Кровь и Честь (сборник)

– Пошли!! Пошли!!! Пошли!!! – гулким хором скандировали они. Чудом вырвавшись из страшного кольца, дядя Женя сиганул в окно, вскачь примчался к шоссе, на попутном грузовике добрался до Н-ска и сразу сдался психиатрам. Так все произошло на самом деле или нет, Белецкий толком не знал. Однако он не преминул поведать Игорю о «приключениях» дяди Жени. Гэрэушник в ответ лишь фыркнул презрительно:

– Успокойся, Виктор! У алкоголиков и похлеще глюки бывают…

Тем не менее в ожидании запаздывающего Калмыкова он внимательно обследовал второй этаж. Не в поисках привидений, конечно, а с целью воссоздать в воображении разыгравшуюся тут на исходе 4 мая трагедию. Призраки капитану не досаждали, но от стен действительно веяло жутью. Игорь живо, чуть ли не воочию представлял себе отвратительную, кровавую бойню… Убийцы стояли на небольшом возвышении у входа… Удобная позиция, ничего не скажешь! Зал словно на ладони… Вон в то окно, судя по всему, выпрыгнули Коля и Слепцов. Оно ближе других к центру, где располагался стол для взрослых… А вон там, за маленьким отдельным столиком, сидели дети. Витя говорил – никто из них не уцелел. Убийцы добивали плачущих ребятишек контрольными выстрелами в голову! Сволочи!!! Выродки!!! Не лучше чеченского зверья!!! Надо «вычистить» всех, причастных к резне!!! Прямо ли… косвенно… Всех до единого!!! Подобную мразь убить не грех!!! Все равно что бешеную собаку прикончить!!!

Кононов скрипнул зубами, с трудом подавил неистовую вспышку гнева и продолжил осмотр помещения… Гм, ремонт-то проведен тяп-ляп! Под свеженаклеенными обоями явственно угадываются выщербины от пуль… Линолеум на полу даже не перестилали. Просто отмыли. Достаточно небрежно. В углах заметны плохо затертые следы крови. Понятно, почему потенциальные покупатели шарахаются от горелкинского особняка как черт от ладана. Кому охота жить в доме, буквально пропахшем мертвечиной?!

– Эй, Игорь, Калмык приехал! – донесся снизу громкий голос Виктора. – Ты закончил?

– Да! – встряхнув головой, отозвался спецназовец. – Иду!!!

Белый, Андрей, Калмыков и Гиви собрались на первом этаже в небольшой, примыкающей к кухне подсобной комнатушке. Раньше в ней переодевались приглашавшиеся для организации банкетов повара. Окна в комнатке отсутствовали. Вдоль кафельной стены выстроились в ряд пять деревянных одежных шкафчиков. Около двери примостился квадратный, обитый цветастой клеенкой стол, за которым повара закусывали и резались в домино в свободное от работы время. Бандиты расселись вокруг стола на четырех стульях. Пятый, пустой, предназначался Кононову. Лично участвовавший в похоронах Варвара Калмык встретил появление Игоря полным ужаса взглядом и, охваченный мистическим трепетом, чуть не грохнулся в обморок.

– Не волнуйся, я не восставший из гроба Коля, а его брат-близнец, – тихо сказал гэрэушник. – Не правда ли, похож?! В детстве нас мать родная путала!

– Д-да уж, – заикаясь, выдавил Калмыков. – Вылитый покойный Николай!!! Мне прям не по с-себе с-стало, х-хотя Витя рас-сказывал п-про т-тебя!!!

– Присаживайся, капитан, – указал на свободный стул Белый. – Потолкуем о «зачистке».

– Нашей, что ли? – вымученно сострил Калмык.

– Нет, ваших «друзей». – Глаза Игоря напоминали кусочки синего льда. Исходивший от спецназовца смертельный холод заставил всех без исключения присутствующих зябко поежиться.

– Итак, на данный момент дела обстоят следующим образом, – прикурив сигарету, неторопливо начал Кононов. – Судя по сведениям, полученным от Виктора, и моим собственным наблюдениям, к прокатившейся по Н-ску волне убийств и прочих безобразий причастны сотрудники ФСБ, РУБОПа и также охранного агентства «Риф», принадлежащего местному финансовому магнату Иосифу Печорскому. Разношерстная, в общем, компания. Убийства сопровождаются провокационными выпадами со стороны «демократических» СМИ (значительная часть которых принадлежит опять же Печорскому) и жестким перехватыванием ранее подконтрольных вам коммерческих точек. Налицо все признаки «приватизации» города «денежными мешками» (господин Печорский несомненно один из них), через посредство уже «приватизированных» представителей силовых структур. Не думаю, что «мешки» скупили всех ментов и фээсбэшников (по крайней мере, «повесившийся» майор Ягодов не был в курсе дел), но высшее руководство «органов», уверен, с ними в доле. Беспрецедентная жестокость типов в черных масках, по-моему, объясняется двумя факторами: во-первых, «приватизаторы» стремятся посеять панику в умах людей, подавить волю к сопротивлению. Прием старый, проверенный. Вспомните ковровые бомбардировки Сербии, «случайные» попадания натовских ракет в госпиталя, дома престарелых, гражданские автобусы, в колонны беженцев… Здесь происходит приблизительно то же самое, только без применения авиации. Во-вторых, убийцы опьянели от чувства безнаказанности и вседозволенности. «Приватизаторам» нечего бояться властей, ведь они-то и являются властью!!! Кстати, хочу заранее оговориться: мне отнюдь не симпатичны ни ваши криминальные структуры, ни, если честно, вы сами, – сделав паузу, Игорь пристально оглядел бандитов. Они отреагировали по-разному: Белый смущенно потупился (вспомнил о «приманке»), Калмыков сердито насупился, Белецкий-младший кисло поморщился. Один лишь Грузинов сохранил благодушное спокойствие. – Однако государственно-чиновничья мафия не нравится мне гораздо больше, и я планирую уничтожить «приватизаторов» вместе с пособниками, – хищно сощурившись, завершил речь Кононов.

– Оно бы хорошо, но как?! – удивленно приподнял брови Калмык.

– По очереди, как сорняки в огороде выпалывают, – невозмутимо пояснил капитан ГРУ. – Предлагаю начать с господина Печорского. Захватить живьем, допросить, вытрясти информацию об остальных ключевых фигурах… Через них выйти на непосредственных исполнителей и ликвидировать одного за другим. По возможности, без шума… Вопросы есть?

– Без предварительной подготовки, без надежных разведданных Печорского поймать не удастся, – задумчиво произнес Гиви. – Больно крупная дичь и ужасно хитрая! Имеет смысл начать с кого-нибудь помельче, допустим, с Павла Лобковича!

– Да на хрен он нам сдался! – возразил Андрей. – Впустую тратить порох! Лобкович, понятно, сволочь, но…

– Погоди! – перебил Белецкого-младшего Грузинов. – Лобкович не просто сволочь, а сволочь, приближенная к дражайшему Иосифу Натановичу. Я на досуге навел некоторые справки и выяснил: в настоящее время Лобкович является кем-то вроде пресс-секретаря Печорского, вхож к нему в дом и, надо полагать, знает массу интересных подробностей из жизни магната…

– Превосходная идея! – одобрил Владимира Игорь. – Надеюсь, тебе известно, где «водится» Лобкович?!

– Естественно! – улыбнулся Гиви. – Его дача в километре от моей. Выходные, подобно мне самому, он предпочитает проводить за чертой города, на свежем воздухе. – Грузинов покосился на наручные часы, показывающие половину второго ночи. – Если не станем рассусоливать, то сможем сегодня же «спеленать» голубчика! – добавил бандит.

– Я «за»! – безоговорочно поддержал Гиви Кононов. – А вы, ребята?

– Да, – ответил за всех Белый.

– Тогда приступим! Детали проведения операции обсудим по дороге. – Скомкав в пепельнице окурок, Игорь первым поднялся из-за стола…

Глава 2

Предшествующие две с половиной недели господин Лобкович трудился в поте лица. Стряпал газетные статьи (в том числе под псевдонимами, иногда женскими, что, впрочем, вполне соответствовало двойственной сексуальной ориентации журналиста), взахлеб болтал по телевизору… Главное внимание по настоянию Иосифа Натановича он уделял «бесчинствам Н-ских бандитов», на которых сваливал абсолютно все: и убийства самих «братков», и гибель членов их семей, и расстрелы случайных свидетелей, и жестокие расправы над коммерсантами и т. д. и т. п., вплоть до дорожно-транспортных происшествий. Вместе с тем Павел не забывал и о международной политике, в первую очередь о событиях в Югославии. Установка хозяина на сей счет была предельно проста: «Внушить гражданам три вещи: сербы – народ паршивый, слово «патриотизм» – пустой звук, с НАТО ссориться нельзя, иначе не получим кредитов МВФ».

– Слушаюсь, босс!!! – получив задание облаить Югославию, отчеканил Лобкович и уже на следующий день разродился обширной статьей «Пушечное мясо», напечатанной в газете «Городские хроники» под псевдонимом Алина Милашкина. Речь шла о жителе Н-ска Михаиле К., в начале апреля 1999 года отправившемся добровольцем в Косово и спустя месяц погибшем в одном из боев с албанскими сепаратистами. Разоренная войной, разбомбленная, окруженная со всех сторон американскими прихвостнями страна не имела возможности отправить тело Михаила обратно, в Россию. К этому-то Лобкович (он же Милашкина) и прицепился(лась). Собственное творение чрезвычайно понравилось продажному писаке. Особенно восхищал его (ее) следующий пассаж: «В Югославии все дорого и невозможно: бензин, дороги, самолеты… И благодарность!!! Гроб да крематорий – вот все, на что готовы раскошелиться сербы в обмен на смерть за их Родину!» Заканчивалась статья недвусмысленным намеком: «В первую очередь россиянам надо заботиться о предоставлении нам кредитов Международного валютного фонда (а здесь решающее слово принадлежит Соединенным Штатам), в противном случае Россия рухнет в бездну!!!»

Вышеуказанный газетный «шедевр» удостоился личного одобрения Иосифа Натановича, с покровительственной ухмылочкой похлопавшего Павла по плечу: «Молодец, парнишка! Чуешь, чем жопа хозяина пахнет!» (Вне поля зрения телекамер финансовый магнат любил «блеснуть» грубыми, пошлыми остротами.) Ничуть не обидевшись, Лобкович просиял верноподданнической улыбкой и ответил кормильцу заранее заготовленной напыщенной фразой: «Любой человек, работающий в корпорации, должен сообразовываться с ее позициями. Нельзя гадить в том месте, где живешь! Так поступают лишь обитатели российских подъездов». Ответ Павла пришелся по душе Печорскому. «Денежный мешок», придя в еще лучшее настроение, вручил своему газетно-телевизионному лакею внеочередную денежную подачку, а также субсидировал создание на местном телевидении авторской информационно-аналитической программы Лобковича с интригующим названием «О-го-го!»[104 - Название вымышлено. Любые совпадения случайны.]. Павел рьяно взялся за дело: рассуждал с экранов телевизоров об экономике, политике, криминогенной обстановке в городе… Все с шутками да прибаутками. Его заговорщицки-панибратская манера общения со зрителями импонировала Иосифу Натановичу.