Богач, бедняк

Клод снова дотронулся до плеча солдата:

– У меня редкая глазная болезнь. Я вижу только отсюда. Если я пересяду, у меня перед глазами все поплывет, и я не отличу Эррола Флинна от Лоретты Янг.

– Сходи к окулисту, – посоветовал солдат.

Девушка расхохоталась. Смех звучал как бульканье воды. Солдат тоже заржал, довольный своим остроумием.

– Нехорошо смеяться над чужим несчастьем, – возмутился Том.

– Особенно сейчас, когда идет война и вокруг столько героев-инвалидов, – подхватил Клод.

– Какой же вы после этого американец? – В голосе Тома зазвенели нотки оголтелого патриота. – Я вас спрашиваю: какой вы после этого американец?

– А ну валите отсюда, ребята, – обернулась к ним девушка.

– Должен вас предупредить, сэр, вы будете лично отвечать за слова вашей приятельницы, – сказал Том.

– Не обращай на них внимания, Анджела, – высоким тенором сказал солдат.

Некоторое время ребята молчали, потом Том пискливо крикнул, подражая японцу:

– Моряк, сегодня вечером твой умирай! Американский собака, сегодня вечером моя отрежет тебе твоя…

– Попридержи свой паршивый язык, – повернул к нему голову солдат.

– Готов поспорить, он храбрее Эррола Флинна, – не унимался Том. – У него дома целый ящик медалей, но он их не носит из скромности.

Солдат разозлился по-настоящему:

– Заткнетесь вы наконец или нет? Мы пришли смотреть кино.

– А мы – потискаться. – И Том нежно потрепал Клода по щеке. – Верно, секс-бомбочка?

– Обними меня покрепче, дорогой, – театрально простонал Клод. – У меня титьки стоят.

– Я – на небесах, – сказал Том. – Кожа у тебя, как попка младенца.

– Ну хватит! – взорвался солдат и вынул наконец руку из-под блузки девушки. – Убирайтесь отсюда!

Несколько человек в зале обернулись и зашикали.

– Мы заплатили деньги за эти места и никуда не уйдем, – заявил Том.

– Это мы еще посмотрим. Я позову билетера. – Солдат встал. Ростом он был около шести футов.

– Сядь, Сидней. Наплюй на этих сопляков, – сказала девушка.

– Я уже говорил тебе, Сидней, ты лично ответишь за слова своей приятельницы. Предупреждаю в последний раз, – сказал Том.

– Билетер! – на весь зал крикнул солдат, повернувшись лицом к последнему ряду, где под светящимся табло «Выход» одиноко дремал человек в потертой униформе с позументами.

– Ш-ш-ш, – послышалось со всех сторон.

– Вот это настоящий воин! – заметил Клод. – Он уже зовет подкрепление.

– Садись же, Сидней. – И девушка дернула солдата за рукав. – Они просто валяют дурака и тебя заводят.

– Застегни блузку, Анджела, – сказал Том. – Титьки торчат. – И встал на случай, если солдат ударит первым.

– Сядь, пожалуйста, – вежливо попросил его Клод, увидев, что билетер идет к ним по проходу, – сейчас в картине самое интересное, и я не хочу пропустить.

– Что здесь происходит? – подойдя к ним, спросил билетер, человек лет сорока с усталым, изможденным лицом. Днем он работал на мебельной фабрике, а вечерами в «Казино».

– Выведите их отсюда, – потребовал солдат. – Они ругаются в присутствии женщины.

– Я только попросил его снять берет, верно ведь, Том? – сказал Клод.

– Совершенно верно, – подтвердил тот. – Обыкновенная вежливая просьба. У него редкая глазная болезнь.

– Чего-чего? – озадаченно переспросил билетер.

– Если вы сейчас же не выведете их отсюда, будут неприятности, – пригрозил солдат.

– А почему бы вам, ребята, не пересесть на другое место? – спросил билетер.

– Он же объяснил, – сказал Клод. – У меня редкая глазная болезнь.

– И у нас свободная страна, – заявил Том. – Платишь деньги и садишься где хочешь. Он думает, он кто? Адольф Гитлер? Тоже мне шишка! Напялил военную форму и задается! Держу пари, ни одного японца и в глаза не видел – сидел в Канзас-Сити, что в Миссури. А теперь приперся сюда и подает плохой пример американской молодежи – у всех на виду тискает девушку. А еще в форме!

– Если вы сейчас же этих типов не выведете, я их измордую, – глухо произнес солдат, сжимая кулаки.

– Ты оскорбил человека, я слышал собственными ушами, – сказал билетер Тому. – В нашем кинотеатре это не пройдет. Убирайся!

Теперь уже возмущался почти весь зал. Билетер нагнулся и схватил Тома за рукав. Почувствовав его сильную руку, Том понял: с этим типом связываться не стоит. Он встал.

– Идем, Клод. – И, обращаясь к билетеру, добавил: – Хорошо, мистер, мы уйдем. Мы не хотим скандала. Но вначале верните нам деньги за билеты.

– И не надейтесь.

– Я знаю свои права, – снова усаживаясь на место, заявил Том и, заглушая пушечную стрельбу на экране, звонко крикнул на весь зал: – Ну давай, бей меня, скотина!

– Ладно-ладно, – вздохнул билетер, – отдам я вам ваши деньги, только катитесь отсюда поскорее.

Ребята поднялись. Том с улыбкой посмотрел на солдата:

– Я тебя предупреждал. Буду ждать на улице.

– Иди скажи своей мамочке, пусть сменит тебе пеленки, – ответил солдат, с маху опускаясь в кресло.