Сумеречное состояние

Арсений вбежал во двор, огляделся, и пустота вокруг вынудила его отступить в дом. В сенях он захлопнул входную дверь, таращась сквозь занавески на мутном окне, попятился в переднюю комнату. Хотел закрыть дверь, но неожиданно почувствовал, что здесь кто-то есть.

Посреди комнаты в кресле деда сидел человек.

В любой другой ситуации, обнаружив незнакомца в пустом доме, мальчик бы закричал и выбежал прочь, но сейчас все было иначе. Он так долго был один, так сильно жаждал увидеть хотя бы кого-нибудь, его так терзал страх, что это продлится бесконечно долго, что невесть откуда взявшийся мужчина в доме деда вызвал у Арсения лишь приглушенное восклицание. Мальчик замер, открыв рот и глядя на незнакомца расширенными глазами, испуганными и… полными надежды.

Мужчина сидел боком к мальчику и смотрел перед собой – в окно. Он даже не повернул голову, чтобы взглянуть на ребенка. С короткими седыми волосами, коротко стриженым затылком и серебристой щетиной, он чем-то напоминал интеллигента-грабителя из Голливудского фильма, из тех, кто, даже будучи отрицательным персонажем, вызывают у мальчишек восхищение. Несмотря на лето и теплый вечер, он был в черном длинном пальто.

Наверное, пауза, возникшая после появления Арсения, незнакомца ничуть не смущала. Мальчик шагнул к нему, но все же остановился.

– Вы не знаете, где мой дедушка? Где все ребята? Где Лерка?

Мужчина не ответил, даже не взглянул на мальчика, словно того вообще здесь не было, и Арсений решился:

– А вы кто? Вы дружите с моим дедом?

Возможно, по возрасту этот странный тип был ближе к деду, нежели к отцу Арсения, но мальчик сильно усомнился, что у деда могут быть такие друзья, спросить же как-то иначе не пришло ему в голову.

И снова мужчина в пальто не ответил, только… покосился на мальчика. Арсению почему-то захотелось подойти к нему, прикоснуться к руке, убедиться, что он здесь действительно не один. Противиться желанию, несмотря на какой-то внутренний протест, стало невмоготу, и мальчик шагнул к креслу.

– Дядя, вы откуда к нам…

– Теперь ты знаешь, что никому нельзя верить.

Незнакомец с серебристой щетиной заговорил так неожиданно, что Арсений едва не вскрикнул. Он замер, боясь пошевелиться. Человек, перебивший его, продолжал:

– Никому. Теперь ты это знаешь, – в его тихом голосе было что-то шипящее, как будто где-то в горле у него притаилась змея, которая говорила вместе с хозяином. – Как можно верить кому-то, если тебя обманывают? Они ведь обманули тебя, эти дети, так мальчик?

Его голос гипнотизировал. Арсений даже задержал дыхание, чтобы лучше слышать странного незнакомца.

– Тебя обманули не только дети, но и та девочка, – говорил мужчина в пальто. – Тебе ведь нравится та девочка, так мальчик?

Арсений непроизвольно кивнул.

– Нравится, – незнакомец не обратил внимания на ответ Арсения. – И она тебя обманула. Бросила тебя одного. Они все ушли, чтобы посмеяться над тобой, и она тоже ушла вместе со всеми. Они хотели, чтобы ты понял: они тебя не любят. И смеются над тобой. И та девочка тоже. Поэтому никому нельзя верить, никому. Запомни это, мальчик. И никогда не забывай. Ты не забудешь об этом, мальчик?

Арсений кивнул, как во сне. Или как под гипнозом.

– Умница, мальчик. Если ты запомнишь, как следует, что никому нельзя верить, никому и никогда, тогда ты…

– Но мой дедушка… – вырвалось у Арсения, словно его кто-то пихнул в бок.

– Не перебивай старших, мальчик! Тебя же учили, что перебивать старших нельзя?

Арсений захныкал. Он осознал, что происходящее несет в себе зловещий оттенок, и никакой взрослый не станет учить ребенка тому, о чем толкует Черное Пальто.

Незнакомец посмотрел на него, чуть слышно прошептал:

– Подойди ко мне.

Арсений покачал головой, оставшись на месте, хотя захотелось попятиться от этого типа, выбежать прочь. Внезапно Черное Пальто привстал в кресле, протянул длинную руку, показавшуюся из-за широкого рукава вороньим крылом. Это произошло очень быстро, Арсений не успел отступить, и незнакомец схватил его за руку, крепко сжал запястье мальчика. И притянул его к себе.

– Ты хорошо запомнил, что никому нельзя верить, так мальчик?

Арсений скривился. Не только от страха, и от боли в руке.

– Отвечай, когда старшие спрашивают. Ты запомнил, что тебя все хотят обмануть?

Арсений заглянул незнакомцу в глаза, и весь зловещий шарм мужчины, весь этот Голливудский лоск плохого парня, который на самом деле просто очень крутой, и остальные всего лишь ему завидуют, все это впечатление испарилось. Даже серебристая щетина, самое приятное в мужчине, показалась на миг омерзительной и отталкивающей.

И все из-за глаз. Вернее из-за их выражения, из-за их глубинной сути. Понимание, кого Арсений увидел, длилось не дольше мгновения. Вряд ли за этот промежуток времени кто-то успел бы сказать «раз». Но это понимание усилило страх, подействовало, как праща на камень.

Арсений заорал, пытаясь вырваться. Он смутно слышал, как Черное Пальто что-то говорил ему о том, что дети должны слушаться старших. Арсений рванул руку и… вырвался, повалившись к самой двери. Вскочил, выбежал в сени, секунду-другую не мог открыть входную дверь, затем это получилось. Мальчик выбежал во двор, по-прежнему крича, помчался за дом, к огороду.

И, выскочив с заднего двора к столику, едва не столкнулся с лопоухим «водилой». Лопоухий вскрикнул, шарахнувшись в сторону, зацепился за собственную ногу, упал.

Крик Арсения оборвался, и он увидел, что к нему бегут дети, показывают на него, что-то кричат. С ними – дед. Любимый дед тоже был здесь, правда, его лицо было странным, испуганным что ли? Арсений никогда не видел у деда такое выражение лица.

Облегчение слишком сильное, и Арсений медленно опустился на землю.

– Арсений? – дед шумно выдохнул. – Мы тебя почти три часа ищем. Где ты был?

Голова закружилась. Отстраненно мальчик отметил, что все, кто играл в прятки, стоят вокруг, растерянно его изучает. И вместе с ними – Лерка. И еще Арсений понял, что уже наступили сумерки, в хлеву мычит Рябушка, квохчут куры, соседская дворняга разрывается лаем, звякая тяжелой цепью.

Его действительно давно здесь не было.

Глаза закрылись сами собой, и мальчик упал в обморок.

5

Спустя двадцать девять лет после того дня Арсений лежал в кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Комнату заполнял бледный утренний свет – солнце не справлялось с чередой облаков, пузатых, будто беременных непогодой.

В кухне возилась Валерия. У жены заканчивался отпуск, она даже без вчерашней ссоры находилась бы в плохом настроении. В спальню проник запах кофе, но Арсений почему-то поморщился.

Ту девочку, которая два лета подряд занимала мысли Арсения-мальчика, звали так же, как жену Арсения-мужчины. Между ними было семь лет разницы и, кто знает, какая масса иных мелочей, они были совершенно разными людьми, но факт оставался фактом: обе – Валерии.

И все же, как ни странно, во всем случившемся это было наименее странным. Чего стоило одно изумление Арсения, когда он вспомнил тот далекий вечер из собственного детства. Было чему удивиться: случай у деда в деревни был шокирующим, необъяснимым, такое никогда не забывается, но… Арсений забыл о нем. Казалось, кто-то вычистил его память в отдельных местах, вычистил тщательно, хирургически точно.

И лишь столько лет спустя еще одно странное происшествие каким-то образом извлекло тот давний случай из неведомо каких глубин подсознания.

Как можно было забыть такое? Тишину, исчезнувших ребят, Лерку, и особенно странного типа в черном пальто? Это была защитная реакция детского организма? Шок, ужас были настолько сильны, что помнить о таком, думать об этом, анализировать – означало неминуемо повредить психику?

После того вечера его увезли домой, и больше месяца он пролежал в больнице – плохо ел, вздрагивал при любом шуме, каждый вечер, когда темнело, и нужно было укладываться спать, закатывал истерики. В больнице прошел его день рождения, но не было друзей и тортиков, ничего не было. Арсений больше никогда не ездил к деду в деревню, даже когда повзрослел. Никогда, и, что удивительно, родители на него не давили, как будто чувствовали, что он пережил. Может, мать просто боялась, что сын вновь потеряется?

Арсений больше ни разу не видел Лерку. Все из-за того вечера.

Он затерялся на три часа, ребята давно отыграли в прятки и стали его искать, но все напрасно, и дед даже вызвал в деревню родителей мальчика. Когда его внесли в дом, Арсений попытался вырваться и рассказать деду о незнакомце, так напугавшем его, но слова просто не давались – Арсений лишь мычал, озираясь по сторонам, и тыкал пальцем. Конечно, мужчины в черном пальто в доме не было. Был ли он вообще? Или Арсению все это померещилось, когда он упал в обморок?

Это казалось наиболее логичным, правдоподобным объяснением, пока… вчера Арсений мельком не увидел типа в черном пальто. Возможно, поэтому он еще ребенком обо всем забыл, что по-настоящему не верил в то, что с ним случилось? Что какой-то незнакомец держал его за руку и что-то говорил. Это был некий кошмар наяву или галлюцинация в момент обморока, зачем помнить о чем-то неприятном?