День счастья – сегодня!

– Ну, мои деньги я как-нибудь сам сосчитаю, – ответил я. – Хотя ты прав, дело, конечно же, не в них. Просто… э… Решил прокатиться.

– Именно так все и решают, – усмехнулся Берг.

– А что, многие здесь бывали?

– Больше, чем ты думаешь. – Толстяк достал пульт, точно такой же, как у громил. – Может… Чай, кофе или что-нибудь покрепче?

– Текила найдется? – улыбнулся я.

– Найдется, – ответил Олег Генрихович и поэксплуатировал пульт. – Не злоупотребляешь в последнее время?

Мне не понравился этот вопрос. Не то чтобы очень, но стало как-то неприятно. Во-первых, что тебя принимают неизвестно за кого, а во-вторых, сложилось впечатление, что сидящий напротив человек знает о тебе больше, чем хотелось бы.

Я не алкоголик, нет. Хотя эта фраза говорит как раз об обратном. Но все-таки – нет. Хотя не исключено, что в последнее время (а Берг так и сказал) я стал плутать где-то рядом с тропинкой, ведущей к столь неприятному диагнозу. В общем, в минуты, так сказать, тоски я позволяю себе две-три рюмки горячительного, дабы мир не был таким уж однообразным и серым. Хотя я вполне допускаю, что это может вылиться для меня в довольно серьезные проблемы. Но так как душевное спокойствие для меня в данный момент намного важнее, то я предпочитаю джин тонику, если речь идет о выборе. Смесь этих компонентов приветствуется.

– Илья?!

Я вынырнул из пучины своих размышлений.

– Ой, извини, Олег, – задумался, – сказал я.

– Текила.

– Что?

– Текила. Ты просил, – сказал толстяк и кивнул куда-то вниз.

Я посмотрел в этом направлении и…

На столе, на маленьком блестящем подносе, стояла высокая цилиндрическая рюмка, верхний край которой был усыпан кристалликами соли, рядом стояла тарелочка с лаймом. «Ух ты, как в лучших домах», – подумал я и улыбнулся. Только вот я совершенно не видел, откуда все это взялось. Надо же было так задуматься. Это ненормально.

Путешествия далеко в собственное сознание ни к чему хорошему не приведут. Проще надо быть, молодой человек, проще. А не получается. Не получается. Сам придумал все, а теперь не знаю, как выкрутиться. Страх, страх, куда ни сунься, везде этот липкий противный страх. До сих пор, черт бы его побрал! До сих пор! Приступов никаких уже нет, ну, может, лишь иногда, да и то так… Ну дернет, и все, а страх остался. Все, чем живу, процеживается через это проклятое сито. В напряжении… Я постоянно в напряжении.

– Спасибо, – сказал я и опрокинул в рот рюмку. «Ну вот. Скоро будет легче», – подумал я и потянулся за лаймом.

– Ну теперь можно и поговорить, – сказал Берг и, положив пульт на стол, скрестил руки перед собой.

– Давай, – сказал я.

– И первый вопрос?..

– Почему «Счастье»? – тут же выпалил я и облизнул кончики пальцев.

Так, похоже, текила уже начинает давать о себе знать, а всего-то рюмка.

– Как почему? – удивился толстяк. – Я же уже говорил, что занимаюсь именно им, счастьем.

– И что ты делаешь? Конкретно? – спросил я и откинулся на спинку стула.

– Делаю людей счастливыми.

– А что, сами они не в состоянии быть счастливыми? – улыбнулся я.

– А ты можешь?

И снова это ощущение, что я полностью открыт перед совершенно незнакомым мне человеком.

– Послушай, Олег. Скажи, это что, какой-то розыгрыш? Скрытая камера какая-нибудь или что-то в этом роде? И что ты вообще обо мне знаешь?

Я ждал, что с минуты на минуту выскочит какая-нибудь знакомая рожа и заорет: «Сюрприз!» – хотя совершенно не представлял, откуда можно выскочить в абсолютно пустой комнате. Но текила откуда-то появилась?

– Это зависит от того, что о себе знаешь ты, – сказал толстяк. – Видишь ли, Илья, то, о чем я спрашиваю, написано у тебя на лице, и прочитать это может любой человек, мало-мальски разбирающийся в психологии. А уж мне и сам Бог велел.

– Бог? – улыбнулся я.

– Я хочу сказать… – продолжал Берг, не обращая внимания на мои выпады, – что как только увидел тебя, то подумал: «У этого человека что-то не так в жизни – для него не так».

– Так это психологический центр?

– Ну, можно сказать и так.

– Престижный?

– Смотря что понимать под словом «престиж». – Толстяк вновь взял в руки пульт. – Скажу так. Рекламы мы не даем, но о нас знает каждый, в какой-то мере. А самое главное то, что клиентов мы выбираем сами.

– То есть я избранный? – Я все больше и больше удивлялся происходящему.

– Ты? Нет. Мы встретились. Я посмотрел на тебя и подумал: «А может, помочь парню?» Так просто, без предварительных исследований, – сказал Берг, смотря мне прямо в глаза.

– То есть на пути у милосердия встал я, – съехидничал я.

– Да, – сказал толстяк и посмотрел так, что мне ничего не оставалось, как опустить глаза.

Мне стало как-то не по себе. Ладно, сначала было смешно. Ну странно. Даже интересно. Но сейчас с каждой секундой мне становилось все больше не по себе. Страха еще не было, но… Кто он? Что обо мне знает? Что за корпорация? При чем здесь счастье? А главное, при чем здесь я? Все эти вопросы начинали выводить меня из себя. Да, Берг ответил, но убедили ли меня его ответы? Поверил ли я ему? Не-а, нисколечко не поверил!

– Ну а с чего ты взял, что мне нужно что-то менять? – Теперь серьезностью поражал я.

– Илья, – произнес толстяк. – Давай проведем маленький эксперимент. Позвоним твоей жене и спросим, что она думает по этому поводу. И если она скажет, что все в порядке, что о лучшем муже нельзя и мечтать и чтобы мы перестали морочить ей голову, – я клянусь, что распущу свою корпорацию, а все материальные средства переведу на твое имя. Идет?

– Вы… э… Ты это серьезно? – испугался я.

– Абсолютно. – Берг встал и оперся руками о стол. – Илья, пойми, я пригласил тебя к себе не для того, чтобы читать нотации. Это штука дешевая. Поверь, я искренне хочу помочь тебе, твоей жене и, в конце концов, твоему ребенку.

– М-м-м…

– Прошу, не перебивай. Я видел фото в твоем бумажнике, когда ты искал свою визитку, – набирал обороты толстяк. – Просто расскажи все то, что ты говоришь себе, мне, а уж я, будь уверен, знаю, что с этим делать.

Надо же, какой напористый этот толстячок. Как ловко он окутал меня своей паутиной, даже не знаю, как выбираться. Пошлешь – обидишь, ведь об искренности поет. Соглашаться… Черт, неохота.