Унификация в уголовном праве

Но, как правило, между унификацией и интеграцией наблюдается определенная взаимосвязь. Интеграция создает благоприятные условия для унификации, является предпосылкой для нее или важным предварительным этапом, предполагающим последующую унификацию. Для наиболее удачного осуществления своих целей унификация и интеграция «нуждаются» друг в друге.

Например, создание единого экономического и правового пространства стран СНГ и Совета Европы обусловило создание единых нормативных актов: Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях для стран СНГ, Шенгенского соглашения[136 - Соглашение между Правительствами государств Экономического Союза Бенилюкс, Федеративной Республики Германии и Французской Республики о постепенной отмене проверок на общих границах от 14 июня 1985 года (Шенгенское соглашение) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». Раздел «Международные правовые акты».] и Шенгенской конвенции[137 - Конвенция о применении Шенгенского соглашения от 14 июня 1985 г. между Правительствами государств Экономического Союза Бенилюкс, Федеративной Республики Германии и Французской Республики о постепенной отмене проверок на общих границах от 14 июня 1985 года (Шенгенская конвенция) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». Раздел «Международные правовые акты».] и т. д. При этом интеграция, как правило, предшествует унификации и во времени (например, объединение людей в первобытную общину в дальнейшем повлекло создание единых правил поведения, обычаев и т. д.).

В свою очередь унификация также создает почву для последующего объединения и благоприятствует интеграции. Например, без объединения (интеграции) правового материала в единый документ немыслимо последовательное проведение стратегии борьбы с терроризмом. Таким документом до принятия Федерального закона № 35-ФЗ 2006 г. «О противодействии терроризму»[138 - Федеральный закон № 35-ФЗ 2006 г. «О противодействии терроризму» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.] был Федеральный закон № 30-ФЗ 1998 г. «О борьбе с терроризмом»[139 - Федеральный закон № 130-ФЗ 1998 г. «О борьбе с терроризмом» // Собрание законодательства РФ. 1998. № 31. Ст. 3808.]. Однако понятийный аппарат данного Закона не соответствовал УК (не совпадали даже основополагающие понятия, в частности, круг целей, а также понятие «террористический акт» (по Закону «О борьбе с терроризмом» и в прежней редакции УК РФ он именовался «терроризмом»)). Принятие в 2006 г. Федерального закона «О противодействии терроризму» и соответствующих изменений в УК[140 - Федеральный закон № 153-ФЗ 2006 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О ратификации Конвенции Совета Европы „О предупреждении терроризма““ и Федерального закона „О противодействии терроризму“» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3452.] внесли определенность в указанные нормативные акты, придали единое значение используемым понятиям и устранили иные противоречия (по сути, была проведена унификация), что в дальнейшем сможет обеспечить скоординированное действие УК и вновь принятого Закона[141 - Кроме того, термин «унификация» общепринят не только для обозначения аналогичного явления в отрасли международного частного права, но и среди российских ученых, исследовавших проблемы совершенствования российского законодательства, их большая часть пользуется именно этим термином. Помимо этого, сам по себе термин «унификация», имеющий иностранное происхождение, по сравнению с термином «интеграция», также заимствованным из латинского языка, является более понятным и адаптированным к русскому языку, четче передает смысл самого процесса, который он обозначает.].

Интеграция и унификация могут происходить и одновременно, «рука об руку». Так, например, объединение в 1994 г. глав 2 и 5 УК РСФСР[142 - Федеральный закон № 10-ФЗ 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» // Собрание законодательства РФ. 1994. № 10. С. 1109.] повлекло единообразное решение вопросов назначения наказания за преступления против государственной, общественной и частной собственности.

В рамках интеграции и одновременно с ней могут происходить и другие процессы: дифференциация, специализация, гармонизация и т. д. Тем не менее из всех этих процессов связь интеграции и унификации является наиболее сильной, так как они имеют единую направленность. Поэтому для противопоставления унификации и интеграции нет никаких оснований, в действительности их соотношение более напоминает сотрудничество, нежели противодействие и противоборство.

Так, интеграция, происходящая в правовом поле стран – членов Совета Европы, предполагает, например, объединение усилий государств по борьбе с международной преступностью, взаимопроникновение правовых систем отдельных стран при организации уголовного преследования лиц, совершивших преступления, связанные с терроризмом, незаконным оборотом оружия или наркотиков и т. д.[143 - См.: Конвенция ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ» от 20 декабря 1988 г. // Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации. Вып. XLVII. М., 1994. С. 133–157. (Конвенция ратифицирована СССР 9 октября 1990 г.: см.: Постановление Верховного Совета СССР № 1711-1 от 9 октября 1990 г. // Ведомости Совета народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 42. Ст. 842); Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3882; Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее к Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3884, и др.], включение в правовую систему государств более эффективных механизмов воздействия на организованную преступность, создание единой правовой и информационной базы, выработку единой процедуры привлечения к ответственности и другие меры[144 - См.: Международное уголовное право // Юридическая энциклопедия / Под ред. М. Ю. Тихомирова. С. 484.]. В то же время процесс интеграции сопровождается стремлением к унификации законодательства стран – участниц Европейского Союза в части определения преступными тех или иных видов деяний и установления санкций за их совершение, определения различных уголовно-правовых, государственно-правовых и иных понятий, связанных с включением соответствующих норм об уголовной ответственности в законы отдельных государств, и т. д.

Унификация и дифференциация

Унификация и дифференциация – это, как уже упоминалось, два важнейших направления законодательной политики, два взаимообусловленных, сдерживающих противовеса в системе законодательного регулирования. Они обеспечивают смысловое единство и вариативность закона, позволяют правовым нормам реагировать на максимально большее число постоянно изменяющихся общественных отношений. Представляется, что это парные категории, настолько тесно взаимосвязанные между собой, что их раздельное существование немыслимо[145 - Сенякин И. Н. Указ. соч. С. 91.].

Как уже было отмечено, суть унификационного процесса – в обеспечении единообразия, упрощении формы правовых актов и практики их применения. С помощью унификации достигаются терминологическое единство и согласованность действия правовых норм.

Дифференциация (от латинского «differentia» – «различие») определяется как «разделение, расчленение, расслоение чего-либо на отдельные разнородные элементы, части, формы, ступени»[146 - Краткий словарь иностранных слов / Сост. С. М. Локшина. М., 1978. С. 99; см. также: Советский энциклопедический словарь / Под ред. A. M. Прохорова. С. 398; Большая советская энциклопедия. Т. 8 / Под ред. A. M. Прохорова. М., 1972. С. 339.].

О. Н. Садиков определяет дифференциацию как регламентацию различных общественных отношений, являющихся предметом отдельных отраслей права, «посредством системы норм и нормативных актов, учитывающих особенности этих отношений»[147 - Садиков О. Н. Унификация как средство совершенствования гражданского законодательства. С. 92.], а также «введение специальных правовых норм в зависимости от состава участников и существа регулируемых отношений… естественным следствием которого является значительное увеличение числа действующих нормативно-правовых актов»[148 - Садиков О. Н. Дифференциация и унификация гражданского законодательства. С. 36.].

М. К. Юков понимает под дифференциацией «расщепление, расслоение норм права, разветвление правового регулирования, в некоторых случаях – разделение норм и появление на этой основе новых в целях более детального конкретизированного регулирования, а следовательно, приобретение нормами особых специфических черт»[149 - Юков М. К. Указ. соч. С. 115.].

С. В. Поленина говорит о том, что «процесс дифференциации проявляется прежде всего в членении самой системы права на отрасли, подотрасли, институты и субинституты»[150 - Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 165.].

Применительно к гражданско-правовому регулированию С. С. Алексеев определяет дифференциацию как «распределение гражданско-правовых институтов по связанным между собой структурным подразделениям, отражающим особенности отдельных разновидностей имущественных отношений»[151 - Алексеев С. С. Дифференциация гражданско-правового регулирования в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1960. № 2. С. 74.].

В юридической литературе, посвященной вопросам дифференциации, зачастую речь идет о дифференциации ответственности или иных мер государственно-правового реагирования в отношении субъектов в зависимости от характера правоотношения. Для уголовно-правовой науки характерна та же особенность – абсолютное большинство исследований посвящено дифференциации ответственности и наказания в уголовном праве.

Так, В. И. Курляндский и Ю. Б. Мельникова понимают под дифференциацией установление в законе различных видов (форм) ответственности и наказания «в зависимости от наиболее типичных свойств, характеризующих в обобщенном виде различные группы правонарушений»[152 - Курляндский В. И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 78; Мельникова Ю. Б. Юридическая ответственность: сущность, понятие, дифференциация // Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1994.С. 17.]. П. В. Коробов определяет дифференциацию ответственности как «операцию деления ответственности на части»[153 - Коробов П. В. Понятие дифференциации уголовной ответственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1995. С. 3–4.]; Т. А. Лесниевски-Костарева – как «разделение, расслоение ответственности… в результате которой законодателем устанавливаются различные… последствия»[154 - Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 63, 368.]; А. В. Васильевский – «как изменение предусмотренных законом вида, размера и характера меры ответственности в зависимости от изменения общественной опасности деяния и лица, его совершившего, а также с учетом принципа гуманизма и других важных обстоятельств»[155 - Васильевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 4.]. Под дифференциацией ответственности понимают также «осуществляемое законодателем разделение последней, дозировку с учетом определенного рода обстоятельств, целью которой является создание для правоприменителя желаемого режима при определении меры (вида и размера) ответственности за совершенное правонарушение»[156 - Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 62.].

На первый взгляд приведенные определения не свидетельствуют о том, что унификация и дифференциация – явления глубоко взаимосвязанные. Однако это именно так. Они представляют собой две противоположные тенденции, итогом действия которых становятся дальнейшие развитие и совершенствование правового регулирования. Без унификации не может быть строгого, безупречно действующего закона, без дифференциации невозможна реализация его целей и принципов на практике. Унификация и дифференциация – это естественные закономерные процессы развития права по мере усложнения общественных отношений, обеспечивающие эффективность закона.

И унификация, и дифференциация – это приемы правотворческой, в том числе законодательной, (как разновидности правотворческой) деятельности, поэтому в качестве их субъекта всегда выступают соответственно законодатель и иной правотворец[157 - Кругликов Л. Л., Дулатбеков Н. О. Экономические преступления: вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания. Ярославль, 2001. С. 22.]. Темпы унификации и дифференциации, развитие и замедление этих процессов подвержены влиянию социально-экономических, политических и других факторов, влияющих на правотворческий процесс и определяющих существо правотворческих решений.

В отношении дифференциации в праве возможно вычленение следующих ее видов «по вертикали»:

1) международная (межгосударственная),

2) юридическая (общеюридическая), а в рамках последней – межотраслевая; отраслевая; на уровне института; в пределах группы норм; в пределах отдельной нормы.

Для отраслей, где проведена кодификация, по месту осуществления можно говорить о дифференциации в Общей и Особенной частях отрасли и кодифицированного нормативного акта. Сказанное справедливо и для отрасли уголовного права[158 - См. об этом: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 58–59.]. Заметим, что изложенная классификация применима и в отношении унификации.

Кроме того, в зависимости от оснований проведения правовой дифференциации в литературе выделяются ее предметный и функциональный виды.

Предметной называется дифференциация, при которой за основу детализированных нормативных предписаний берутся особенности объекта регулирования. При функциональной дифференциации в самом строении юридической нормы происходит непосредственное воплощение функции правового регулирования. Вместе с тем предметная и функциональная дифференциации норм права не противопоставляются друг другу. В системе права они осуществляются одновременно, не подменяя и не заменяя друг друга[159 - См.: Юков М. К. Указ. соч. С. 116–117.].

В уголовном праве предметная дифференциация осуществляется на уровне объектов уголовно-правовой охраны, что находит свое отражение во внутренней структуре Особенной части УК. Функциональная – выражается в дифференциации ответственности в зависимости от характера и типовой степени общественной опасности совершенных преступных деяний[160 - Аналогичной позиции придерживается С. В. Поленина. Однако она говорит еще об одном виде дифференциации, выделяемом по указанному основанию, – о дифференциации по субъекту правоотношений, а вместо предметной выделяет дифференциацию по объекту (см.: Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 174, 176–177).].

Что касается отличий унификации и дифференциации друг от друга, то часть таких отличий следует из сущности рассматриваемых процессов и может быть названа даже без глубокого анализа последних.

Так, результатом дифференциации будет увеличение объема правового материала, который может содержать в себе существенно новые, по сравнению с имеющимися, положения. Это происходит, например, когда при наличии криминологического обоснования в Особенную часть УК включаются новые квалифицирующие признаки составов преступлений либо целые статьи. На этом основании в состав УК были включены: Федеральным законом № 48-ФЗ 1999 г. – ст. 145

«Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий и иных выплат»[161 - Федеральный закон № 48-ФЗ 1999 г. «О дополнении Уголовного кодекса Российской Федерации статьей 145

» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 11. Ст. 1255.]; Федеральным законом № 94-ФЗ 2003 г. – ст. 141

«Нарушение порядка финансирования избирательной кампании, кандидата, избирательного объединения…» и ст. 142

«Фальсификация итогов голосования»[162 - Федеральный закон № 94-ФЗ 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации“» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 27 (ч. 2). Ст. 2708.] и т. д.

Итогом унификации является, как правило, уменьшение объема законодательной базы, причем полученный законодателем результат хотя и может содержать новеллы, но не станет чем-то принципиально новым, а его основой будут положения, сформированные в процессе применения конкретных правовых норм (как, например, примечания к ст. 146, 158, 169, 174 УК РФ и др.) либо переработанные по существу ранее действовавшие положения закона. Кроме того, в отличие от дифференциации, процесс унификации в законодательстве не столь заметен[163 - См. об этом: Садиков О. Н. Указ. соч. С. 37.].

В литературе также обращается внимание на то, что в отличие от унификации результатом дифференциации является усложнение формы права и практики правоприменения[164 - Так, М. И. Бару пишет: «…дифференциация расценивается как положительное явление в нормотворческой деятельности. Но при этом положительное воздействие другой тенденции – унификации норм – не менее сильно. Унификация устраняет не всегда оправданные различия в содержании норм, упрощает нормативный материал, делает его более доступным, обеспечивает его единообразное применение. Если дифференциация усложняет все стадии правосозидания и правоприменения (правотворческую деятельность, правоприменительную практику), то унификация этот процесс упрощает, а значит, облегчает и делает нормативный материал более доступным. Поэтому, независимо от того, что в одном случае процесс правового регулирования усложняется, а в другом – упрощается, дифференциация и унификация являются необходимыми способами достижения наиболее эффективного правового регулирования» (Бару М. И. Указ соч. С. 46).]. Согласиться с таким утверждением можно лишь с оговоркой, что происходит это «как правило», но не всегда. В качестве контрпримера можно привести ст. 62 УК РФ, которая, дифференцируя уголовную ответственность (устанавливая пониженный верхний предел назначения наказания), при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и», «к» ст. 61, упрощает практику применения уголовного закона. Такую же функцию выполняют ст. 65 и ч. 2, 3 и 4 ст. 66 УК. Кроме того, и результатом унификации не всегда является упрощение формы и содержания права, поскольку основная ее цель – приведение к единообразию, что не всегда предполагает упрощение. Так, например, усложнение формы и содержания права в процессе унификации происходит при распространении единого развернутого блока квалифицирующих признаков на все либо большинство преступлений одной группы или при определении в тексте уголовного закона уголовно-правовых понятий и т. д.

Как мы уже отмечали, в отрасли уголовного права в зависимости от предметного содержания рассматриваемых нами процессов о дифференциации, как правило, говорят применительно к ответственности или наказанию. Унификация может охватывать гораздо больший объемный пласт: уголовно-правовые категории и понятия, дефиниции, правила и принципы назначения наказания, обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, данные, смягчающие и отягчающие наказание, квалифицирующие (привилегирующие) признаки отдельных составов преступлений и т. д.

Хотя оба рассматриваемых явления должны осуществляться в строгом соответствии с общеправовыми принципами и принципами той отрасли, где они имеют место, тем не менее, из законодательно закрепленных в УК принципов уголовного права в процессе дифференциации воплощение получает в основном принцип справедливости уголовной ответственности, в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ст. 6 УК)[165 - Данную позицию поддерживают и некоторые другие ученые (см., например: Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 88).]. Однако в настоящее время в науке уголовного права практически общепризнанным является мнение о самостоятельном значении дифференциации и индивидуализации ответственности как принципа уголовного права[166 - См.: Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. Самара, 2001. С. 57; Лесниевски-Kocmapeea Т. А. Указ. соч. С. 98; Ляпунов Ю. И. Принципы уголовного законодательства // Соц. законность. 1989. № 2. С. 33; Васильев Н. В. Принципы советского уголовного права. М., 1983. С. 452–453; Молодцов А. С. О принципах уголовного права // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993. С. 102; он же. Уголовно-правовые принципы и вопросы освобождения от уголовной ответственности // Реализация принципа справедливости в правоприменительной деятельности органов уголовной юстиции. Ярославль, 1992. С. 30; Сундуров Ф. Р., Бакулина Л. В. Более последовательно учитывать опыт российского законодательства // Проблемы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте УК РФ). Ярославль, 1994. С. 44, и др.]. В унификации наиболее ярко находят отражение принципы законности и равенства граждан перед законом (ст. 3 и 4 УК)[167 - В литературе встречаются взгляды на унификацию как на принцип уголовного права (см.: Лесниевски-Kocmapeea Т. А. Указ. соч. С. 87–88).]. О соотношении унификации и дифференциации можно вести речь и в рамках принципа справедливости, поскольку в унификации воплощается уравнивающий аспект справедливости, а в дифференциации – ее распределяющий аспект[168 - См. об этом подробнее: Осипов П. П. Теоретические основы назначения наказания. Автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 1979. С. 22; он же. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976. С. 107; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. Ф. Р. Сундурова. С. 446–447; Роговин В. З. Социальная политика в развитом социалистическом обществе (направления, тенденции, проблемы). М., 1980. С. 43; Копейчиков В. Равенство граждан перед законом и судом // Соц. законность. 1981. № 10. С. 4; и др.].

Процессы дифференциации и унификации могут происходить сами по себе, автономно, а могут – в рамках более глобальных правовых явлений, например в рамках международно-правовой интеграции или гармонизации.

Опыт правотворческой практики показывает, что большинство существенных изменений в уголовном законодательстве, особенно приходящихся на периоды кодификации, одновременно несут в себе элементы и унификации, и дифференциации. Это объясняется, в частности, тем, что кодификация создает все необходимые предпосылки для развития рассматриваемых процессов.

Подтверждением тому могут служить изменения в ст. 158 УК, внесенные Федеральным законом № 133-ФЗ 2002 г.[169 - Федеральный закон № 133-ФЗ 2002 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 44. Ст. 4298.], когда ч. 2 данной статьи была дополнена новым квалифицирующим признаком, предусматривающим уголовную ответственность за кражу, совершенную из одежды, сумки или другой ручной клади, находящихся при потерпевшем. Так был сделан шаг к углублению дифференциации уголовной ответственности за кражу. И этим же законом дополнено примечание к ст. 158, где уточнено понятие значительного ущерба, применяемое в статьях главы 21 УК «Преступления против собственности», а также введены определения понятий помещение и хранилище, используемые в конструкциях составов преступлений против собственности, что само по себе является проявлением приема унификации.

Федеральным законом № 23-ФЗ 2002 г. Уголовный кодекс РФ дополнен ст. 185

, предусматривающей новый состав преступления – «Злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах», а ст. 185 была пополнена новым квалифицированным видом преступления, описанным в ч. 2[170 - Федеральный закон № 23-ФЗ 2002 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации в части усиления уголовной ответственности за преступления на рынке ценных бумаг» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 10. Ст. 966.]. Одновременно к ст. 185 введено примечание, где определено понятие крупного ущерба для составов ст. 185 и 185

. Федеральным законом № 94-ФЗ 2003 г. глава 19 УК «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» дополнена несколькими новыми составами преступлений, направленными против политических прав человека и гражданина, а также примечанием к ст. 141

, разъясняющим понятие крупного размера применительно к данной статье.

Что касается изменений, внесенных в УК Федеральным законом № 162-ФЗ 2003 г.[171 - Федеральный закон № 162-ФЗ 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.] (самых крупных с момента принятия УК), то, по существу представляя собой новую редакцию Уголовного кодекса[172 - На это совершенно справедливо обращается внимание в учебной и научной литературе (см., например: Уголовное право России. Часть Особенная / Под ред. Л. Л. Кругликова. М., 2004. С. VI).], данный Закон также привнес с собой элементы и унификации, и дифференциации. Была введена и дифференцирована уголовная ответственность за торговлю людьми (ст. 127

), использование рабского труда (ст. 127

), неисполнение обязанностей налогового агента (ст. 199

УК). И одновременно осуществлены следующие шаги по унификации: 1) сократилось количество оценочных понятий в уголовном законе: например, в ч. 1 ст. 293 вместо оценочного признака, характеризующего последствия халатности («существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства»), введен признак точного значения: «деяние повлекло причинение крупного ущерба»; 2) включены новые примечания, в том числе к той же ст. 293, где крупным ущербом при халатности признан ущерб, сумма которого превышает 100 тыс. рублей; 3) ряд примечаний унифицирован в связи с распространением действия одного примечания сразу на несколько статей и даже глав УК РФ[173 - См. об этом: Уголовное право России. Часть Особенная / Под ред. Л. Л. Кругликова. С. XV.], например примечание к ст. 169, и др.

Унификация и дифференциация могут осуществляться одновременно и при совершении законодателем менее масштабных, чем кодификация, действий по изменению закона. Например, когда в процессе дифференциации уголовной ответственности в Особенной части УК происходит формирование квалифицирующих признаков преступлений по «блоковому» принципу, с использованием устойчивых сочетаний признаков, т. е. унифицируются квалифицирующие обстоятельства составов преступлений, имеющих единый групповой или родовой объект.

Таким образом, унификация происходит в рамках дифференциации, и наоборот, дифференциация мыслима в ходе унификации, когда дифференцируется содержание уголовно-правовых норм и унифицируется форма изложения квалифицирующих обстоятельств применительно к группе однородных преступлений. При этом если идет речь о расщеплении норм права в процессе их дифференциации, то сами нормы приобретают иное качественное выражение, особые специфические черты[174 - Применительно к дифференциации в отрасли гражданского процессуального права это отмечает М. К. Юков (см.: Юков М. К. Указ. соч. С. 116).].

Унификация и дифференциация могут развиваться не только последовательно, но и как бы параллельно друг другу. На эту особенность рассматриваемых нами процессов обращается внимание и в научной литературе[175 - См., в частности: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 76.]. Так, в одних случаях вначале идет процесс унификации (например, объединение значительной массы деяний в главу о хозяйственных преступлениях в УК 1922, 1926 и 1960 гг. с последовавшим затем выделением из них группы экологических преступлений в УК 1996 г., а в других случаях – наоборот: движение от использования разнообразных, «разношерстных» квалифицирующих обстоятельств – к «блоковому»[176 - См., в частности: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 76.] принципу формирования круга квалифицирующих обстоятельств. Не всегда дифференциация неизбежно влечет последующую унификацию. Возможна ситуация, когда за периодом дифференциации вновь следует дальнейшая дифференциация, диктуемая необходимостью более детального правового регулирования определенных отношений.

Унификации также могут подвергаться и не тронутые дифференциацией правовые образования (например, отдельные структурные элементы какой-либо группы норм), и, следовательно, ослабление процесса дифференциации не влечет прекращения действий, направленных на унификацию. В стремлении законодателя к унификации или дифференциации всегда лежат, по крайней мере, два основания: потребность в экономичной, упорядоченной и непротиворечивой системе законодательства и желание регламентировать наиболее объемную массу общественных отношений на еще более глубоком уровне. Интенсивность же этих процессов напрямую зависит от того, какая из названных тенденций в конечном счете возобладает.