Тертый калач

– Тут братва говорит, что ты герой. И я так думаю. – Малоопрятный тип выставил руку.

Пришлось пожимать его не совсем чистую пятерню. Игнорировать приставалу Богдан не стал. Все-таки они были шапочно знакомы, иногда малоопрятный принимал участие в разговорах возле «Вечернего огонька».

– С чего ты взял?

– Говорят. Может, потянешь? – Молодой, но успевший опуститься мужчина отвел полу куртки, из внутреннего кармана торчало горлышко початой бутылки водки.

– Я с утра не пью. Извини. Спешу. – Богдан двинулся к двери универсама.

– Какое ж это утро? – удивленно спросил тип. – Третий час.

– И днем не пью, – бросил через плечо Князев, заходя в магазин.

Долго не выбирал, чего бы взять. Большая бутылка водки, литровый пакет томатного сока, вяленое мясо, хлеб и пара помидоров. Вполне достаточно, чтобы культурно посидеть с приятелем, которого давно не видал, и вернуться к вечеру домой.

Полупустая старая электричка раскачивалась, унося Князева из города. Пассажиры косились на странного мужчину в лыжной шапке.

Состав прогрохотал через мостик и замер на дачной станции. Петр, одетый в выцветший камуфляж, замахал руками над головой, заметив выходящего из вагона Богдана.

Пока Князев шел к нему, в памяти промелькнуло многое из прошлой армейской жизни. Вспомнилось и то, как лейтенант Выгодин пришел на помощь взводу Богдана, когда тот попал в ущелье в засаду. Да, были моменты, когда лейтенант спасал жизнь прапорщику, и наоборот.

Приятели обнялись, отстранились, разглядывая друг друга. Выгодин выглядел не лучшим образом. Было заметно, что он пьет, хотя и не напропалую. Щеки покрывала недельная щетина. Лицо загорелое – сразу понятно, много времени проводит на свежем воздухе.

– Ну как ты? – спросил Петр.

– Нормально. Охранником работаю, – ответил Богдан. – А ты?

– Потихоньку, – не стал сильно распространяться о своем сегодняшнем положении Выгодин. – Пошли.

Основная часть пассажиров уже покинула платформу. Фигурки людей маячили впереди на неширокой заасфальтированной дороге, идущей через лес. Повсюду виднелись указатели. Дачный кооператив такой-то, садовое товарищество, детский оздоровительный лагерь, санаторий…

– Сюда сворачиваем, – Петр показал на тропинку, уходящую в лес.

Вскоре они уже шли по дачному кооперативу. Народа было немного – будний день.

– Вот и пришли, – Выгодин толкнул полусгнившую калитку.

На участке в четыре сотки стоял щитовой домик. Трава была выкошена только в одном месте – возле крыльца. На газоне белели пластиковый стол и пара пластиковых кресел.

– Думаю, на улице посидеть лучше, чем в доме, – сказал Выгодин, глядя на то, как гость выставляет на стол принесенное с собой. – Сейчас накрою.

Петр скрылся в домике, зазвенел посудой. Богдан прошелся по участку. Грядки заросли, в этом году, скорее всего, на них ничего не сажали. Деревья запущены. Из крон тут и там торчали сухие ветки. За домиком оказалась жестяная бочка, наполненная пустыми бутылками. Князеву стало неловко, словно, он специально высматривает проблемы в быту своего приятеля.

Выгодин вернулся с тарелками, рюмками, стаканами.

– Подержи, – попросил он Богдана, передавая ему посуду.

Сам снял со стола бутылку, сок, мясо и постелил клеенчатую скатерть. Лишь после этого начал сервировку.

– Без скатерти пить – это пьянка, а не культурное мероприятие, – пояснил бывший лейтенант ВДВ. – Что это ты шапку лыжную надел? Не сезон вроде.

– Голова забинтована, – Князев стянул шапку, продемонстрировал бинты.

– Погоди надевать. Ты в шапке на клоуна смахиваешь. Без обид. Сейчас что-нибудь придумаем.

Петр снова скрылся в доме, вышел и протянул Богдану квадратный кусок камуфляжной материи.

– Повяжи как бандану, – посоветовал он.

Князев завязал камуфляжную бандану, посмотрел на свое отражение в расколотом зеркале, прикрепленном к стене дома.

– Ну вот. Теперь стильно смотришься, – определил Петр. – Самое худшее, что о тебе подумают, будто ты лысеть начал и лысины своей стесняешься.

– Морда у меня еще та, – признался Богдан. – Синяк под глазом, царапины.

– Шрам на роже для мужчин всего дороже. Кто разливать будет?

– Каждый себе, – Богдан придвинул к себе стакан и стал готовить свой излюбленный напиток «Кровавая Мери». Наливал водку и томатный сок слоями, пользуясь для стока ножом. Слои получались ровные, не смешивались.

– Ну за встречу, – предложил незамысловатый тост Князев, когда Петр налил себе водку в рюмку.

Чокнулись, выпили.

– Ну как ты по жизни? – спросил Богдан.

– Как видишь, живу на родительской даче. Квартиру жене оставил.

– Развелся, значит?

– Она развелась, – махнул рукой Выгодин. – Другого себе нашла.

– Обычная история. Где работаешь?

– Тут и работаю, – Выгодин повел рукой вокруг себя.

– Не видно плодов усилий, – Князев прошелся взглядом по заросшему газону.

– Я по всему дачному массиву работаю, – вздохнул Петр. – Стариков много. Кому надо куст выкопать, яблоню выкорчевать, забор подремонтировать… Работы хватает. Некоторые бутылкой, продуктами расплачиваются, я не спорю, но в основном живыми деньгами. С этого и живу.

– Это пока лето на дворе. А зимой, когда дачи опустеют, чем займешься?

– Найду, чем. Ты не смотри, что я небритый. Не опускаюсь.

– Побриться и за пять минут можно. Не проблема, – согласился Князев.

Петр налил еще. Предложил выпить за Князева персонально.

– Чего я такого сделал? – спросил Богдан.