Притворись моим мужем

– Но я сперва хотела бы обсудить ситуацию Беллы, – продолжала настаивать Софи, понимая, что уже минут через пять может потерять свой боевой настрой. Да, она не желала, чтобы ее насильно выдавали замуж, но оставаться брошенной женихом не хотела.

Когда Люка разорвет помолвку, пострадает не только ее гордость, ведь теперь, когда он вернулся, ее сердце вспомнило его.

Перед ней стоял человек, о котором она столько плакала в подушку после его отъезда.

Пусть тогда это была только детская влюбленность, подростковая фантазия. Но Люка вернулся, и сейчас, когда он находился так близко, сердце Софи снова заколотилось, а тело охватило желание наяву осуществить свои запретные мечты. Она понимала, что нужно поскорее обсудить проблему Беллы, пока еще получается владеть собой, а то скоро ее сицилийский пыл возьмет верх.

Софи, сама не замечая того, то и дело облизывала губы, словно готовясь к поцелуям, ее уже так и подмывало обхватить Люку ногами за талию.

– Белла не хочет работать в баре.

Софи почувствовала, что Люка не желает обсуждать эту тему.

– Я скажу об этом отцу, – пообещал он, – но сначала мне необходимо поговорить с тобой. Я собирался повидаться с Пауло…

– Люка… – Софи захотелось остановить его, поцеловать, заняться с ним любовью, а потом уже разбираться с остальными проблемами. С языка были готовы сорваться слова: «Пожалуйста, не говори этого! Не сейчас. Дай мне сначала узнать, наконец, вкус твоих поцелуев». – Я знаю, это нелегко, но…

Она права. Люка вовсе не хотел, чтобы этот их разговор состоялся. Он мучительно соображал, как лучше объяснить Софи, почему он не собирается на ней жениться, чтобы при этом не сломать ее веру в ее отца.

Этот разговор казался нелегким еще и по другим причинам.

Да, Мальволио – подонок, манипулирующий людьми. Люка знал: то, что Софи, как оказалось, выглядит настолько потрясающе, все равно не повлияет на его решение расторгнуть помолвку. И все же непросто остаться равнодушным, когда перед глазами маячит ее округлая грудь, когда теплый, мускусный аромат этой девушки окутывает его, а ее глаза, кажется, видят его насквозь.

Может, стоит отдать должное их отцам и признать, что они сделали мудрый выбор? Ведь возникшее острое желание и удивившее Люку удовольствие от беседы с этой девушкой в один момент заставили его изменить планы.

Но он понимал, что не должен обращать внимание на возникшее между ним и Софи влечение.

Ее зрачки расширились от желания. Его, наверное, – тоже. Как, черт возьми, можно сказать женщине, что бросаешь ее, когда она тебя так возбуждает? Когда понимаешь, нет, знаешь наверняка, что от одного прикосновения эти великолепные бедра раздвинутся навстречу тебе.

Люка осознавал, что, пока он не начал целовать Софи, чего так хочется им обоим, нужно прямо сейчас сказать ей: между ними все кончено. Поэтому он пояснил:

– Я сказал, что не вернусь в Бордо-дель-Чело, буду постоянно жить в Лондоне, и отец из-за этого разозлился. Я заявил, что не хочу от него ничего и не разрешу выбирать за себя, где мне жить, как работать…

– А разве ты не должен посоветоваться со мной о том, где мы будем жить? – спросила Софи, не собираясь облегчать задачу Люке. Ее охватило желание влепить ему пощечину.

Теперь, когда он был рядом, хотелось не только исполнения мечты о свободе и работе на лайнере. Хотелось еще и Люку.

Ведь это был тот самый Люка, что когда-то вместе с ней купался в речке. И это он в ту ночь, когда она жаждала, чтобы Люка ее поцеловал, сказал, что придется подождать, и попытался спихнуть Софи со своих коленей, а она вцепилась в него, словно репей.

Люке было двадцать лет, когда он пообещал ей поцелуй, и теперь Софи хотела его получить.

Но вместо этого она закончила заклеивать пластырем рану и произнесла:

– Мой отец расстроится. Он всегда думал, что я буду жить рядом с ним и что наши с тобой дети вырастут в Бордо-дель-Чело.

Софи ощутила порыв предостеречь Люку: «Не делай этого!» – хотя понимала, что он прав.

– За время моего отсутствия здесь я кое-что понял. – Люка нервно облизнул губы, мысленно напомнив себе, что нужно попытаться объяснить все Софи, умудрившись при этом не осудить ее отца. – Учитывая то, как мой отец ведет дела, и то, что моя мать всегда закрывала глаза на его ужасные поступки, я не хочу принимать в этом участие.

Эти слова только подтвердили подозрения Софи в том, что Мальволио – это абсолютное зло.

– Мне не нравится, что он имеет большое влияние на моего отца, – призналась она. – Не думаю, что отец… – Нелегко было заставить себя это сказать, но Софи попыталась: – Мне кажется, кое-какие свои дела отец ведет нечестно.

– Это его выбор. А я сам выбираю, как мне поступать. И не думаю, что мы с тобой должны считать себя обязанными исполнить обещание, данное за нас нашими отцами. Полагаю, мы имеем право встречаться, с кем нам угодно, и влюбиться, в кого захотим.

– А ты уже с кем-то встречаешься? – спросила Софи и, не получив ответа, продолжила: – Если это так, то выходит нечестно: ведь я сберегла себя для тебя. Даже не целовалась с другими, хотя мне и хотелось. – Это была ложь. Ее никогда не влекло к другим мужчинам: ей нужен был лишь ее нареченный. – Я ходила на танцы и на вечеринки, но ничего такого ни с кем у меня не было.

Так как Люка снова промолчал, Софи решила, что у него с кем-то уже есть серьезные отношения.

– Это та, другая, настаивает на расторжении нашей помолвки? – надавив на слово «другая» спросила Софи, и в ее голосе прозвучала неподдельная ревность.

– Нет у меня никакой «другой». И ни на ком жениться я не собираюсь, – возразил Люка. – Но…

– Ты встречался с другими женщинами?

– Да.

– Целовался, занимался любовью, хотя все это время был помолвлен со мной.

Ее рука резко взметнулась, и Люка покорно принял бы эту пощечину, но, черт возьми, его рана над глазом только-только перестала кровоточить. Поэтому он схватил Софи за запястье.

– У тебя по-прежнему неплохие рефлексы, – заметила она, зная, насколько он ловок в спорте и как быстро может поймать упавшую со стола вилку.

Люка нахмурился, услышав, как беззаботно прозвучал голос Софи, и, переведя взгляд с ее запястья на лицо, увидел, что она улыбается.

– Может, мне и не особо приятно было услышать о том, что ты развлекался, пока я хранила для тебя свою невинность. Но, впрочем, эта новость принесла мне и немного облегчения…

Люка не ожидал такой реакции. Однако он тут же вспомнил, что Софи всегда его удивляла, вызывая либо улыбку, либо желание рвать на себе волосы от досады. Невозможно было предсказать, как она себя поведет.

– Я думал…

– Ты думал, я начну плакать и умолять не бросать меня, заявлю, что ты меня опозорил? Что ж, скорее всего, многие в этом городе сочтут меня опозоренной, но мне плевать на их мнение. Завтра мне исполнится девятнадцать. Я хочу жить полной жизнью, мечтаю о более интересной судьбе, чем просто быть твоей женой.

– А мне ты вообще собиралась об этом сказать?

– Собиралась, – улыбнулась Софи. – Но хотела, чтобы сначала мы позанимались любовью. Я специально купила противозачаточные пилюли и теперь их принимаю.

– Ты думала, переспав с тобой, я скорее соглашусь на твое предложение расстаться?

– Такая мысль приходила мне в голову, – снова улыбнулась Софи.

– И тебя в самом деле устраивает, что мы не поженимся? – нахмурился Люка, потому что вовсе не такой реакции ожидал.

– Конечно, устраивает, – заявила Софи, но голос ее дрогнул. – Вот только… Ты по-прежнему должен мне поцелуй.

Да, она всегда удивляла Люку.

– Но ведь отношения не разрывают поцелуем.