Офицеры и джентльмены

Огня в камине не было.

– А здесь, однако, холодно, – заметил Гай.

– Точно. Никакой топки до вечера. Выпивки тоже не положено.

– Наверное, так обстоит повсюду?

– Ничего подобного, – сердито бросил начальник штаба. – В других частях ухитряются обеспечить вполне достойное существование. Однако у нашего командира сильно изменился характер. В настоящий момент у нас на повестке дня аскетизм. Начальство верит, что так же обстоят дела во всем корпусе алебардщиков. Поэтому мы ютимся по четыре человека в комнате, а взнос на коллективную кормежку урезан наполовину. По существу, мы перебиваемся лишь на пайке. Подобно диким зверям. – Последняя фраза была произнесена горестным тоном, показавшимся Гаю не очень убедительным. – На вашем месте я не стал бы у нас задерживаться. Да, кстати, каким образом вы здесь очутились?

– Прибыл вместе с бригадным. – Гаю казалось, что это будет самым подходящим объяснением. – Вам, конечно, известно, что он вернулся домой.

– Впервые слышу.

– Вы знаете, что он ранен?

– Нет. До нас, похоже, ничего не доходит. Видимо, они потеряли наш адрес. Корпус алебардщиков прекрасно существовал в прежнем составе. Расширение доставило всем чертовски много неприятностей. У меня отняли денщика. Отняли человека, который верой и правдой служил мне восемь лет. Теперь приходится делить какого-то старого доходягу с полковым врачом. Вот до чего мы докатились. Они даже ликвидировали оркестр.

– Ну и холодище же здесь.

– В моем кабинете есть отопление, но там все время трезвонит телефон. Выбор за вами.

– И что же я теперь должен делать?

– Для меня, дружище, вы еще в Африке. Вас можно было бы отправить в краткосрочный отпуск, но вы не находитесь в нашем распоряжении. Может быть, вы желаете встретиться с командиром? Он мог бы это устроить.

– С тем, у кого изменился характер?

– Ужасно изменился.

– Я не вижу причин для того, чтобы его беспокоить.

– Ясно.

– И что же дальше?

Некоторое время они смотрели друг на друга с безнадежным видом, стоя у каминной решетки.

– У вас с собой должно быть командировочное предписание.

– Ничего у меня нет. Меня отправили, как неодушевленную посылку. Бригадир оставил меня в аэропорту, сказав, что свяжется со мной.

Создавалось впечатление, что начальник штаба на этом исчерпал весь убогий репертуар официальных возможностей.

– Трудно представить, чтобы подобное могло случиться в мирное время, – вздохнул он.

– Совершенно верно.

Гай видел, как безымянный солдат собирает всю свою волю, чтобы решиться на отчаянный шаг.

– Ну хорошо, – наконец произнес он. – Попробую рискнуть. Надеюсь, у вас найдется, на что вы могли бы употребить небольшой отпуск?

– Я обещал кое-что сделать для Эпторпа. Вы, наверное, помните его по Пенкирку.

– Да, помню, и очень хорошо. – Возрадовавшись тому, что обрел наконец интеллектуальную опору, начальник штаба продолжил: – Эпторп. Офицер с временным званием, который каким-то непостижимым образом стал заместителем командира батальона. Тогда мне показалось, что он слегка повредился мозгами.

– Теперь он мертв. Я обещал, что соберу все его пожитки и передам их наследнику. За несколько дней я смог бы это сделать.

– Превосходно. Если кто-то возжаждет крови, то у нас найдется два способа их усмирить. В зависимости от того, как обернется дело, мы сможем представить это как отпуск по семейным обстоятельствам либо как отпуск по прибытии. Останетесь на общий офицерский ланч? Я бы на вашем месте этого делать не стал.

– Не останусь, – ответил Гай.

– Если поболтаетесь поблизости, может подвернуться транспорт до станции. Раньше я мог бы устроить для вас машину, но теперь с этим покончено.

– Я закажу такси.

– Вы знаете, где найти телефон? Не забудьте бросить в коробку два пенса. А я, пожалуй, вернусь в кабинет. Здесь, как вы справедливо заметили, жуткий холод.

Гай ненадолго задержался. Он прошел в офицерскую столовую, с хоров которой еще совсем недавно доносились звуки «Ростбиф старой Англии». Со стен комнаты исчезли портреты, так же как и серебро из сервантов. Теперь офицерская столовая ничем не отличалась от столовки в Кат-аль-Имара. Из служебного помещения возникла девица из территориальной службы. Девица насвистывала какую-то мелодию. Увидев Гая, она, не переставая свистеть, стала накрывать скатертью голые доски стола.

Из бильярдной доносился стук шаров. Заглянув туда, Гай первым делом узрел затянутый в хаки обширный зад. Игрок нанес удар и промазал довольно легкий шар. На стене висел расшитый красным китель. Гай узнал в игроке немолодого полковника, ошивавшегося без дела в офицерском клубе еще год назад. «Сгоняем до сотни? – рефреном повторял он, добавляя: – В газетах опять ничего нового.

– Простите, что помешал, сэр, – сказал Гай.

– Позволяет немного расслабиться, – заметил полковник. – Может быть, сгоняем до сотни?

– Боюсь, что у меня нет времени, сэр. Я должен ехать.

– Здесь все постоянно куда-то уезжают, – сказал полковник и принялся изучать позицию своего шара, казавшуюся Гаю абсолютно безнадежной.

Затем он нанес сильнейший удар. Все три шара разлетелись в разные стороны. Ударяясь друг о друга и отскакивая от бортов, они долго носились по сукну, но затем красный шар замедлил движение и покатился к углу стола. Он катился все медленнее и наконец намертво остановился на самом краю лузы. Выдержав паузу, шар каким-то непостижимым образом возобновил движение и провалился в лузу.

– Честно говоря, это чистое везение, – сказал полковник.

Гай выскользнул из бильярдной и осторожно притворил за собой дверь. Взглянув назад через стекло двери, он явился свидетелем очередного удара. Полковник вернул красный шар на положенное ему место и, изучив весьма неблагоприятное расположение других шаров, небрежно переместил с помощью своих пухлых пальцев красный на три дюйма влево. После этого Гай оставил полковника наедине с его мелким преступлением. Как постоянные посетители Офицерского собрания величали этого типа? Буйвол? Крошка? Гиппопотам? Прозвище полковника никак не желало возникать в памяти.

Когда к нему вернулись гораздо более суровые земные мысли, он прошел к телефону и вызвал такси.

Итак, начиналась вторая фаза его паломничества. Первая фаза началась с посещения могилы сэра Роджера. Сейчас, как и тогда, ему предстояло продемонстрировать чувство сострадания. Следовало умиротворить дух покойного. Прежде чем продолжить искать удачу на королевской службе, ему надо получить и передать по назначению пожитки Эпторпа. В течение нескольких ближайших дней он должен побывать в Саутсэнде и Корнуолле. В непролазных чащобах военной Англии ему предстояло разыскать лесного человека по имени Болтун Корнер.

Гай задержался в передней и просмотрел книгу посетителей. Его интересовал список гостей прошлогодней декабрьской встречи. Сразу под именем Тони Бокс-Бендера он увидел запись: «Джеймс Пенденнис Корнер». Однако колонка, где следовало быть адресу, оказалась пустой.

3

Последний урок в подготовительной школе Богородицы-Победительницы, временно расположенной в Матчете. Чтение отрывков из Ливия в классе мистера Краучбека. Окна закрыты светомаскировкой. Шипит газовый камин. Привычный запах мела и чернил. Пятый класс дремлет после урока футбола, мечтая о вечернем чае. До звонка остается двадцать минут, и разбор текста приближается к невыученным пассажам.

– Простите, сэр, правда ли, что благословенный Жервез Краучбек был одним из ваших предков?

– Вряд ли его можно назвать прямым предком, Грисуолд. Ведь он был священнослужителем. А его брат, потомком которого я являюсь, к моему великому сожалению, вел себя не столь отважно.