Идеальная свадьба

– Я так ею горжусь. Разве моя девочка не прелестна? – спросила она у Мейси, когда женщины оказались в укромном уголке – маленьком оазисе тишины посреди шумного веселья.

Мейси почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

– Да-да, конечно, она просто обворожительна, как и ты.

– Сделай побольше фотографий, – попросила Аннет и тихо добавила: – На всякий случай.

Мейси сглотнула:

– Уже сделала. У меня есть несколько прекрасных снимков, на которых вы вместе. Я скоро пришлю их тебе.

– Спасибо, – почти беззвучно поблагодарила Аннет, и Мейси нежно ее обняла. Женщина понимала, что, возможно, время, отпущенное ее собеседнице, истекает и важна каждая секунда.

И вот теперь, по дороге в Лондон, Мейси загружала снимки на свой ноутбук, а затем записывала их на диски и помечала каждый наклейкой. Благослови, Боже, современные технологии, думала она, оставляя посылку с дисками на почте по дороге к Юстону.

У их семьи останется прекрасная память об этом счастливом дне.

Мейси сморгнула выступившие слезы и перевела взгляд на окно. Купе вызвало приступ клаустрофобии – первый класс, лучше не бывает, – но она была слишком переполнена эмоциями после сегодняшней свадьбы и предстоящего испытания, чтобы сидеть на месте.

Мейси заперла за собой дверь и вышла в вагон-ресторан, чтобы перекусить. У нее с утра маковой росинки во рту не было – на празднике было не до того, а на станции в Юстоне женщина просто не успела заскочить в какое-нибудь кафе и теперь чувствовала сильную слабость.

Однако, несмотря на все это, Мейси едва притронулась к ужину.

Мимо проносились огни, когда поезд проезжал очередную станцию. За окном разливалась чернильная тьма, бархатная, какая бывает только за городом. Поезд уносил ее прочь, все ближе к Робу…

И к Дженни. Она делает это только ради своей дочери, напомнила себе Мейси. Ради Дженни и Алека.

Нельзя забывать о главной причине, по которой она сейчас мчится в Шотландию.

На самом деле единственное, что Мейси сейчас было нужно, – это хороший крепкий сон, но непрерывный стук колес, лязг рельсов и постоянно чередующиеся остановки не давали сомкнуть глаз. Вскоре Мейси была готова выть в голос, понимая, что поезд тут ни при чем. Просто она не желала никуда ехать. Плохие воспоминания обрушивались на женщину штормовыми волнами.

Мейси возвращалась в этот замок впервые с тех пор, как забеременела, а это случилось вскоре после экзаменов на первом курсе. Девушка должна была родить в Шотландии. Ей очень хотелось остаться в Кембридже, в их маленьком доме, но Роб настоял на том, чтобы супруга переехала в замок.

– Там о тебе будет кому позаботиться. Мои родители захотят проводить как можно больше времени с ребенком, – сказал он.

Роб не мог сам отвезти жену к родителям – к тому времени он уже был в море. Девушка села на поезд, измученная, страдающая от боли, и в Глазго поняла, что вот-вот родит.

В Форт-Уильяме ее сразу же отвезли в больницу, и следующие несколько часов почти не сохранились в ее памяти. Сейчас воспоминания представали перед Мейси, ужасные в своей четкости. Дикая боль, страх, осознание того, что Роб в море в то время, как ей безумно хотелось, чтобы он был рядом. Когда он наконец вернулся, то стал совсем другим – холодным, отстраненным, словно не мог заставить себя дотронуться до жены. Она уже тогда поняла, что что-то не так, но супруги не говорили об этом, предпочитая ходить на цыпочках возле появившихся трещин в едва выстроенных отношениях. Делали вид, будто их не существует. А потом Роб снова уехал, оставив жену в замке – на всю холодную, мрачную, темную зиму…

Мейси быстро поняла, что она этого не выдержит. Девушка собралась уехать из замка, вернуться в Кембридж, в их старый дом. Ей казалось, что это наиболее разумный шаг. Мейси даже в голову не приходило, что Роб может не последовать за ней.

Утром женщина умылась и оделась задолго до того, как проводник, принесший завтрак, постучал в дверь ее купе. На подносе оказались горячий ролл с беконом, чай и фруктовый салат.

Осталось совсем немного, подумала Мейси, и ее желудок болезненно сжался, отказываясь принимать пищу. Женщина была вся на нервах, не могла есть и поэтому довольствовалась чаем. Она прихлебывала его мелкими глотками, пока поезд приближался к плато Раннох-Мур. Мейси сумела проглотить несколько кусочков фруктов – было бы очень глупо не съесть совсем ничего. Она собрала свои вещи, когда заметила появившуюся вдали станцию Форт-Уильям.

Затем Мейси посмотрела в зеркало и испугалась собственного вида. Она выглядела просто ужасно. Темные круги под покрасневшими глазами, кудрявые волосы превратились в рыжее воронье гнездо. Как же Мейси ненавидела путешествия, вечную спешку! А впереди ее ждал Арднашил.

Все должно выглядеть как в романтическом фильме – гудящий поезд, радостно улыбающиеся люди. Но вокруг было лишь шумно и грязно. Мейси сделала глубокий вдох и подняла глаза. Роб медленно шел к ней по платформе в джинсах и свитере. Она не могла не обратить внимания на его мускулистые ноги и широкие, крепкие плечи. «Волос коснулась седина», – с удивлением отметила Мейси. В уголках усталых ярко-синих глаз залегли морщинки. Роб улыбнулся, и женщина почувствовала, как подкашиваются ноги.

– Мейси, – произнес Роб. Его голос словно обволакивал ее, проникал в самое сердце, заставляя всю решимость исчезнуть в небытие.

– Здравствуй, Роб. Вот, можешь помочь мне с этим, – произнесла она и вручила бывшему мужу чемодан, прежде чем он успел сделать что-нибудь глупое – например, поцеловать ее в щеку и притвориться, что они остались добрыми друзьями.

– И это все?

– А тебе мало трех сумок? Догадываюсь, с какими женщинами ты обычно якшаешься, Маккензи.

Он криво ухмыльнулся:

– С твоей дочерью. Не забывай, я перевозил ее пожитки в университет и обратно на протяжении последних трех лет. Я знаю, как вы, женщины, путешествуете.

– Но я здесь всего на неделю – максимум на две.

– Посмотрим. Что ж, нам пора.

Мейси прикусила губу, когда Роб повел ее на парковку, на ходу доставая ключи с брелком от сигнализации. На длинной машине обтекаемой формы вспыхнули фары. Могла бы и сама догадаться. Ему всегда нравились дорогие игрушки. Роб запихнул вещи Мейси в багажник, а затем открыл для нее дверь.

– Ты прекрасно выглядишь, Мейси, – мягко произнес мужчина. Более чем прекрасно. Она была прелестна. Взволнованная, уставшая, обеспокоенная – но такая красивая… Роб хотел побыть с ней вдвоем хоть немного.

Мужчина нажал на кнопку, складывая верх, и пристально посмотрел своей бывшей супруге в глаза:

– Не хочешь по пути выпить чашечку кофе?

Мейси нахмурилась и слегка улыбнулась – впервые с того момента, как сошла с поезда.

– Это и впрямь было бы кстати. Я почти ничего не ела вчера – была слишком занята. И завтракать совершенно не хотелось, так что я умираю от голода.

– Хорошо, тогда заедем в кафе. Здесь открылось одно очень симпатичное местечко с тех пор, как ты была тут в последний раз.

– Роб, с того момента тут могло открыться с десяток симпатичных местечек, – сказала Мейси, и ее бывший муж тихо рассмеялся:

– Я знаю. Много воды утекло.

Слишком много.

Он завел машину и медленно выехал на дорогу. Ветер был прохладным, но день обещал быть теплым, солнце сияло. Мейси откинулась на мягкое кожаное сиденье и закрыла глаза, но даже так не смогла заставить себя перестать думать о сидевшем рядом мужчине.

Она ловила каждое его движение, каждый вдох и выдох, каждый взгляд. Не потому, что она видела или слышала их – просто знала.

Господи, и она еще воображала, что справится?!

Глава 2

Мейси выглядела чудесно. Усталая, с тенями, залегшими под глазами, она все равно была прекрасна.

Роб украдкой посмотрел на бывшую жену.

Она совершенно не изменилась, подумал мужчина, и сердце внезапно кольнуло. Ну не то чтобы совершенно, потому что теперь ей было тридцать девять, а не восемнадцать, когда они только познакомились. Но годы оказались милосердны, и Мейси была еще красивее, чем двадцать лет назад.