Несчастья невских берегов. Из истории петербургских наводнений

1833 г. – три наводнения: 17 августа – 163 см; 10 ноября -219 см, 55-е по высоте; 11 ноября -215 см, 63-е по высоте.

Очевидцем августовского подъема воды, едва превысившего опасную отметку, был А.С. Пушкин, отправлявшийся в день наводнения в поездку по пугачевским местам.

Из письма Пушкина жене из Торжка 20 августа 1833 г.: «Милая женка, вот тебе подробная моя Одисея. Ты помнишь, что от тебя уехал я в самую бурю. Приключения мои начались у Троицкого мосту. Нева была так высока, что мост стоял дыбом; веревка была протянута, и полиция не пускала экипажей. Чуть было не воротился я на Черную речку. Однако переправился через Неву выше и выехал из Петербурга. Погода была ужасная. Деревья по Царскосельскому проспекту так и валялись, я насчитал их с пятьдесят. В лужицах была буря. Болота волновались белыми волнами <…> Что-то было с вами, Петербургскими жителями? Не было ли у вас нового наводнения? что, если и это я прогулял? досадно было бы».[39 - Цит. по: Измайлов Н.В. «Медный всадник» А.С. Пушкина. История замысла и создания, публикации и изучения // Пушкин А.С. Медный всадник. С. 152.]

Найдено подтверждение штормовой погоды в районе Петербурга в тот августовский день: «…17-го числа сего месяца на Кронштадтском рейде свирепствовала сильная буря. Яхту „Вера“, стоявшую на двух якорях, стало с них срывать. От волнения вода переливала через борты, которые разломило в некоторых местах. Водою сшибло с ног двух матросов. У одного переломило ногу выше колена, другой сильно ушибся. Шкипер Свежулин перерубил канаты, оставил якоря на месте, снялся с рейда, перешел на фарватер и тем спас судно».[40 - Русский инвалид, или Военные ведомости. 1833. 23 авг.]

О ноябрьских наводнениях свидетельствуют материалы Российского государственного архива Военно-морского флота: «Ноября 11 дня 1833 г. от начальника Главного морского штаба Моллера 2-го Господину флота Генерал-интенданту. Весьма нужное: Государь Император повелеть соизволил принять ныне за правило, чтобы при возвышении воды выше 6 фут над ординарною, из пушки, стоящей внутри Главного Адмиралтейства, был произведен немедленно один выстрел, который повторять каждые четверть часа, пока вода не убудет ниже 6 фут. Высочайшую Волю имею честь сообщить Вашему Превосходительству для надлежащего сведения и исполнения».[41 - Российский государственный архив Военно-морского флота. Ф. 171. Он. 1. Д. 356. Л. 7.]

Из записки морского министра Моллера 1-го, составленной 13 ноября, т. е. после второго ноябрьского наводнения, следует, что царский указ не был исполнен из-за несогласованности действий Петропавловской крепости и Адмиралтейства: «Государь Император изволил заметить, что в прошедшую ночь, несмотря на чрезвычайное возвышение воды, не производилась пушечная пальба из С. – Петербургской крепости. На вопрос Его Величества о причине сего упущения господин комендант отозвался, что по изданному блаженной памяти Императора Александра Перваго положению, крепость производит пальбу, только когда подает тому сигнал пушка главного Адмиралтейства. Но такового не было».[42 - Там же. Ф. 205. Оп. 1. Д. 1409. Л. 31.]

Подробнее развитие системы штормовых сигналов в Петербурге рассмотрено в упоминавшейся статье автора.[43 - Померанец К.С. Предупреждения о наводнениях в Петербурге. С. 209.]

1834 г., 30 августа – 161 см, низшее из опасных, но связанное с важным историческим событием.

По описанию П.П. Каратыгина: «…год открытия Александровской колонны. Накануне этого торжества в ночи с 29-го на 30-е августа жестокая буря со значительной прибылью воды разразилась над Петербургом». Приводим рассказ о ней вдохновенного поэта В.А. Жуковского, воспевшего Александра Благословенного при жизни и после смерти: «День накануне был утомительно душен, воздух давил как свинец, тучи шумели, Нева подымалась, и был в волнах ее голос. Молнии за молниями, зажигаясь в тысяче местах, как будто стояли над городом. Колонна уже стояла на своем месте посреди окружающего ее мрака и бури твердая, как тайная воля спасающего Бога, дабы на другой день под блеском очищенного неба торжественно явиться символом свершившегося „Божия обета“».

1852 г., 15 октября – 161 см, низшее из опасных, но вызвавшее суматоху в Мариинском театре, отчасти из-за «пророческих» предсказаний.

По описанию П.П. Каратыгина: «…Какой-то дурак пустил молву о необыкновенном бедственном наводнении. Кто был этот пророк, полиция не доискалась, но пророчество ходило из уст в уста, тревожа одинаково и темный люд и просвещенных людей. С первых чисел октября погода была очень бурная. В половине октября, чуть не на десятом приступе бушевавшей Невы, произошло наводнение. Это был самый разгар осеннего сезона: балы, рауты, театры, собрания в клубах. Именно при представлении „Гугенотов“ при громадном стечении публики в зрительную залу поспешно вошел тогдашний обер-полицмейстер А.П. Галахов и громко сказал: „Господа! Наводнение! Вода залила Театральную площадь!“ Поднялась суматоха. Ложи мгновенно опустели. Принужденный разъезд происходил на площади, на четверть аршина[44 - аршин равен 71,12 см] покрытой сплошной лужей. Наводнение принадлежало к числу небольших и ограничилось 5-ю футами».

1853 г., 20 сентября -221 см, 51-е по высоте.

«В воскресенье 20-го сентября вечером была сильная буря. Морской ветер, особенно усилившийся с 6-ти часов, поднял воду почти до 7-ми футов. К 4 часам утра буря немного стихла. С улиц в Галерной гавани утром 21-го вода еще не везде сбыла. На Большой проспект Васильевского острова бурею пригнало большое двухмачтовое судно. Вода здесь доходила до Косой линии».[45 - Северная пчела. 1853. 22 сент., 4 окт.]

1863 г., 8 октября -227 см, 45-е по высоте, самое высокое среди восьми (!) наводнений того года.

«7-го октября в 8 часов 45 минут при сильном ветре зюйд-зюйд-вест вода в Неве и каналах стала прибывать и к 2-м часам ночи на 8-е достигла выше ординарной до 7-ми футов (213 см) по адмиралтейскому футштоку. С 4-х часов с переменою ветра вода заметно пошла на убыль. Во время наибольшего возвышения воды прекращена езда через мосты: Дворцовый, Троицкий и Литейный, из которых последний оказался незначительно поврежденным от навалившихся на него судов. Подобного возвышения не было с 1853 г. В следующих местах столицы вода выступила из берегов: по всей Галерной до церкви Благовещения, по всей набережной Екатерининского канала, по Никольской и Театральной площадям, по набережной Пряжки и прилегающим к ней улицам, на Петербургской стороне по дамбе Тучкова моста и площади у церкви Святого Владимира, в некоторых частях Петровского острова, по набережной Малой Невы и Черной речке, по всем линиям Васильевского острова до Малого проспекта, по всему Смоленскому полю и по всему Большому проспекту до Косой линии. Затонуло довольно значительное количество судов. Погиб матрос 8-го флотского экипажа Мыслов, бывший часовым на барказе».[46 - Голос. 1863. 10 окт.]

1880 г., 26 мая – 163 см.

Из петербургских газет: «Подъем воды, необычный для этого времени года. Последствий он, в силу своей незначительности, не имел. На Финском заливе – буря. На гибельном нарвском рейде сорвало с якорей и бросило на камни три норвежских корабля.

Погода в Петербурге в этот день наступающего лета напоминала скорее глубокую осень: холодно, моросящий дождь, пронизывающий ветер, низкие темные облака. Но она соответствовала настроению людей – столица прощалась с императрицей Марией Александровной, супругой государя Александра Второго.

Погода, однако, не повлияла на торжественно-скорбную церемонию похорон, проведенную по всем правилам ритуала».

1890 г., 17 августа – 255 см. 17-е по высоте, самое значительное из всех августовских наводнений.

Из петербургских газет: «В Петербурге сила ветра была не очень велика, и поэтому замечательными являются размеры наводнения. Это связано с тем, что ужасная буря господствовала на Финском заливе и по финскому побережью. О ее силе вдали от столицы свидетельствует скорость подъема воды средним числом 49 см в час. То есть это наводнение носит характер на далекие области распространяющегося явления. Вода достигла наивысшего уровня около полуночи, затем быстро сбывала и к часу дня 17 августа почти сравнялась с ординаром.

В ночь на 17 августа в Кронштадте вода пошла на прибыль и скоро достигла 7 футов 10 дюймов (239 см) выше ординара. Беспрестанные выстрелы извещали жителей об опасности. Вода скоро затопила часть кладбища и огороды. В первом часу ветер стих и вода пошла на убыль. Значительно повреждены пороховой погреб и казенный угольный сарай, в гавани и лабораториях много мелких повреждений. За городом частные здания снесены, мосты разрушены, заборы и огороды уничтожены. О несчастиях с судами и людьми пока не слышно.

Западные бури, разразившиеся на севере России, с небольшими перерывами продолжались до 21 сентября и причинили в этот промежуток времени три раза значительное поднятие воды в Неве. Бури наблюдались на Онежском озере, в Финляндии, прибалтийских губерниях, а также Смоленске, Брянске, Екатеринбурге и других местах России. Штормовые сигналы Главной физической обсерватории оставались поднятыми все это время в портах Балтийского моря и на пристанях озер Ладожского и Онежского.

Причиненные убытки не были полностью определены. Но, во всяком случае, они были значительны и тем ощутительнее, что обрушились тяжестью своею на беднейшую часть населения. Со всех сторон послышались требования о принятии мер к тому, чтобы защитить жителей от подобных неожиданностей. Единственным средством парализовать угрожающую опасность, пока она не будет совершенно устранена техническими сооружениями, – своевременное предостережение о предстоящем поднятии воды. Главная физическая обсерватория уже давно и с успехом делает предсказания бурь для Балтийского моря. Очевидно, она имеет в своем распоряжении необходимый материал, чтобы предсказывать наводнения в столице.

Наводнение 17 августа 1890 года оживило выработку технических проектов борьбы со стихией. Интерес к ним почти угас после 1824 года, ибо до настоящего случая колебания уровня воды в Неве были довольно благоприятны».

1895 г., 2 ноября – 237 см, 34-е по высоте.

Из петербургских газет: «…в ночь на 2-е ноября часть Петербурга оказалась под водою. Сильный морской ветер нагнал такую массу воды, что она поднялась почти на 8 с половиною футов (259 см) выше ординара. По другим данным высота уровня составила 1,2 сажени (236 см). Главная физическая обсерватория наводнения не предсказала. На 2-е ноября предполагалось ослабление ветров на северо-западе России, хотя накануне был отмечен барометрический минимум на Балтийском море с давлением 737 мм. <…>

С 11-ти часов вечера прекратилось движение по Каменно-островскому проспекту, а также по приморской линии железной дороги на Сестрорецк и к пристани Лисьего Носа. У Лахтинского моста снесло сторожевую будку, а на лисьеносовской пристани сорвало и унесло настил и перила. По распоряжению управляющего дорогой П.А. Авенариуса сторожа и рабочие были заблаговременно удалены с мест работы. У Строганова моста вода доходила по брюхо лошади. В 2 часа ночи Фонтанка против училища правоведения выступила из берегов, затопила мостовую и проникла в Летний сад. Нева представляла величественное и грозное зрелище. Часть Адмиралтейской площади покрылась водою. Галерные подвальные жители провели беспокойную ночь. Только в 4 часа пополудни 3 ноября вода пришла в нормальное состояние…».

Наводнение послужило поводом собрания Русского технического общества, где выступил помощник директора Главной физической обсерватории академик М.А. Рыкачев, отметивший, в частности: «На возвышение низкой части города и ограждение ее дамбами потребуются миллионы, десятки миллионов. Нельзя ждать, чтобы эти меры скоро были исполнены. А пока желательно, насколько возможно, ослабить зло, предупредить об опасности, принять меры к спасению имущества и перенесению в безопасное место детей, стариков и больных. Существующие меры предуведомления недостаточны. Выстрелы с крепости не достигают цели. Мы побывали в Гавани и, видя, что улица заливается водою, спросили у городового, отчего он не будит людей в подвалах. На то был ответ: „Еще выстрелов нет. Как станут стрелять, пойду будить“». Выступление Рыкачева вскоре было опубликовано.[47 - Рыкачев М.А. Возможность метеорологических предостережений о наводнениях в С. – Петербурге // Записки Императорского Русского технического общества. 1896. № 1. С. 135—148.]

Описание этого наводнения оставил журналист Александр Павлович Чехов, брат писателя, отец знаменитого актера Михаила Чехова, сотрудничавший в газете А.С. Суворина «Новое время». После краткого обзора прошлых наводнений он писал: «Наводнение в ночь с 1 на 2 ноября 1895 г. наступило вдруг. В 2 часа 50 минут вода достигла высоты почти 8 футов. В затопленных местах почти все спали. Сильный ветер относил звуки предупредительных выстрелов, и в Гавани их не слышали. То есть сигнализация из пушек цели не достигает. Об этом говорил в Русском техническом обществе помощник директора Главной физической обсерватории генерал М.А. Рыкачев. Из 38 наводнений последних лет 23 случились ночью, 15 – днем.

Я в эту памятную ночь несколько раз ездил на Неву к Дворцовому мосту, где расположен футшток. На мой вопрос между полуночью и часом городовой сказал: „4 фута 2 дюйма. Пошла на убыль“. По моим соображениям, вода могла дойти до Наличной улицы и только. Но этой надежде не суждено было осуществиться. С половины второго ночи вода пошла на прибыль, и пошла быстро. От часу до двух она поднялась на 2 фута 4 дюйма и еще через час достигла 7 футов 11 дюймов. Нахлынула она волною, прикатившейся в Неву из Финского залива с удивительной для такой громадной массы быстротою. На узенькой речке Смоленке особенно рельефно сказалось то явление, что наводнение надвигалось волною. На убыль вода пошла также быстро.

Считаю нелишним сказать несколько слов о возможности предсказывать наводнения. Идея эта, высказанная Рыкачевым в упомянутом докладе, вызвала всеобщие симпатии, как очень дельная и удобовыполнимая. Существует масса проектов оградить Петербург. Самый радикальный – переселение. Но есть меры, которые находятся в нашем распоряжении и не требуют больших затрат. К числу этих мер почтенный метеоролог относит услуги, которые может оказать обсерватория. Условия наводнений изучены теперь метеорологией настолько, что выведено общее правило, которое в коротких словах можно передать так: барометрический минимум возникает в Финском заливе самостоятельно или приходит с Атлантического океана. Минимум проходит севернее Петербурга. А на юге России – барометрический максимум. Вода в Финском заливе подымается раньше, нежели в Неве. Так, в Ханко 1-2 ноября она поднялась на 11 часов раньше. Следовательно, по заливу она катилась очень медленно. Если на ее пути поставить наблюдательные пункты, которые по телеграфу передавали бы данные, то обсерватория, согласуя эти телеграммы с метеорологическою картою дня, могла бы вычислить скорость движения и силу надвигающейся на Петербург высокой волны и была бы в состоянии предупредить обывателей за несколько часов о возможности наводнения. Предсказания не всегда будут безусловно точными, но это никак не помешает делу. Затраты ничтожны – единовременно на первоначальное устройство станций 8 тысяч, а затем ежегодные расходы 250 рублей. Такие небольшие деньги в Петербурге найдутся… После этого наводнения редакцией „Нового времени“ была открыта подписка или, вернее, прием пожертвований в пользу пострадавших. Отыскивание этих бедных и раздача им пожертвованных денег были возложены редакцией на меня. Раздача пособий продолжалась почти 2,5 недели. Насмотрелись вдоволь всего: и нищеты, и радостей, и горя, болезней, и отчаяния, и притворства, и попрошайничества, и разврата, и, наконец, были свидетелями того озверелого состояния голодных и пьяных людей, перед которыми приходилось отступать, а в двух случаях даже и прямо спасаться. Не подозревал, что моя статья в „Новом времени“ вызовет такой щедрый поток благотворительности. Всего раздали за 20 дней 10 540 рублей 70 копеек. Все деньги пошли впрок и на пользу. Мне кажется, что мы сделали все, что только смогли. Подробные отчеты открыты для желающих в редакции и конторе „Нового времени“, а копии с них – в канцелярии градоначальника. Оставшиеся от раздачи деньги употреблены на дрова, которые были закуплены по дешевой цене близ одной из станций Николаевской железной дороги и переданы Гаванскому благотворительному обществу. Дров куплено 400 сажен. Кроме того, из этих же сумм приобретено более чем на 1000 рублей фланели и разного материала для белья и платья.

Все виденное для меня ново. Недоумевал, как могут жить люди в такой обстановке. Посетили более 500 подвалов, напоили и согрели более 3 тысяч детей и стариков. Чем больше помогали, тем назойливее становилась толпа просителей. Стали прибывать, как на землю обетованную, толпы тунеядцев и всякой сволочи из разных концов Петербурга. На долю пьяниц и оборванцев потратили не более 100—150 рублей. Встретив сотни подобных примеров, стал относиться спокойнее. На одном только настаиваю: подвалы необходимо закрыть для жилья…» [48 - Чехов Ал. П. Наводнение в Петербурге 2 ноября 1895 года // Исторический вестник. 1896. № 2. С. 500—524; № 3. С. 881—908.]

Об этом наводнении случайно узнал Антон Павлович Чехов. В письме А.С. Суворину из Мелихова 21 ноября 1895 г. он писал: «Какая-то дама, мне не известная, думая, что это я пишу о наводнении, прислала мне в „Новое время“ в простом письме 5 рублей, прося отдать эти деньги потерпевшим. Ваша редакция препроводила письмо это ко мне, и вот я не знаю, что мне делать с этими деньгами. Будьте великодушны, пошлите прилагаемое письмо Александру и приложите к нему 5 р. Я послать деньги по почте ему не могу, ибо почты у меня нет. Пять же рублей я возвращу Вам при свидании, если Вы не распорядитесь ранее отдать их, например, погорельцам или в другое какое-нибудь учреждение, ведающее сирых и убогих. В последнем случае я привезу Вам расписку…» [49 - Чехов АЛ. Собр. соч. М., 1964. Т. 12. С. 90.]

В воспоминаниях «О Чехове» Иван Алексеевич Бунин писал и о его брате: «…Александр Павлович был человек редко одаренный – окончил два факультета, естественный и математический, много знал по медицине, хорошо разбирался в философских системах, знал много языков. Но ни на чем не мог остановиться. Он был из чудаков… Антон Павлович сказал об Александре: „Я и не знаю, что его больше интересует: литература, философия, наука или куроводство. Он слишком одарен во многих отношениях, чтобы отдаться чему-нибудь одному“…».[50 - Бунин И.А. О Чехове //Бунин И.А.Собр. соч М, 1967. Т. 9. С. 169—250.]

Интерес братьев Чеховых к петербургским наводнениям объясняется, возможно, тем, что их детство прошло в Таганроге, также подверженном нагонам воды с Азовского моря.

1897 г., 4 ноября – 242 см, 25-е по высоте, впервые предсказанное.

Бюллетень Главной физической обсерватории указывал на барометрический минимум в Южной Финляндии (731 мм) и сильные бури на Балтийском море и в заливах. На озера послано штормовое предупреждение. По некоторым данным, опубликованным к 100-летию отечественной службы погоды (1972), первый прогноз максимума уровня воды и времени его наступления в Петербурге был составлен с достаточной заблаговременностыо и точностью именно для случая 4 ноября 1897 г.

По сообщениям петербургских газет, всю ночь на 4 ноября свирепствовал ветер. На рассвете с Петропавловской крепости стали раздаваться тревожные выстрелы. В 10 часов утра вода поднялась на 6 футов (183 см), в полдень – 7 футов (213 см) и продолжала прибывать. Были залиты Гавань, Александровский парк, где вода дошла до половины колес извозчичьих дрожек. Фонтанка, Мойка, Екатерининский и Крюков каналы вышли из берегов. Сообщение по мостам было прекращено, в некоторых местах оно производилось на лодках. Градоначальник генерал-майор Н.В. Крейгельс объезжал опасные места и делал распоряжения. «Разразившийся снежный буран усугубил положение несчастных бедняков, буквально потерявших все в воде. Генерал распорядился, чтобы во всех казармах, участковых домах и частных кухмистерских весь день для пострадавших готовилась обильная пища из щей и каши. Им предложен ночлег в казенных помещениях».

В октябре– ноябре в Петербурге проходила «Скандинавская выставка», организованная Сергеем Павловичем Дягилевым. Ее завершение несколько осложнилось сильным наводнением. Большая Морская улица, где в здании Императорского общества поощрения художеств проходила выставка, была залита водой по ступицы экипажей.[51 - См.: Новиков Ю. К истории «Скандинавских выставок» // Тезисы доклада 4-го научного семинара «Швеция и Петербург», 13—14 июня 1997 г. СПб., 1997.]

«Санкт-Петербургские ведомости» в те дни сообщали, что Главная физическая обсерватория готовится праздновать свое 50-летие и приступает к составлению исторического очерка своей деятельности. Наиболее важные материалы предполагается напечатать по подлинникам; будут включены сведения о степени развития метеорологии и земного магнетизма в России еще до основания обсерватории.

Синоптическая карта Европы, составленная Главной физической обсерваторией на 4 ноября 1897 г.

1903 г., 12 ноября – 269 см, 9-е по высоте в современном списке, а в то время 2-е после потопа 1824 г.

Газета «Новое время» 13 ноября 1903 г. опубликовала сообщение директора (с 1896 г.) Главной физической обсерватории академика М.А. Рыкачева: «Вчера, 12 ноября 1903 г., в 9-м часу утра, в С. – Петербурге вода при сильном ветре, дувшем от западных румбов, поднялась почти до 9-ти футов, то есть так высоко, как еще ни разу не поднималась со времени знаменитого наводнения 1824 г. При этом затопила большую часть города и причинила массу убытков.

Приближение бури было замечено в Николаевской Главной физической обсерватории 11 ноября, как только стали приходить метеорологические данные из Западной Европы. На карте погоды за 7 часов утра резко выступил сильный барометрический минимум (ниже 735 мм) к западу от Стокгольма. В полдень 11-го, как только карта была составлена, обсерватория послала штормовые предупреждения на озера и в Кронштадт, а в Петербурге был поднят штормовой сигнал. Падение барометра в городе достигало более 2 мм в час. В полночь отмечено минимальное атмосферное давление 734 мм. Подъем воды начался около часа ночи. Ветер в это время и позднее достиг степени бури, сменив к утру направление несколько к северу. После достижения максимального подъема вода пошла на убыль и к 2-м часам дня упала до 6-ти фут. Барометр поднялся до 746 мм. К вечеру 12-го Нева вошла в берега».

По описаниям, опубликованным в петербургских газетах, «вода по прилегающим к Неве улицам неслась какою-то непроницаемою стеною. Бревна, балки, дрова – все это неслось вслед за потоками воды, затопляло и загромождало улицы. Глубина воды в некоторых местах достигала 2 аршин (142 см). В Галерной гавани, на Васильевском острове, Петербургской стороне, в Казанской, Коломенской, Нарвской, Петергофской, Адмиралтейской, Шлиссельбургской частях и на Выборгской стороне – всюду затоплены улицы и подвалы, причинены громадные убытки жильцам и купцам. Положение застигнутых врасплох жителей не поддается описанию. Торцовые мостовые совершенно перевернуты, залиты нечистотами.

В зоологическом саду погибло значительное число зверей, а Императорский ботанический сад был весь под водой. На Петербургской стороне к северу от Большого проспекта сообщение было установлено на лодках. На других улицах и на Васильевском острове спасались на ломовых извозчиках. Смоленское поле представляло собой огромное озеро, на котором бушевали волны. В Горном институте залиты все помещения низшего персонала, чьи жилища устроены в подвалах. Движение конок, биржа и занятия в учебных заведениях прекратились. На Неве и в каналах сорваны барки. Потери для здоровья и в имуществе долго будут чувствительны для столицы…

Набережная Невы у Академии художеств. 13 ноября 1903 г.

12 ноября Санкт-Петербургская крепость очутилась в осадном положении. Вода неудержимым потоком хлынула в Невские ворота, залив все берега Александровского парка и двор Кронверкского арсенала и площадь перед собором. Литургия не проводилась. Часовые сняты у всех ворот и у фронта главной гауптвахты. Также сняты часовые у Зимнего дворца, так как вода залила набережные. Торцовые мостовые против Аничкова дворца по набережной Фонтанки и на многих других улицах попорчены…

Обыватели окраинных частей города и жильцы подвальных этажей были заблаговременно оповещены полицией о грозящем наводнении. Были приняты меры: 1) к обеспечению переправ на ломовых извозчиках, а в некоторых местах и на лодках; 2) сделано распоряжение о заготовлении пищи при полицейских домах и домах трудолюбия для наиболее нуждающегося населения столицы; 3) высланы конные и пешие патрули городовых для оказания помощи».