SEX + SUCCESS. Самоучитель от self-made woman

Коммуницируйте!

Учитесь активно слушать!

Самопрезентуйтесь!

У вас на все только три минуты.

Даже если вы на дух не перевариваете другого человека, изображайте, что вы ему симпатизируете!

«Зеркальте» вашу аудиторию!

Никогда не воюйте с прессой!

Coffee-break. Монологи Большого города

(подслушанные разговоры)

1

– А ты знаешь, какой главный хит сезона в Москве?

– ?

– Главный хит – down-shifting – отказ от карьеры в пользу перехода на «овощной» образ жизни в теплой стране или на острове где-нибудь. Ну, Гоа, к примеру. Народ ни х…я работать не хочет. Сдает квартиру в Москве, один месяц сдачи – полгода на Гоа. Класс! Сидишь, траву куришь, улетаешь, что называется. Но есть проблемка. Цены сильно поднялись. Русских много… Русских везде много. Скоро до Африки доберутся. И куда нас несет все время?! Чего нам дома не сидится? Можно ведь сидеть на Сахалине и тоже бамбук курить. Но холодно там. Как-то везде холодно. В Сочи зимой тоже холодно. А там тепло… Вот все и двинулись. Причем молодые. У хиппи – так у них протест какой-никакой был, лозунги всякие, сексуальная революция… типа. А теперь у шифтеров – ну, у «новых хиппи» – сексуальная контрреволюция. Секса нет. Картинок много, а секса нет. Все в нирване. Жалко…

2

– Ура! Я уверен, эпоха консюмеризма заканчивается. Потому что мажорная публика в ‘D’squared одетая, R-n-B-шная тусовка…

– ?

– R-n-B-тусовка – ну, это апгрейдовая клубная публика…

– ?

– Ну… Это не лохи типа, не торчки и не сморчки какие-нибудь…

– ?

– Я имею в виду, ну не фрики эти, не трэш всякий, ну эти, которые по «Точкам» и «Би-2» всяким…

– ?

– Это – такой крутой ГЛЭМ, юные мажоры, которые на Bentley подъезжают, им и двадцати нету. Так вот! Они растут! Они уже через пять лет так хавать не будут. Потреблятство кончится, тема закрыта. Станут другими, если, конечно, на порошке не сторчатся… Все будет хорошо. Вот так.

Глава четвертая

LIVE JOURNAL. Приглашение на бал

Name: Khakamada

Data: 06.06.2007; 01.35 p. m.

В парламент я ворвалась стремительно и несколько неожиданно для себя. После кооперативного драйва с бесконечными бизнес-схемами, регистрациями предприятий, выяснениями отношений с налоговиками и арендаторами наступило странное время вечной публичности. Как будто ты сидишь на улице за библиотечным столом, читаешь кучу первоисточников и одновременно отвечаешь на вопросы прохожих, причем никто не сомневается в нормальности происходящего.

От этого всего я постепенно начала сходить с ума. Как, впрочем, и многие неопытные политики. Столкнувшись с невозможностью повторить подвиги многостаночников, работники политического цеха поделились на две большие группы. Одни углубились в изучение юридических опусов, наваливаемых каждый день на стол огромными пачками (интернета тогда в Думе не было), и, засев в кабинетах и комитетах, послали всех прохожих далеко и надолго. Другие закружились, завертелись в водовороте улиц Большого города, пытаясь стать самыми громкими, перекричать друг друга с одной целью: построить прохожих в стройные колонны своих почитателей. Поскольку я была депутатом-новичком, «заднескамеечником» без фракции, по меткому выражению Жириновского – «бомжом», то мечтать о толпах почитателей не приходилось. Нас, одиноких, забивали лидеры фракций. Вопросы же типа: «Как вам удается совместить личную жизнь и политику?», «У вас есть имиджмейкер или стилист?», «Почему вы все время в черном?» – профессионального удовлетворения не приносили. Скоро отвечать на них стало скучно…

Спас, на мое счастье, собственный прошлый опыт научной работы над диссертацией. Устроившись за задней «партой» в огромном зале заседаний Государственной думы, я прилежно пыталась разобраться в юридических дебрях тысяч законопроектов, прислушиваясь к выступлениям именитых опытных депутатов, ловко жонглирующих специальными словечками еще с Верховного Совета.

Вскоре я обнаружила интересную закономерность: какого бы накала ни достигали страсти во фракциях и комитетах, сколько бы ораторского мастерства ни вздымалось бы на высокой трибуне, закон неизменно проваливался, если против него выступал, как вы думаете, кто: Жириновский? Зюганов? Гайдар? Руководитель фракции «Наш дом – Россия» (фракция партии власти)? Не тут-то было. За постановочными парламентскими боями строго наблюдал невидимый режиссер, и имя его было ПРАВИТЕЛЬСТВО, и место его было – БЕЛЫЙ ДОМ.