Огонь и ветер

…Курить тоже решили в кухне – хотя обычно Ри выходил на лестницу. Мотылькам дым был вреден, случись с ними чего – никто не поможет, и Ри их берёг. Но раз в году можно покурить, почему бы нет?

– Я вот чего думаю, – говорил Тринадцатый, сидя по-турецки на столе у подоконника. – Ри, может, нам в Москву податься, а? И ребятам бы помогли, и сами бы… ну, ты понимаешь?

Ри горько посмотрел на него.

– Понимаю, – кивнул он. – Но я же опять сорвусь, ты же знаешь. Пройдёт месяц, ну два. И только вы меня и видели.

– Понимаю, – серьёзно кивнул Тринадцатый. – Но сейчас ситуация другая. Ребятам надо помочь. Это ты тоже понимаешь?

Ри снова кивнул.

– Мальчишки, на самом деле есть ещё одна причина, – решился, наконец, Ит. – Берта изучала Кодекс официалки и нашла там кое-что интересное. То есть очень интересное… Мне кажется, что нужно нам всем вместе это проверить и над этим подумать.

– А что она нашла? – оживился Брид.

Ит и Ри начали рассказывать – то, что сами сумели понять. Брид слушал неподвижно, подперев маленьким кулачком щёку, а у Тринадцатого на лице появилось всё усиливающееся волнение. Как в музыке – форте, форте, фортиссимо! Когда, наконец, Ри замолчал, Тринадцатый хлопнул по столу ладонью и категорически заявил:

– Ехать надо, чего там думать-то! Если есть хоть один шанс из миллиарда, всё равно!

– Милый, нас во внешку не пустят, – Ит отрезал кусочек картошки и положил на тарелку Мотыльку, но тот на кусочек, между прочим, самый симпатичный из тех, что лежали на противне, даже не взглянул.

– А какого чёрта мы у них должны спрашивать, куда они нас хотят пускать, а куда нет? – с вызовом спросил Тринадцатый. – Они нам не хозяева!

– Хозяева, к сожалению, – возразил ему Ри. – Законы никто не отменял, и согласно этому закону…

– А Джесс и Кира убивать – это было по закону?! – Брид, до этого момента молчавший, резко выпрямился. – А Рокори и Криди в тюрьме сгноить?! А тебя, Ит, на два года на Колыму отправить – это тоже по закону?

– Закон иногда ошибается, – примирительно сказал Ит. – Меня же выпустили.

– И тебе эта отсидка на пользу не пошла, как был бараном, так им и остался, – со злостью заключил Тринадцатый.

– Этим больше не наливать, – попросил Ит.

Мотыльки пили джем с водой, в который сейчас было добавлено понемножку водки. Совсем по чуть-чуть, по половине чайной ложки. Видать, и этой микродозы хватило, чтобы озвереть уже окончательно…

– Бараном, бараном, – подхватил Брид. – Тебя гонят, ты идешь. Ри, не хмыкай, ты не лучше. И мы… мы тоже не лучше, – горько заключил он. – Мы просто можем меньше. Потому что у нас меньше сил.

– Орать вы можете, – ухмыльнулся Ит. Впрочем, особенно весёлой ухмылки у него не вышло. – Мелкие, а горластые. Ри, чего задумался?

– А?.. Понимаешь, с одной стороны, Берта дала правильное направление. С другой стороны – это же невыполнимо. Миленькие мои, мальчики, ну правда, невозможно! Вы же знаете, как сейчас охраняются все без исключения площадки переходов!.. Туда на танке не подъедешь…

– На танке, предположим, мы бы с Рыжим и подъехали, вот только где его взять, – Ит покачал головой. – Единственное, что мне приходит в голову, – собрать бригаду и попробовать прорваться.

– Оружие? – тут же спросил Ри.

Ит ласково улыбнулся и потрепал Брида по макушке. И промолчал.

– Ит, ау? – позвал Ри.

– На идиотские вопросы не отвечаю, – безмятежно отозвался Ит. – Я их только задаю. Что у нас с деньгами?

– С какими? – уточнил Ри.

– Да уж не с местными.

Ри глянул на Брида с Тринадцатым. Те синхронно кивнули.

– И что это значит? – поинтересовался Ит.

– Деньги есть, – сообщил Брид. – Удалось спрятать. Но вслух я говорить не буду. Если потребуется мы… принесём.

– Сколько там, я спрашивать не стану. – Ит задумался. – Ри, подкуп?

– Типа того, – кивнул тот. – Мыслишь верно.

– Наших там было тысяч двести, – Ит задумался. – Нет, мало. Можно даже не начинать. На полноценный подкуп всё равно не хватит.

– Ну так мы едем или нет? – резко спросил Тринадцатый.

– А поехали, – вдруг решился Ри. – Знаете, ребята, вот бывает так, что одно к одному идёт. У меня сейчас… В общем, пару недель назад песню в одной компании услышал. Пристал к парню, который пел, – чья она? Оказался какой-то Писарев, Олег, что ли, или Алик, не помню, да и неважно это, наверное – стихи, они всё равно от автора потом отдельно живут… В общем, записал, выучил. Там слова… Чёрт, Ит, вот я помню, что ты говорил про случайности…

– Это не я говорил, это Линц говорил, – возразил Ит.

– Да хрена разница!.. Так вот их реально не бывает. Песня называется «Сказка о небе и крыльях». Сейчас гитару принесу и спою. Сам поймёшь.

– Давай, – согласился Ит. Пел Ри хорошо, пусть и непрофессионально. Очень хорошо – с какой-то затаённой внутренней силой и болью, последние годы – с болью, с нервом, так, что, казалось, из-под пальцев его в любой момент может политься кровь, потому что музыки не хватит…

Ри принес из комнаты гитару. Не такую уродку, как была у них на Котельнической, а хорошую, чешскую, медовосветящуюся, с ласковыми струнами. Несколько минут возился, подстраивая, а потом, без всякого предисловия, запел:

Небо такого безумного цвета
Бывает лишь только осенью…
Смотрит на нас сквозь уснувшие ветви,
Солнечно-синее с проседью…
И, расплываясь в глазах туманом,
Зовёт куда-то неистово…
Но…
Вскормлен рюмкой,
Склянкой,
Стаканом
Вечер ищущих истину.
А за порогом стоит листобой,
Пёстрый наряд – клочьями…
Глупо, наверное, спорить с судьбой,
Но… Почему-то хочется.
– Поздно! – шепнёт облетающий лист,
Небо горько расплачется:
– Из всех полётов остался лишь вниз…
Не перепишешь начисто…