женская спальня. Здесь на мебели не было чехлов, и, несмотря на толстый слой пыли, мы смогли убедиться, что комната обставлена с невиданной роскошью, однозначно свидетельствовавшей в пользу того, что хозяйкой комнаты была дама.

– Шикарная красотка здесь проживала, – убежденно заявила Рита, рассматривая высокую резную кровать под бархатным балдахином.

– Почему именно красотка? – не поняла я.

– А ты как думала? Станет мужик вбухивать такие бабки во всю эту роскошь ради какой-нибудь уродины? Точно тебе говорю – она была красавицей.

Говоря это, Ритка пересекла комнату, ловко обогнув изящное трюмо с дорогим, похоже венецианским, стеклом, подошла к резному шкафчику и распахнула дверцы. Аромат жасмина наполнил комнату, его почувствовала даже я, хотя стояла довольно далеко, а Ритка так даже чихнула и принялась отчаянно тереть нос.

– Ты глянь, какие шмотки! – восторженно завопила Ритка, вытягивая из аккуратной стопки тончайшую ночную сорочку из прозрачного материала, вышитую бисером и мелким жемчугом.

– Положи на место, – строго сказала я. – Тебя разве мама не учила, что рыться в чужих вещах неприлично?

– Подумаешь, – фыркнула Ритка, бросая скомканную вещь обратно.

От сильного запаха жасмина у меня закружилась голова, и я подошла к окну, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха. Рассохшуюся раму прочно заклинило. Я толкнула посильнее, окно распахнулось и выскользнуло из моих рук. Потеряв опору, я почувствовала, как пол выскальзывает у меня из-под ног. Я услышала звон разбившегося далеко внизу стекла, испуганный вопль Ритки и судорожно вцепилась в каменный наличник. Подскочившая Ритка успела ухватить меня за подол сарафана и втянула обратно в комнату.

– Ты что, сдурела? Чуть не вывалилась! – испуганно заикаясь, выговаривала мне Ритка.

– Да все в порядке. Я же цела…

– Цела! – передразнила она, стараясь скрыть за притворной злостью свое волнение. – Без меня ты как слепой котенок – того и гляди вляпаешься в какое-нибудь дерьмо. Горе ты мое!

От страха я так сильно сжала пальцы, что только сейчас смогла разжать руку и с удивлением уставилась на свою ладонь.

– Ой, а это откуда? – спросила Ритка, разглядывая изящный золотой медальон с портретом юной светловолосой девушки.

Я сама понятия не имела, каким образом он оказался в моей руке. Должно быть, когда я уцепилась за карниз, вместе с каменной крошкой случайно ухватила и эту вещицу. Но каким образом она оказалась за окном?

– Похоже, золотой, – с уважением констатировала Ритка, я поспешила отобрать у нее медальон, который она уже пыталась попробовать на зуб.

– Ты чего? Я же только посмотреть, – заныла подруга.

– Тащишь в рот всякую гадость, – прошипела я. – Он же грязный. Разболится живот, где я тебе врача найду? Здесь тебе не Россия.

– Кто кричал? – громко раздалось с порога.

Мы обернулись. В дверях стояли Гарик и Артур.

– Да вот Антонина полезла открывать окно и чуть не кувыркнулась вниз. Еле поймала, – с готовностью пояснила Ритка.

– Ты серьезно? – забеспокоился Гарик и с тревогой посмотрел в мою сторону.

– Куда уж серьезнее. До сих пор сердце колотится как сумасшедшее!

Артур тем временем подошел к распахнутому окну и внимательно осмотрел раму.

– Все ясно. Дерево отсырело, и петли разъела ржавчина. Должно быть, Тоня надавила посильнее и окно просто отвалилось. Вам надо быть осторожнее.

– Зато она нашла классный медальончик, – похвасталась Ритка. – Он, конечно, принадлежит тебе, Артур, но если бы не Тоня, ты его в жизни бы не отыскал!

Я протянула хозяину замка медальон. Он с интересом повертел его в руках.

– Любопытная вещица. Он вроде бы двухсторонний. Никогда прежде не видел ничего подобного.

Я не поняла, что он имеет в виду, и подошла поближе. На обратной стороне медальона оказался точно такой же портрет девушки. Странная прихоть – рисовать портрет с двух сторон. Ничего подобного мне раньше встречать не приходилось.

– Ну что же, – неожиданно сказал Артур, – находка должна принадлежать тому, кто ее обнаружил. Возьми. – Он протянул мне медальон на раскрытой ладони. – На память об этом замке и… о Франции.

Удивленная, я нерешительно посмотрела на Ритку. Та энергично закивала.

– Спасибо, – искренне сказала я, принимая подарок. Артур небрежно повел плечом, мол, какие пустяки.

Из-за неприятности с окном экскурсию по замку на сегодняшний день решили прервать. Тем более что от нескольких дверей на первом этаже не оказалось ключа. Мы сели в машину и отправились в деревню.

Машину на этот раз вел Гарик, а Артур ни с того ни с сего вдруг принялся расспрашивать меня о моей профессии. Я отвечала, не особенно вдаваясь в подробности, зато Ритка разразилась панегириком в мою честь. Ее послушать, так получалось, я жутко одаренная личность, что на самом деле весьма далеко от истины.

– Ты удивительно талантливая девушка, – сделал вывод Артур, внимательно выслушав Ритку.