Тим Сваргин. Заколдованное путешествие

– Садись – сейчас будем обедать.

Тим любил смотреть, как тетка управляется с хозяйством. И на кухне ей не было равных. От мойки к плите, от плиты к холодильнику. Потом опять плита, стол, мойка, посудный шкаф. Она порхала в легком синем платье. Ее черные волосы были собраны на затылке в большой пучок. При этом она всегда была весела, энергична и молода. В который раз Тим поймал себя на мысли, что не знает, сколько Василисе лет. Однажды он спросил ее об этом, но в ответ получил лишь щелчок по носу и совет не совать его, куда не следует. Тетка любила Тима и старалась уберечь его от неприятностей, что, впрочем, не всегда ей удавалось. И все же, с ней Тим чувствовал себя как за каменной стеной.

В руках Василисы все горело. Щелчок пальцами и на плите зажегся голубой огонек. Еще щелчок – и в раковину ударил напор воды. Ножи, ложки, половники, все, что было нужно, само прыгало в ее руки как по желанию. Она готовила несколько блюд одновременно, успевая везде и ничего не упуская из виду. И все время болтала, а Тим слушал, завороженный ее легкими и ловкими движениями.

– Я, как увидела эту квартиру, сразу решила – она будет нашей. Правда, пришлось поторговаться, но люди оказались хорошие и уступили. Тебе здесь тоже понравится. Соседей я еще не видела, но судя по коврикам у дверей – они аккуратные люди. Главное, что не грязнули, а то знаешь, какие бывают. Ты еще не видел свою комнату? Она больше моей. Теперь ты сможешь разместиться, как твоей душе будет угодно, и я больше не буду спотыкаться о твои вещи. Знаешь, какой у нас теперь адрес?

И не давая Тиму раскрыть рот, продолжала.

– Улица Недлинная, 8, квартира 23. Хорошее название, такое уютное. Я сначала не хотела пятый этаж, но когда увидела вид из окна… М-м-м, – мечтательно произнесла она, вспоминая об открывающемся из окна виде и одновременно оценивая вкус блюда. – Слева большой лес или парк – точно не знаю, а справа – озеро. А ты заметил, какой тут дворик… в нем такие большие деревья, и так просторно. Выгляни в окно.

Тиму не хотелось смотреть в окно, но Василиса настояла. Почти половину двора занимал высокий раскидистый тополь. В его листве голосили птицы. Справа от тополя виднелся стройный ряд аккуратных стриженных лип и ухоженный цветник. В другой части двора был детский городок. Солнце было еще высоко и детей там было немного. С краю виднелась площадка для машин.

– Какое сегодня число? – неожиданно спросила тетка и взглянула на календарь. – Батюшки, как летит время – уже скоро лето, каких-то две недели осталось.

Взмахнув рукой, словно в ней был не половник а дирижерская палочка, она подлетела к печке. На той не оставалась без дела ни одна конфорка. Здесь варилась картошка, тушилась капуста, жарилось мясо, и над всем возвышалась большая кастрюля с бульоном.

Тетка обернулась к Тиму. Ее глаза хитро прищурились.

– Ты что будешь – суп или борщ?

– Борщ, – быстро ответил Тим. Придя на кухню, он вдруг понял, как сильно проголодался и теперь с нетерпением ждал, когда будет обед.

– Хорошо. Будет тебе борщ.

Василиса склонилась над плитой и что-то прошептала. В ту же секунду кухня наполнилась ароматом наваристого борща. У Тима засосало в желудке. Как здорово, когда твои желания исполняются сразу, как только о них подумаешь. Не важно, что минуту назад этого борща не было и в помине. Зато теперь он есть и можно хорошенько подкрепиться.

Тим взглянул на стол – от горы посуды не осталось и следа. Теперь здесь лежала белая с сиреневым узором скатерть, на которой стояли фруктовница и салфетки. Через минуту к ним присоединилась корзинка с черным хлебом и две тарелки горячего борща. Ждать больше не было сил, и Тим с жадностью накинулся на еду.

– Подожди. Пусть остынет.

– И так нормально, – с набитым ртом ответил Тим.

Только когда содержимое тарелки переместилось к нему внутрь, он смог немного передохнуть. Откинувшись на стуле и поглаживая живот, Тим блаженно проговорил.

– С такой кормежкой можно жить где угодно, но все равно ты могла бы раньше предупредить меня о переезде. Я не успел сказать Лехе.

– Ничего! Никуда твой Леха не денется. Позвони, скажи, что теперь тебе не до ваших гулянок.

– А до чего мне теперь?

– Тимофей, не начинай. Мне больше не о чем думать, как о твоем Лехе. Скажи, так и так – я теперь в Москве.

– Хорошенькое дело. И как ты себе это представляешь? «Привет, Леха! Я не приду сегодня в школу. Немного далековато – ведь я переехал в Москву». У него же нет такой сумасшедшей тетки, которая утром покупает свеклу на борщ, а вечером с полными чемоданами бежит на вокзал. Наверно, своих «курочек» из парикмахерской ты предупредила. Я даже представляю, как прощалась с тобой тетя Зина: «Дорогуша! Как же мы без тебя? Кто теперь будет делать самую лучшую завивку в нашем городе? Чмок-чмок», – Тим вытянул губы, показывая, как целуется тетя Зина.

– Перестань! Ты же знаешь, что я не могла сказать тебе раньше.

– Знаю, что не могла, только не знаю почему. Я всегда узнаю о твоих планах самым последним.

– Все. Хватит разговаривать. Иди и разбери свои вещи. Да не так, как в прошлый раз. Книги – к книгам, носки – к носками. И компьютер должен стоять на столе, а не под кроватью. Приду – проверю.

Тим громко засопел.

– И нечего тут пыхтеть! – подтолкнула его Василиса и отвернулась к плите.

Тим вышел из кухни и в темном коридоре споткнулся обо что-то большое и тяжелое. Присмотревшись, он узнал свою коробку, попробовал ее поднять, но та снова стала такой же тяжелой, как была. Поднатужившись, он затащил ее в комнату. Здесь уже стояла новая мебель. Слева, рядом с окном пристроилась кровать. Вплотную к ней прижался шкаф.

Справа на стене висело старое зеркало. Тим всмотрелся в свое отражение. Он не часто разглядывал себя, но эти веснушки, каждую весну обсыпавшие нос и щеки, сильно раздражали его. Тим взъерошил слегка кудрявые огненно рыжие волосы. Скоро Василиса опять затянет песню о том, что пора стричься. Отступив пару шагов, Тим еще раз оглядел зеркало – потертая рама, поцарапанное стекло. Зачем Василиса повесила это старье в его комнате? Ему здесь совсем не место.

Еще здесь был компьютерный стол, а перед ним, доставшееся Тиму по наследству, любимое теткино кресло-качалка и высокий с множеством полок и ящиков стеллаж. Теперь Тиму будет, где развернуться.

Он вернулся к коробке. Из нее торчала свернутая в рулон карта мира – изрядно потрепанная и потертая на углах, с картинками птиц, животных и парусных кораблей. Она досталась Тиму в подарок от их давнего соседа – старика Матвея, в те времена, когда они еще жили в маленьком городке Тотьма. Именно тогда у Тима появился неподдельный интерес ко всему, что было связано с путешествиями и приключениями.

Не долго думая, он подошел к кровати и прикрепил карту над нею – так же, как было в их старой квартире. Частенько перед сном Тим любил посмотреть на моря и океаны и помечтать о дальних краях и неведомых странах. Скоро, очень скоро он отправится в путешествие и своими глазами увидит то, о чем до сих пор только слышал.

Усевшись рядом с коробкой, Тим оглядел дорогие его сердцу предметы. Каждый из них что-то значил для него, и с каждым была связана какая-то история. На самом верху лежал компас. В детстве Тим думал, что компас может показывать не только где север и юг, но и находить спрятанные под землей сокровища. Об этом он прочел в одной из детских книжек. И даже хотел отправиться на поиски клада, но Василиса вовремя перехватила его, когда Тим запасался в долгий путь свежей морковью. Конечно, теперь он в это не верит. Повертев компас в руках, Тим наблюдал, как дрожит его стрелка. Сегодня она не только не собиралась показывать, где спрятаны сокровища, но север с югом тоже игнорировала.

Следующим в коробке оказался бинокль. Он был не совсем исправен – смотреть в него можно было только одним глазом и только вдаль. Однажды внутрь бинокля заполз муравей и своими размерами сильно напугал Тима. За биноклем последовали охотничьи спички с разноцветными головками, коробка с рыболовными крючками всевозможных форм и размеров, леска, фонарик, универсальная зарядка для батареек, карта Ярославля, проездной билет на троллейбус, перочинный ножик…

Перочинный ножик – неразлучный друг! Было время, когда Тим ни на миг не расставался с ним. Особенно после того случая, когда он спас ему жизнь.

Эта история случилась во время весеннего половодья. Сейчас и не вспомнить, что тогда потянуло Тима на рыбалку? Только получилось так, что Тим оказался один и без удочки, поэтому один конец лески он привязал к ноге, а второй – с крючками и наживкой забросил в воду. Поклевки пришлось ждать недолго, но что это была за «рыба»! По разлившейся реке плыли большие льдины и ветки. И вот одна огромная коряга зацепилась за его леску и поволокла Тима за собой. Неожиданно из того, кто ловит, он превратился в того, кого поймали. Тим попробовал отвязаться, но узел оказался тугим, а леска слишком крепкой и никак не хотела рваться. Прыгая на одной ноге, он все сильнее погружался в ледяную воду. Намокшая куртка стала тяжелой, и сковывала его и без того неловкие движения. Тим судорожно шарил в карманах, и, наконец, нащупал ножик. Из последних сил он дотянулся до лески и обрезал ее. В следующий миг кто-то схватил его за ворот куртки и, выдернув из набиравшего силу течения, вытащил на берег…

С тех пор у Тима появилась боязнь воды. Воспоминания о том, чуть не ставшим трагическим, половодье оказались слишком сильны, и Тим ничего не мог с собой поделать. Конечно, он не забросил рыбалку, но заходить в воду дальше, чем по колено, не решался. Даже сейчас, вспомнив тот случай, Тиму стало не по себе.

– Ух-х-х!

Он передернул плечами и вернулся к своему занятию. По очереди из коробки появились ручка с исчезающими на воздухе и проявляющимися в воде чернилами, сломанный плеер с наушниками, микроскоп, шахматная доска, кубик Рубика, фотоальбом, жестяная банка с потемневшими старинными монетами – Тим нашел ее на чердаке старого дома Василисы, рогатка…

Тим улыбнулся при воспоминании об оружии своего детства. Рядом с рогаткой лежало несколько камней – неприкосновенный боезапас. Камни были «непростыми». Каждый из них был наделен «особыми» свойствами. По крайней мере, так когда-то казалось маленькому Тиму. Серый камень с черной полосой предназначался для стрельбы по змеям, потому что был похож на змеиный глаз. Камень с дырой назывался «Куриная слепота», и он был способен на время отвлечь чужое внимание. Темный камень с белыми пятнами следовало использовать зимой, а камень лунного цвета – только ночью.

В коробке был еще один необычный камень размером с кулак. Его округлые матово поблескивающие бока были похожи на потеки застывшего металла. Тим нашел его на берегу озера и считал, что это осколок метеорита.

Самое же большое и тяжелое лежало на дне коробки. Это были два тома «Энциклопедии стран мира». Каждая книга насчитывала больше тысячи страниц, и весила килограмм по шесть – не меньше. И хотя теперь все, что было написано в этих толстых томах, можно было найти в интернете, Тим не спешил избавляться от них.

В коридоре задребезжал звонок.

– Тим, открой, пожалуйста – мне некогда. Обязательно спроси «Кто там?» – крикнула с кухни Василиса.

Тим подошел к двери и взглянул в глазок. На лестничной клетке стояло что-то упитанное и цветастое. Тим прокричал в сторону кухни.

– Там какая-то тетка.

Василиса не ответила, а пришла сама.

– Ничего нельзя доверить. Что там такое?

Она отворила дверь. На пороге переминалась слегка полноватая пышногрудая дама. На ней было длинное расписное платье, на голове – повязанный узлом вперед, вышитый платок.