Красное знамя в крови

Весь день пересекали поля, луга и редколесья. Попалась пара запустелых деревень, но останавливаться казаки не стали ни в первой, ни во второй, сберегая время дороги. К вечеру добрались до холмов. Перешли вброд какую-то речушку, напоили коней. Решили заночевать.

У костра сели столоваться с тяжелыми думками. Вечер быстро исчезал, покрывая холмистую местность чернилами ночи. Желтушная луна скособочилась над чередой оврагов…

Керя Лютый привычно дремал, привалившись к седлу, как суматошный шумок товарищей пробудил его.

– Белополяки, што ль, ебёна мошка?.. – тревожным шепотом пробормотал Семен Сивоха, показывая на кого-то вдалеке.

С холма, на котором расположились казаки, хорошо просматривалась небольшая долина и речка. Звезды сияли, как свечи в покойницкой хате. А бледный свет низкой луны будто специально разгонял темень вокруг. И сейчас это пространство земли пересекали сотни бойцов…

В сторону маленького отряда красноармейцев шел батальон армии «мертвых». Медленно и неотвратимо.

Ехали тачанки с пулеметами, рядом держались всадники, чуть позади угрюмо брела пехота. Мертвецы двигались к намеченной (явной только для них) цели, вооруженные трехлинейками и берданками, пулеметами «Льюис» и револьверами, саблями и штыками…

Батальоном командовал сам атаман Мертвый на страшном вороном коне. Глаза атамана мерцали огнем нетленным, будто две домны ярились, а грива коня его вздымалась черным крылом, как погребальное полотно на ветру.

Среди сотен солдат были заметны почти все участники Гражданской: «красные», «белые», «зеленые», русские, хохлы, татары, евреи, казаки, казахи… Смертные шрамы блестели лунными рубцами. Простреленные лица словно смеялись дырами от пуль. На месте отсеченной в бою головы у некоторых «мертвых» крепились черепа.

Много мертвоармейцев было на марше… Там был и молоденький унтер-офицер, тот самый. На месте отрубленной Лютым кисти руки имелся «костяной протез», в котором бывший белогвардеец крепко сжимал маузер вместо потерянного после смерти нагана.

Увидев всё это, оробевший, должно быть, впервые за всю войну Керя Лютый сразу же понял одно: не избежать ему этих войск. Вот где будет нести он дальнейшую службу.

Мертвецы дошли до реки. И начали переправляться на другую сторону.

– Это что? «Конармию» Бабеля экранизировали, что ли? – Геннадий Петрович выключил телевизор и в полном недоумении уселся на диван. Простого советского пенсионера очень озадачила увиденная сцена. Он отчетливо помнил, что в великой книге про Первую Конную ничего подобного не было и быть не могло… Или же?..

– Да нет же, нет!.. – Геннадий Петрович насколько мог быстро вскочил с удобного пуфика, прошел в соседнюю комнату и засуетился у книжного шкафа. Домашняя библиотека его была обширна. Все самые лучшие книги классиков и многих современников имелись в ней. Геннадий Петрович с раннего детства любил литературу, а сами книги рачительно хранил в таком безукоризненном порядке, что эти драгоценные тома и томики были бы завидным украшением в коллекции любого библиофила.

Хозяин библиотеки взволнованно глядел на корешки и вспоминал:

«Преступление и наказание»… Старуху-ведьму находят на питерских болотах и сжигают… После этого на Петербург обрушивается загадочная хворь… В «желтом пожаре» эпидемии гибнет много людей… Гениальный студент-медик изобретает лекарство от этой неизвестной болезни… И спасает всех, его награждают, он становится всемирно известным… В конце он женится на продавщице сладостей.

«Старик и море»… Умирающий от рака алкоголик участвует в местечковом чемпионате по армрестлингу… И умирает, одержав последнюю победу.

«Космическая Одиссея 2001 года»… Операторы сознания с другой планеты превращают людей в големических обезьян, а затем закидывают их в другую галактику… Весь проект затевается ради обнаружения какого-то суперценного Камня.

«Белый клык»… Где-то в снегах на севере находят оборотня… И привозят, кажется, в Чикаго… Проходит первое полнолуние, но все хорошо… В итоге выясняется, что это был вампир, а не оборотень.

«Двенадцать стульев»… Весь роман представляет собой заседание некоего суда, странного и почти сюрреалистического… Главный герой как будто уже осужден, однако пытается спастись от неизбежной смерти, выступая в роли своего адвоката… Сам он – преклонный старик… Но перевоплощается в молодого и энергичного юриста, когда дают слово Защите… В конце концов несчастный старик не выдерживает подобного раздвоения. И вешается в местном сортире.

«Архипелаг ГУЛАГ»… Довольно подробное, если не сказать – дотошное, исследование Соловецких островов… Автор повествует о Соловках, местной природе, Белом море и прочих географических изысках… При этом упоминаются трудовые будни летчика-истребителя, Соловецкие святые, лабиринты и некое Вечное Движение.

«Мастер и Маргарита»… Из зоопарка (или зоомагазина) сбегает кот, умеющий разговаривать… Также он может гипнотизировать людей… Все начинают считать его то Сатаной, то Иисусом Христом… Многие моменты книги посвящены атеизму и явным непотребствам различного толка… А именно: пожар в кабаке для богемных писак; голая беготня по Ялте; опять какой-то пожар, но уже на набережной; кошмары в задушевном дурдоме; письмо Сталину якобы от самого Бога; ограбление кинокритика; куртуазные перестрелки с НКВД и прочие «чудеса».

«Три товарища»… Компания забулдыг с автозаправки отправляется в Лиссабон, где им встречается человек, который готов на спор пролететь под парижской Триумфальной аркой… Но пари не суждено состояться: гестаповцы дивизии «Обелиск», зверски убив летчика-лихача, начинают преследовать друзей, которые скрываются от них в сумасшедшем доме (где и проводят последующие три года)… По окончании войны они возвращаются на свою автозаправку и вместе пишут книгу про «западные» перемены Европы… Книга становится хитом продаж.

«Зов Ктулху»… Инопланетное говно под видом осьминога пытается захватить Землю, но тонет в глубинах Тихого океана… Мрачный фотограф устраивает выставку, на которой случается скандал: оказывается, что все его работы до ужаса порнографичны плюс по-расистски нетерпимы (и навеяны они тем самым осьминогом из другого мира)… Фотографа благополучно упекли в психушку, а осьминог, издав пространный звук, зарегистрированный военными, от нехер делать погрузился в спячку.

«Вий»… Уволенный за пьянство священник неожиданно для себя влюбляется в деревенскую девушку, которая оказывается древней богиней Сглаза… Священник отрекается от своей веры, умирает во время специального обряда в Чертовой Церкви и обретает счастье вместе с возлюбленной.

«Фауст»… Два алхимика, обманывая доверчивых сограждан, разыгрывают из себя демона и святого… В результате они получают немалую сумму на изготовление Философского камня, опять обманывают всех и женятся на сестрах-близняшках из маленького поселения в горах.

«Анна Каренина»… Пресыщенная жизнью графиня сбегает из поместья и становится простой машинисткой паровоза… На вокзале она встречает свою любовь – заядлого посетителя ипподрома, шулера и сердцееда… В итоге беспринципный жиголо проигрывает графиню-машинистку в местный бордель, а сам погибает, угодив в нетрезвом виде под поезд.

«Улисс»… Престарелый гомосек весь день пытается совратить соседского юношу… Соблазняемый не дается… И вместо однополых приключений трахает жену соседа-гомосека… Книга заканчивается всеобщими поминками по какому-то ирландскому еврею…

«Пикник на обочине»… Студент-метеоролог приезжает в опустевший город, невдалеке от которого случилась катастрофа (взрыв на атомной станции)… С честью преодолев тяжелые испытания (сражения с мутантами, поиск провизии и безопасных укрытий), студент постепенно утрачивает человечность, превращаясь в изгоя-сталкера.

«Над пропастью во ржи…» Малолетний подонок терроризирует студенческий городок, а когда ему надоедает это занятие – переезжает в большой город, где превращается в первую порнозвезду… Из-за сложных отношений с младшей сестрой он пытается утопиться, но его спасает (во всех смыслах) некая девушка (хорошая и скромная)… Главный герой женится на ней, а младшая сестренка, окончив колледж, пишет книгу на основе этих событий…

«Почтамт»… Спившийся интеллигент устраивается на почту… Работник из него никудышный, но остальные еще хуже… И вот этот новый почтальон, практически не просыхая, умудряется за несколько лет дослужиться до должности большого начальника… В конце жизни о нем снимают фильм, главную роль в котором исполняет бывший боксер…

Вспомнив и осознав всё это, Геннадий Петрович с ужасом пришел к выводу, что у него начался старческий маразм вместе со склерозом.

31-го декабря советский бог шел по великой стране, не замечая счастливых и скорбных, замученных и расстрелянных без вины, лауреатов и аутсайдеров, задавленных автомобилями и покалеченных на заводской службе, висящих на доске почета и повесившихся за ее пределами, гениев и безмозглых, мертвых во гробах и живых во Христе, застрявших в лифте и завязших в болоте, приехавших на вершину и вылезших из топи, глядящих вдаль и скорбно насмотревшихся; не обращая внимания на любимых, ненавидимых, одаренных, неимущих, пьющих и непьющих, берущих и дающих, раздетых и одетых, живых и мертвых, позитивных и негативных (в ВИЧ-контексте и без него), прекрасных и уродливых, целомудренных и блядовитых, старых и молодых, видящих и видевших…

Идущий по стране бог затронул почти каждого.

Советский бог Алкоголь.

Видеосалон постепенно заполнялся народом. Были всякие: от полуспившихся грузчиков или скучающих одиночек-инженеров/бухгалтеров с завода до интеллигентов с дамами на первом свидании. На стенах тесного коридора при входе висели потрепанные плакаты с голливудскими актерами, актрисами и постеры разных фильмов.

Петька торопливо отдал деньги за вход и юркнул в низкое помещение «Видеоподвала» в надежде занять место получше. Сразу за компанией студентов с бутылками пива, разговорами разбавляющих ожидание, когда выключат свет, чтобы начать сеанс, в дальнем конце зала, у батареи темно-зеленого цвета, почти в обнимку расположились Серега и Света. Петька подсел к ним.