Высокая магия

Над высохшей, будто покрытой коричневой коркой твердью плясали темно-красные всполохи. Я приблизился к аналогу гномьей базы сверху, очень осторожно, потому что когда расстояние уменьшилось, проступили кое-какие подробности.

Вообще-то их довольно трудно заметить, но я ведь знал, на что обращать внимание. Вот, например, это облачко, словно состоящее из массы неподвижных серебристых волосков – «кактус».

В реале из песка и вправду торчит кактус. Снаружи он самый обычный, но сердцевина аккуратно вырезана, и на ее место вставлено кое-что другое. Кто-то, идущий по пустыне, зацепит случайно такой «кактус», иголки вылетят и проткнут со всех сторон. А в Патине подобное произойдет, если ты заденешь облачко. Серебристые волоски превратят аналог в подушку для булавок, тебя вышвырнет в реал либо мертвым, либо ослабленным от почти полной потери жизненной силы. Заклинание охранное и довольно дорогое.

Вокруг Башни я насчитал по меньшей мере пять «кактусов», а еще несколько «шееломок» и «горючих слез». Кроме того, там имелись обычные «сигналки». Это уже не боевое заклинание, а тревожное.

Осторожно обойдя ловушки, я остановился над Башней и запустил змею, которой меня снабдил Большак.

Змея – обычное заклинание, так что я не рассчитывал на многое. Узнать таким способом всю внутреннюю планировку Башни невозможно, но после того, как вниз от меня устремился зигзаг света, кое-что прояснилось. Змея всосалась в аналог и растворилась в нем. По мере того как она, проникая сквозь магические узлы, распознавала их структуру и взаимосвязь, прорисовался светящийся скелет: спираль широкой винтовой лестницы, на нее нанизаны круги этажей, вертикальные плоскости стен и прямоугольники дверей… И три пояса свечения. Я замер, внимательно разглядывая их. Один пояс почти совпадал с внешней стеной Башни. «Хрустальный склеп» – зернистая структура с вкраплениями малиновых искр. Довольно опасная штука, но второй пояс куда хуже. «Метель». Небольшой в сравнении с первым, он светился на высоте второго этажа, и там малиновых искр было куда больше. Собственно, он целиком состоял из них. Очень плохо. Обычная змея… Да если на то пошло, и необычная, очень мощная ядовитая змея вряд ли справится с этим.

Имелся еще и третий пояс, слабый, какой-то устаревшей системы. Он мерцал далеко внизу, в подвале. По мере того как змея проникала в глубину защиты, пояса светились ярче, и я все лучше мог разобрать их строение. Внутри нижнего двигались какие-то горбатые фигуры, да и по всей высоте Башни теперь можно было различить другие силуэты, поменьше – всего около двух десятков.

Внутри «метели», в сердце Башни, яростно клубились накопленные гномами боевые заклинания.

Бесы Патины! Я отпрянул, когда увидел это. Их было очень много, они хаотично перемещались, сновали из стороны в сторону, словно хищные насекомые. Да сколько же это может стоить? И Атлас Макинтош согласен отдать мне половину?! Я чуть переместился, окидывая взглядом все Лезия Олни. Отравленный участок переполнен ядом до краев. Все застыло, лишь полыхает багровый свет и медленно движутся облака, похожие на каменные глыбы. В реале – солнце и желтый сухой песок, барханы, юркие ящерицы, зеленые кактусы да синее небо; здесь – багровый сумрак, иссеченная трещинами земля и Башня.

Моя змея мигнула и погасла. Я шарахнулся, зацепил «горючие слезы» и отпрянул в сторону. С шипением клуб раскаленной эссенции из сработавшей ловушки пронесся мимо, навстречу змее – зигзаг света испуганно вылетел из Башни вверх, ко мне. И не успел. Юркие светящиеся силуэты появились из «хрустального склепа», пронеслись сквозь быстро тускнеющие контуры потолков и стен и вылетели через крышу. Стая марлетов мгновенно настигла змею и на ходу растерзала ее. Кипящая эссенция «горючих слез» сбила нескольких, но остальные успели разлететься в стороны, а затем опять сошлись в клин. Я дернулся, разворачиваясь, уже хорошо различая маленькие тела, быстрые тонкие крылья, пучки перьев вместо ног, острые длинные клювы…

Птицы-вестницы, марлеты, специально натасканные на уничтожение непрошеных гостей, издавали в полете пронзительный треск. Их крылья двигались с такой скоростью, что напоминали размытые облачка. Летевший во главе клина затарахтел, разевая клюв, остальные разлетелись вокруг меня и разом напали. Я трижды дернул жгут.

Башня и коричневая земля в багровых потеках провалились вниз. Весь облепленный марлетами, я вломился в облака. Несколько птиц, возбужденно тарахтя, яростно клевали жгут, он отзывался синим всполохом на каждый удар острого клюва. И громко трещал, разрываясь.

Вместе с марлетами меня подняло к над-уровню и резко швырнуло вниз, в объятия Колониального Единства, нома Кадиллиц и Торгового Лабиринта. Жгут лопнул, я упал прямо на ищеек. Взметнулся широкий рукав, лассо опутывающего заклинания почти опустилось на меня, но, сбив на пути пару марлетов, изменило направление и задело плечо другого призрака. Из плеча выстрелил фонтан искр. Шипя, они опалили крылья нескольких марлетов. Остальные, громко затарахтев, отцепились от меня и набросились на призраков.

Птицы-вестники были <I>элементалями</K> – одним из немногочисленных видов постоянных обитателей Патины. Все они питались магией, но большинство предпочитало заброшенные области, где мирно кормилось эссенцией. Хотя попадались и хищники. Этих марлетов специально обучили нападать, и теперь, благодаря мне и жгуту покинув район Лезий, они обрушились на ищеек, благо те были набиты магией под завязку. Если бы жгут еще действовал, меня бы втянуло в Келью, к Большаку, но он разрушился, и я очутился посреди Торгового Лабиринта.

Призракам было не до меня. Они крутились, взмахивая полами плащей, сбивали марлетов, которые гибли, но не отступали, подстегиваемые голодом. С каждым ударом клюва марлет отщипывал от противника монаду магии. По мере того как силы покидали призраков, их очертания бледнели, и ответные удары становились слабее.

Я попятился. На меня не обращали внимания – во все стороны летели серые клочья, мелькали широкие рукава, по эссенции расходились волны.

Все, довольно, решил я.

* * *

Без стука я толкнул незапертую дверь. Макинтош сидел на кровати, подложив под спину подушки, с бутылкой в руках. Сложенный веер лежал на его коленях. Когда я вошел, эльф поднял голову – глаза блестели, рубиновые искорки вспыхивали в них.

– Что, Джанки? – спросил он.

– Завтра на рассвете возле восточных ворот, – произнес я хмуро, не глядя на эльфа. – Приведу шестерых или семерых, самых лучших, кто есть сейчас в городе. Сколько вы платите каждому?

– Скажем, по пятьдесят золотых? – весело предложил Макинтош. – Какая, в конечном счете, разница?

– По полсотни так по полсотни, – пробурчал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Какая разница, а? Дело, конечно, будет опасным, но – пятьдесят золотых монет! Пусть он и ожидает очень большой прибыли, однако полсотни золотом каждому бойцу… Определенно, кое для кого это будет слишком много.

– Но чтоб эти деньги были у вас с собой. Я должен дать задаток. Еще одно. Вы наняли меня, но их нанимаю я. Они – подо мной, не под вами, понимаете? Распоряжаюсь я, если вы хотите дать какие-то указания, то только через меня. Не можете приказывать им напрямую, это ясно?

– Ну конечно.

– Хорошо. Значит, мы начинаем.

Подготовка. Город

1

Перед большим двухэтажным домом я остановился. Смеркалось, все окна в здании были темными, но не потому, что внутри не горел свет. Его гасили плотные шторы.

Заведение называлось «Неблагой Двор». Хорошее название, если задуматься. Особого блага те, кто были частыми гостями здесь, от этих посещений не получали.

Перед закрытой дверью на табуретке сидел коротышка. Подбородок уперся в грудь – кажется, он спал. Напротив «Двора» стоял пустующий дом. Я осмотрелся – протекторской стражи нигде не видно – и глянул себе под ноги. Между булыжниками мостовой проросла трава. Сорвав травинку, я сунул ее в зубы и принялся жевать, привалившись плечом к стене заброшенного дома и пялясь на кемарившего у входа коротышку. Заходить не хотелось, но, скорее всего, те, кто был мне нужен…

Из-за плотно прикрытых ставен первого этажа донесся шум, и сторож проснулся. Он покрутил головой и уставился на меня, подслеповато щурясь. Выплюнув травинку, я пошел к нему.

На мостовой возле табуретки лежал шар из синего хрусталя. Опять раздался шум. Коротышка привстал, когда я подошел ближе, и осклабился.

– Джанки…

– И снова здравствуй, Большак.

В действительности его звали Дитен Графопыл. Он настороженно кивнул, не ожидая, кажется, от моего визита ничего путного. Большак никогда не распространялся на эту тему, но у меня имелись смутные подозрения, что он отпрыск гнома и человека. То ли гномицы и мужчины, то ли наоборот… Хотя я даже не знал, возможно ли подобное.

– Ну и как тебе мой жгут?

– Нормально сработал.

– А то в Лабиринте какая-то суета потом поднялась… Что здесь делаешь? Ты ж вроде не играешь…

– Мне кое-кто нужен, – перебил я.

Внутри раздались звон и глухой звук, сопровождаемый криком. Большак поморщился.

– Опять. Кого ищешь, Джа?

– Каменных братцев.

Он сморщился сильнее и плюнул на мостовую.

– Здесь они.

– Ага, – сказал я. – Слышу.

Опять раздался звук удара. Окинув взглядом улицу, я произнес:

– Значит так, новых клиентов пока нет. Впусти меня и постой там внутри на стреме. В случае чего выведешь нас, лады?

– Ага, Джа. – Большак отставил табуретку под стену, взял хрустальный шар и открыл дверь.