Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

А ведь история гибели этой семьи обычна. Отец в то время отправился на пост – стеречь село от незваных гостей. Именно в это время летчик вылетел на «боевое» задание – ему нужно было избавиться от своего смертоносного груза. Спикировав на село, он выпустил шариковые бомбы – наверное, он доложил командованию об уничтожении боевиков, а в семье Эхаева Хамзата навеки поселилось горе. Похоронив жену и сына, он забрал оставшихся троих дочерей и уехал – надо было заботиться об оставшихся и вылечить раненую Хеди.

Я много думаю и об этих «бравых асах» – летчиках. Действительно, вместо сердца надо иметь «пламенный мотор», когда рука твердо тянется к гашетке, выпуская смерть на головы стариков, детей и женщин.

27-летняя Зурка в темную октябрьскую ночь развешивала белье новорожденной дочери. Наверное, последнее, что она услышала, – страшный гул самолетов. На дом, в котором она жила со своей семьей, были выпущены глубинные бомбы

… Сельчане были потрясены страшной картиной, дети чудом остались живы. Взрослые говорят, что старшей девочке – Эсет нужна квалифицированная помощь психотерапевтов. Но это слишком большая роскошь для обычной чеченской девочки – таких, как она, много.

Весна 2002 года была для жителей села переломной – после многих месяцев скитаний люди получили возможность вернуться в свои уцелевшие дома. Наконец-то перестали налетать самолеты, село обживалось. Худо-бедно начались занятия в школе. Проучились в 5-м классе, закончили 6-й – наступили долгожданные каникулы.

В летнее июньское утро мой одноклассник Алихан Абатаев пошел за коровами… в последний раз пошел. Он подорвался на мине-растяжке.

1 сентября 2002 года, когда все остальные радовались Дню знаний, в нашем классе стояла гнетущая тишина – настолько остро чувствовалось отсутствие Алихана, настолько больно было смотреть на его мать и брата.

За свою короткую жизнь мы увидели столько горестного, печального, что иной старик за всю жизнь не увидит.

Мы живем на прекрасной земле, у нас прекрасные обычаи, традиции, полные доброты и справедливости. Нашими предками восхищались Лермонтов, Пушкин, Толстой, Солженицын. Николай II благодарил чеченских матерей за то, что они взрастили таких сыновей. Настоящий чеченец не только ближнему, но и врагу не откажет в гостеприимстве, если он нуждается в этом.

Я верю в моральный дух моего народа, верю, его не сломят разруха, лишения, нужда.

Я верю, что спустя совсем немного времени я напишу историю чеченской семьи не в таких мрачных красках; напишу о счастье, радости, веселье, о семье, залечившей свои раны и с оптимизмом смотрящей вперед!

Напоследок я призвал бы всех никогда не забывать прошлое, никогда не забывать тех, кто навсегда от нас ушел, – мы должны жить за себя и за них.

Комментарии

Село Чишки, расположенное к югу от Грозного, в горах, на западном берегу реки Аргун, было лояльно по отношению к федеральной власти как в первую, так и во вторую чеченскую войну.

«Глубинные бомбы» – военно-морской термин, боеприпасы для борьбы с подводными лодками.

В Чечне «глубинными бомбами» называли авиабомбы большой мощности, предназначенные, в частности, для разрушения бетонных укрытий.

Мы пережили три войны

Мадина Гуражова, г. Грозный, школа № 27,11-й класс

Я живу в городе Грозном уже около пятнадцати лет. Я и моя семья пережили три войны.

Когда началась первая война, в 1994 году, вся наша семья переехала в Ингушетию к нашим родным. В нашей семье всего пять человек: я, мама, папа, сестры Марина (ей пятнадцать лет) и Хеда (ей два года). Хеда – моя младшая сестра, ее тогда еще не было. Она появилась в нашей семье в 2001 году.

Хотя мы и не видели, что происходит в городе, но мы чувствовали, как там стреляют, убивают невинных людей. Когда мы уезжали, мы попали под обстрел. Это было ужасно. Мертвые дети, женщины, старики, а над нами летали самолеты. С помощью Аллаха мы проехали этот путь без потерь.

Папа и мама приехали в город, когда здесь уже было чуть спокойнее. Когда меня и мою сестру Марину привезли домой, то мы не узнали свой родной город. По дороге домой на полях лежали мертвые коровы, собаки, кошки, куры.

Все наши родные жили раньше в городе – мой дедушка, моя бабушка, дяди и тети. Мой дедушка вспоминал, каким был город – высокие красивые здания, кинотеатры, цирк, клубы, как много было людей, молодежи, как они всегда ходили в театр, кино. А сейчас мой дедушка не хочет переезжать обратно в город, потому что здесь опасно находиться, здесь ничего не осталось, все разрушено.

Когда началась вторая война, в 1999 году, она была для меня самой мучительной, ужасной. В первый день войны

я, моя сестра Марина и все мои друзья возвращались домой из школы. Над нами летели самолеты, потом был взрыв недалеко от нас. Мы в ужасе добрались до нашего дома. Дома никого не было, мама была на работе, она учительница младших классов, папа тоже был на работе, он шофер. Через некоторое время мы пошли чистить бомбоубежище, но оно нам не понадобилось. С каждым днем было все хуже и хуже, на мой город падали бомбы, снаряды.

На третий день меня, мою сестру Марину посадили в автобус, а мои родители остались в городе. В этот день на моих глазах убивали людей, плакали дети, женщины и старики, уводили наших парней. В одну женщину с ребенком попал осколок, было много крови, они скончались мгновенно, никто не подошел к ним, все боялись.

Автобус, который ехал перед нами, был подорван

, но мы остались в живых. Наконец мы добрались до наших родных. Этот путь был очень трудным. Мы зашли к незнакомым людям, чтобы переночевать.

Все наши родные живут в Ингушетии, только наша семья живет здесь, в городе Грозном. Я не хочу уезжать из города, потому что я здесь родилась, здесь жили наши предки. Я – ингушка по национальности, но я очень люблю чеченский народ.

Дом моего дедушки, который находился в поселке Катаяма, разрушен. В школе № 49 учился мой папа, потом я, но эта школа тоже пострадала от этой войны.

Теперь мы переехали, и я учусь в школе № 27. Недавно мы поехали на олимпиаду. Я и мои друзья попали под обстрел в самом центре города, где бывает много народа. Люди сразу разбежались, все были напуганы.

Я думаю, все люди, весь народ Чечни, который пережил войну в Чечне, запомнит это навсегда. И я хочу, чтобы те люди, которые прочитают это сочинение, поняли, что нам надоело жить среди разрушенных зданий, без света, без транспорта, без воды. Вечером, когда наши ученики учатся, они практически ничего не видят, утром то же самое – приходим мы в школу, ничего не видно, темно в классах.

Но теперь мой город Грозный постепенно возрождается, построены новые здания. Я надеюсь, что этот город будет когда-нибудь процветать.

Комментарии

Скорее всего, 21 сентября.

«Автобус, который ехал перед нами, был подорван…» – 24 сентября 1999 года самолеты федеральной авиации нанесли удар по трассе Ростов– Баку в районе села Самашки, погибли восемь пассажиров автобуса (из доклада Amnesty International «Российская Федерация: Чеченская Республика», ноябрь 1999 года).

Самашки

Имран Сугаипов, Самашки, Ачхой-Мартановский район, школа № 3,10-й класс

В тот год деревья долго стояли в зеленом убранстве, хотя близился ноябрь, а в это время в лесах, садах Чечни давно пора пылать листопаду. Было странно, непривычно ходить по ковру из зеленых листьев. Они шуршали под ногами, будто высушенные или замороженные.

Старожилы, знавшие эти приметы еще с давних времен, предсказывали беду– сирот много будет.

Беда не заставила себя ждать: декабрь принес Чечне войну – странную, страшную, перевернувшую представления о добре и зле.

Разрушенные дома, обгорелые здания, мусор, огромные ямы на дорогах – одни развалины.

Будто бы провели рукой и стерли все с лица земли.

Тут и одичавшие собаки, и люди, которым больше некуда идти, и, плюс ко всему, солдаты с оружием в руках, которые с утра до вечера ходят по домам в поисках новой жертвы, объясняя это тем, что делают проверки. Днем, несмотря на тяжелые условия жизни, сохраняется картина мирной жизни, но ночью…

Ну а что творится ночью?

Бомбежка, перестрелки, вся ночь проходит в ужасе: думаешь, вот-вот попадет в тебя, в твой дом или в близких людей. А выйдя утром на улицу, обнаруживаешь во дворе свежие осколки от вчерашних обстрелов и перестрелок. Ни одна ночь не проходит без жертв, бывают иногда целые семьи, убитые ночью неизвестными военными в масках или без масок.

А сколько пропадает людей! Их ищут родственники годами и не могут найти. И бывают счастливы, даже если найдут труп пропавшего. Надпись «здесь живут люди», сделанная мелом и красками на искореженных воротах уцелевших среди руин редких домов, мелькает и сейчас чаще других в разрушенном и сожженном городе. Бывали, правда, и другие надписи: «Уносить нечего, все разграблено». Но точнее слов «Добро пожаловать в ад!» не найдешь. Эта надпись была сделана на стене госучреждения при въезде в город.

Вот в такой страшной обстановке люди старались выжить.

В нашем родном селе Самашки во время первого штурма 1995 года, в апреле, 7–8 числа, мирные люди вывешивали белые простыни на воротах, давая тем самым знать, что здесь – мирные люди. Но многие из них не пережили штурма.

Только в первую русско-чеченскую войну Самашки штурмовали дважды: 7–8 апреля 1995 года и в марте 1996 года