Стихотворения

Ты, кистью чародейственной владея,
В красе и блеске состязался с небом!
Во прах, во прах перед твоим талантом! (Упадает на колени перед картиной. Через немного времени встает, отряхается, протирает глаза. Холодный пот льется по его челу. Он снова смотрит на картину и, преисполняясь восторгом, начинает скакать и прыгать, напевая)
О Романо! О Романо!
Это диво – не картина!
Чудо мысли, исполненья,
Страсти, силы, вдохновенья…
И легко и вместе жутко.
Дрожь по телу пробегает,
Искры сыплются из глаз,
И пленительные звуки,
Расплетаясь и сплетаясь,
Будто змеи обвивают
Утлый, бренный мой состав!
Страшно! Дивная минута!
Тра-ля-ля! Тра-ля-ля! (В изнеможении упадает на стул. Затем величественно поднимается и произносит медленно и строго)
Условия искусства глубоки!
И путь его исполнен бурь и терний.
Художник – не ремесленник. Он должен
Прежде всего иметь запас идей и нечто,
(сжимая руку в кулак)
Что избранным из избранных дается.
Я чувствую во мне есть это нечто…
В груди растет зиждительная сила,
По жилам вместо крови льется огнь…
Не для земной и мимолетной славы
Я предаюсь великому искусству,
Не для себя, не для людей – для бога!
И жизнь моя пойдет легко и плавно,
Озарена священным вдохновеньем…
Спасибо Джулио Романо! Он
Мне указал мое предназначенье;
Двукратное – и от души спасибо
Великому!. . .

Во все продолжение времени, покуда, под наитием художнического восторга, Доминикино Фети говорил, скакал и прыгал, в глубине галереи стояла не замеченная им девушка Анунциата, с умилением взиравшая на него.

Анунциата:

(про себя)
Как он хорош сегодня!
Он облит весь лучами вдохновенья,
И блеск в очах, и гордая улыбка…
(Невольно громко)
О Доминикино!

Фети:

(будто просыпаясь)

Кто звал меня?..

(Озирается… и, с удивлением увидев Анунциату, подходит к ней робко, с потупленным взором.)

Анунциата! вы ли? Как! откуда?..

Анунциата:

(приседая с застенчивостию)

Синьор художник… боже… извините…
Я здесь нечаянно…

Фети:

Анунциата!

Долгое и красноречивое молчание. Лицо Анунциаты постепенно одушевляется, глаза ее начинают сверкать, стан выпрямляется, правая рука поднимается торжественно. Во всей позе ее что-то прекрасное… Она смотрит на Фети и говорит.

Анунциата:

Великий боже! Что со мною? Я дрожу.
(Громко и сильно)
Внимай, внимай пророческому слову,
Из уст моих ты слышишь голос свыше.
Страшный путь ты избрал, Фети!
И на избранном пути
Для тебя расставят сети
Злоба, зависть; но идти
Должен ты по нем, лелея
Светлый, чистый идеал,
Не ропща и не робея;
Бог тебя сюда призвал…
Для великого!.. А люди…
Но ты пиши не для суда мирского,
Бессмыслен и пристрастен суд людей…
Есть суд другой – и есть другое слово…
Его-то ты вполне уразумей!
(Исчезает.)

Доминик, пораженный сими словами, пребывает с минуту безмолвен, с опущенной головой. Потом поднимает голову, ища глазами Анунциату.

Фети:

О дивное, прекрасное явленье!
О неземная!.. Где ты? Погоди,
Не улетай… Благодарю, создатель!
В ее устах твое звучало слово!..
Мне слышатся еще досель те звуки
Гармонии чистейшей!.. Как светло!..